Время больших побед

Нам за такие кадры надо «Оскара» давать! Лунин после торпедирования линкора и эсминца сразу пошел на базу, чтобы, не дай бог, что-то не случилось с такими кадрами, – задержись он тут, их срочно надо было доставить вначале на базу, а потом уж в Москву. А немцы на всех частотах взывали о помощи. Но подводная лодка «Морской волк» заглушала эти передачи, не оставляя надежды на помощь. Кроме того, на все подлодки передали приказ – «Шарнхорст» пока не трогать.

Адмирал Отто Шнивинд, командующий группой ВМС «Север», оставался на мостике тонущего флагмана своей разбитой эскадры, не захотел его покидать, как ни уговаривали офицеры его штаба. Он понимал, что его карьере пришел крах и лучше погибнуть с честью, стоя на мостике своего корабля, чем быть изгнанным с позором и облаянным незаслуженно этим бесноватым ефрейтором, возомнившим себя великим полководцем. Но это в лучшем случае, а то можно оказаться и у стенки с повязкой на глазах. И кто его разбил, ну конечно же не русские, как могут русские вот так взять и уничтожить, казалось бы, непобедимую эскадру. Естественно, это англичане с их подводными лодками устроили засаду на его корабли. «У русских не может быть таких мощных торпед. Точно англичане, только они могли создать торпеды, начиненные не менее чем тонной взрывчатки. Ведь воздушная разведка обнаружила именно английскую подлодку, значит, и рядом с нами тоже англичане. Если бы не эти торпеды, а может, это были мины, установленные у нас под днищем? Так как первые взрывы происходили под килем, а не у борта. Так, значит, это английские коммандос проникли к нам на базу и прикрепили к днищу магнитные мины, и никто этого не обнаружил. А эти хвостатые снаряды, которые поразили и вывели из строя корабли сопровождения, они чем-то напоминают наши секретные разработки, о чем рассказывал мой хороший приятель, командующий флотилией сторожевых катеров по охране острова Узедом, где находятся секретные заводы и полигоны для испытаний секретных вооружений. Он рассказывал о каких-то летающих снарядах «Физелер-103», проходивших там испытания. Мы, значит, только испытываем, а кто-то уже применяет. Это тоже все указывает в первую очередь на англичан. Ну кто еще мог эти снаряды применить».

Размышления адмирала прервались вместе с перевернувшимся вверх килем линкором.

«Хиппер» уходил все дальше и дальше на запад, он получил торпеду и ракету, потеряв энергоустановку правого борта. Да, им крупно повезло, что оба попадания были почти в одно и то же место. Теперь крейсер не мог дать более двадцати узлов, да и крен все увеличивался из-за повреждений. Со всеми повреждениями, полученными крейсером, аварийные партии пока не могли справиться. Командир крейсера капитан первого ранга Ганс Хартманн надеялся довести свой корабль до базы. Ему еще повезло, его корабль мог двигаться, не как другие, которые превратились в беспомощные цели, качающиеся на волнах и ждущие, когда их потопят. Но вот кто эту засаду устроил, русские или англичане? И что-то с радио связью, никак не можем связаться с базой, да ни с кем не можем, стоит один шум на всех частотах. Надо быстрей уходить, пока не торпедировали, как флагмана, который на глазах верхних боевых постов перевернулся вверх килем после попаданий нескольких торпед сразу. Ганс Хартманн зря надеялся, что ему удастся уйти, он и не предполагал, что его курс ведет прямо под торпеды С-101 капитана третьего ранга Егорова. Получив еще три штуки в борт, крейсер такого издевательства на свою конструкцию не выдержал и, также потеряв устойчивость, перевернулся, продержавшись еще какое-то время на поверхности, пошел на дно. Все шнелльботы были переполнены спасенными, вокруг плавали плоты, за которые разгорались нешуточные баталии, кроме того, в воде плавало много трупов: люди замерзли, холодная вода доделала то, что не смогли торпеды и ракеты русских подлодок.

– Михаил Петрович, надо связаться со штабом и обрисовать обстановку, попросим выслать сюда эсминцы и поддержку с воздуха, на случай если немцы вышлют авиацию и сами попытаются уничтожить свои корабли, и пусть они разгонят эту мелочь, пора им домой.

