Временщик

Трасса оказалась полупустой. Долетели за полтора часа, даже подремать успел. Водитель притормозил возле нужного здания. Расплатился, хотя отпускать его не хотелось. Еще домой после всего возвращаться, да и по городу прокатиться придется. Но в меня вселился параноик, который шептал, что машины и водителей нужно менять.

Закрыл дверь и посмотрел, как беленький рено газанул и рванул в сторону выезда из этого богом забытого места. Развернулся к белому двухэтажному зданию, возведенному даже не в прошлом веке, и прочитал: "Отдел ЗАГС и архивный отдел Гороховецкого района". Вздохнул и направился к нему. Начинался главный спектакль сегодняшнего дня.

Глава 13

Что ни говори, а бытие определяет сознание. Не вырастают в неблагополучных семьях академики наук. Редкие исключение, конечно, бывают, но они лишь подтверждают правило. Окружение очень сильно влияет на человека. Помнится, одна моя знакомая устроилась в чисто мужской коллектив и уже через месяц материлась с изяществом сапожника, знала наизусть лигочемпионский календарь и искренне недоумевала, куда у нее пропадают вторые носки.

Вот и при устройстве на работу в государственные структуры с людьми начинали происходить удивительные метаморфозы. Все человеческое и настоящее из них вымывалось, заменяясь уставом и бюрократией. Понятные слова вроде "вам нужно" заменялись на "подателю заявления необходимо в кратчайшие сроки". А глаза приобретали стальной, холодный блеск уверенного в себе хищника.

Вот именно такую особу я и встретил у нужной мне стойки. Точнее, она очень хотела быть такой. Молоденькая девчушка, на вид еще и двадцати пяти нет. Чуть полноватая, но с забавными розовыми щечками. Старалась смотреть на меня сердито, но я отбил этот взгляд пренебрежительным спокойствием.

– День добрый, - сказал я уверенно, глядя прямо в глаза.

– Здравствуйте.

– Как вас зовут?

– Светлана.

– Итак, Света, вам должны были звонить по поводу меня.

– Никто не звонил. А вы кто?

– Сергей. Но важнее, не кто я, а от кого. От Николая Степановича...
– я сделал паузу и добавил уже тише, будто делясь секретом, - Ноздрева. Слышали о таком?

Девушка кивнула. Скорее всего и правда слышала. Городок тут маленький. Ноздрев был депутатом уже не первый десяток лет. Успел вовремя переобуться, перейдя из коммунистической партии в ныне правящую. И, несмотря на преклонный возраст, уходить на покой явно не собирался.

– Выборы скоро, - таким же негромким, заговорщицким тоном продолжил я, - вот сейчас и начали запускать разные пиар-акции. Понимаете?

Утвердительный кивок. Я оглянулся по сторонам, вроде никого. Вышло очень двусмысленно, но мне только в плюс.

– Вот я и занимаюсь одной из таких акций. Хотим взять семью с недавно умершим родственником-кормильцем. Снимем, как Николай Степанович приезжает, разговаривает, оказывает помощь. Сами понимаете, заботится о жителях и своем электорате.

Девушка слушала меня внимательно, даже моргать перестала.

– Ну вот нам и нужен список тех, кто умер за последний месяц. Посмотрим, выберем нужную кандидатуру.

– Я... не могу, - замотала головой девушка.

– Света, - я тяжело выдохнул, - можно все сделать официально. Итог будет одинаковым. Только ни мне, ни Николаю Степановичу этого не надо. Не дай бог кто пронюхает. А так, - в моих руках появилась шершавая коричнево-красная купюра, которую я положил на стол, - все в плюсе.

Навык Вранья повышен до четвертого уровня.

Девушка испуганно посмотрела на пятитысячную банкноту. Нет, все-таки недавно работает, не успел ее испортить денежно-взяточный процесс.

– А так, все в выигрыше... Николай Степанович помнит добро и умеет быть благодарным.

Навык Убеждения повышен до второго уровня.

Крохотная ручка взметнулась над столом, упала на купюру и быстро скользнула обратно. Светлана нервно оглянулась по сторонам, поправила волосы и кивнула.

– Подождите минутку.

Я ожидал, что мне вручат какие-то папки или архивные записи. И оказался гораздо худшего мнения о провинции. Света чуть повозилась и распечатала листок: десять имен с датой смерти и последним адресом регистрации каждого. Более того, вычеркнула нескольких из них.

– Вот, за последний месяц, - протянула она, - вычеркнутые, это одинокие пожилые люди. Они вам не подходят. А у всех остальных есть родственники.

– Спасибо, Света, ты чудо. Надеюсь, до скорого.

Насчет последнего, я, конечно, соврал. Совсем не изящно, даже навык не дали. Вряд ли я еще когда-нибудь столкнусь где-нибудь с этой девушкой. Выскочил на улицу и сразу взглянул на листок. На счет последнего месяца тоже набрехал. Интересовала всего лишь неделя. Поручение появилось на днях, соответственно, умер хозяин не так давно.

И как раз в одной из зачеркнутых фамилий я нашел нужную мне: Никифорова Ольга Валерьевна, год рождения 1938, дата смерти...

Пробежал глазами до адреса. Забил его в яндекс-карты. Хм, относительно недалеко, можно даже пешком пройтись. Тем более погода шептала. Точнее, намечалась легкая вьюга, но мне она казалась приятным грибным дождиком.

Гороховец оказался маленьким и приятным до невозможности. Уютный, старый, словно с лубяных картинок. Усеянный памятниками и сам ставший историей. Признаться, автомобили, столбы и электрические кабели здесь выглядели инородно. Очарованный провинциальным городком с церквями, высокими купеческими особняками и каменными домами попроще, я чуть не проскочил нужную мне улицу. Пришлось возвращаться.

Здесь все уже было попроще. Когда-то ладно срубленные избы покосились, краска на ставнях облупилась, резные фигуры на крышах рассохлись. Давящую тишину лишь прерывали лающие собаки. Правильно, почуяли незнакомца.

Я дошел до нужной цифры и остановился. Как и говорил Лапоть - большой дом и двор с хозяйственными постройками. Свет не горит. Наследников у бабушки и правда не оказалось. А вот на недавно выпавшем снегу видны крохотные следы, ведущие к сараю.

Возиться с калиткой не стал, черт знает, как она открывается. Перемахнул через нее и сразу пригнулся. Не дай бог соседи в окна увидят. Добежал до дома и тут же встал в полный рост. Вытащил зеркальце и посмотрел на следы - кошачьи. Ну конечно. Взялся за нож и медленно направился к сараю. Никакого замка, лишь железный ржавый крючок на петле. Снял его, тут же кастанул Свет и почти что ворвался внутрь.

Было страшно. Сложилось впечатление, что здесь заперли дикого зверя. Стены в глубоких царапинах и подтеках крови, точно кого-то тащили вглубь помещения, немногочисленные вещи разбросаны, длинная скамья сломана. В поручении говорилось о массовом убийстве животных. Видно, здесь все и произошло. Огляделся внимательнее. В темном углу сидел маленький, едва достававший мне до колен старичок. Обросший, лохматый, с красными глазами и длинными пальцами. Он раскачивался взад вперед и бурчал что-то под нос.