– Товарищ адмирал, вы что, все же надеетесь захватить линкор или другой какой-то корабль? Вот, например, крейсер «Нюрнберг» в нашем времени нам достался по репарации и получил имя «Адмирал Макаров». Он сейчас также стоит без хода, получив одну ракету. По всей видимости, получил повреждения не такие сильные, и немцы пытаются его спасти. Похоже, с пожарами они понемногу справляются, он не так сильно горит. Эвакуировать экипаж тоже не пытались, значит, может и ход дать.

– Можно попытаться захватить крейсер. Так у нас тут стоят линкор «Шарнхорст», крейсер и три эсминца, из них ход могут дать крейсер и, может быть, один из эсминцев. Так?

– Да, так.

– Раз так, давайте предъявим ультиматум, пусть спускают флаги, будем в плен брать.

– Приказ на С-56 Щедрину – занять позицию напротив крейсера, на С-102 Городничему – взять под прицел эсминец на правом траверзе линкора. Занять позицию так, чтобы не попасть в линкор, если будет дана команда стрелять. Это у нас будет наглядный пример, если фрицы проигнорируют ультиматум. После отказа сразу взрываем его.

– Ну, ты, Михаил Петрович, психолог. Хочешь взять их на испуг.

– Так у нас хорошие учителя были, товарищ полковник.

– И кто же они?

– Так они и были, когда безоружные суда расстреливали, не боясь ответного удара.

Я, правда, намекал на методы НКВД.

– Леня Ухов, давай посылай ультиматум о сдаче кораблей на частотах немецких радиостанций. И подбери словечки поубедительней. Пономарёв, ответ из штаба флота пришел?

– Да, товарищ командир.

– Так чего молчишь. Давай зачитывай.

– Инициативу одобряем, приказ кораблям дан. Самолеты высылаются, при подлете свяжутся. Обстановку объясните сами.

– Корабли часов через пять подойдут, и что дальше?

– Допустим, немцы сдали свои корабли, а кто тогда их потащит? Нам что, неделю их караулить, пока прибудут буксиры? Немцы нам такой возможности не дадут, уже через сутки здесь соберутся все подлодки одиннадцатой флотилии в придачу к пятому воздушному флоту.

– Вот и я об этом, Сан Саныч, что такой же фокус, как в Карском море, у нас здесь не пройдет. Линкор стоит почти на прямом киле, его артиллерия в полном порядке, эсминцы он к себе не подпустит, расстреляет к чертовой матери. Кроме того, они рассчитывают, что «Нюрнберг» даст ход.

– Тащ капитан первого ранга, один эсминец не справился с повреждениями, теперь погружается в воду, – доложил акустик.

– Который из трех?

– Тот, что был на правом траверзе линкора.

– А, это тот, что без кормы, а не он ли в прицеле у С-102?

– Так точно, у нее, но она начала движение. Меняет позицию.

– Леня, ответ от командира линкора Хаффамира получен или молчит?

– Молчит, товарищ командир.

– Скоро там С-102 займет позицию?

– Минут через десять должна выйти на линию удара, – доложил акустик.

– Как только встанет на позицию, доложить.

Капитан первого ранга Фридрих Хаффамир – командир линейного корабля «Шарнхорст» – еще недавно смеялся над полученной за несколько минут до катастрофы, как показалось всем, идиотской радиограммой, вначале принятой за шутку, поскольку предлагалось идти сдавать корабли русским. Ну и юмор у англичан. Адмирал предупреждал, что воздушная разведка обнаружила английские подводные лодки.

Теперь он не смеялся, понимал, что свой корабль ему не спасти. «Сам по себе корабль еще мог драться. Но вот с кем? Видимого противника в радиусе двадцати миль не наблюдалось, а угрозу из-под воды отвести было нечем. Все эсминцы или потоплены, или бесполезными корытами дрейфовали недалеко от линкора. Сторожевые катера переполнены спасенными и в связи с этим небоеспособны, кроме того, часть из них уже ушла к берегам Норвегии, чтобы высадить этих бедолаг. Некогда мощная эскадра за каких-то двадцать минут перестала существовать. Линкор «Тирпиц» вначале получил два попадания с левого борта, даже не знаю, это были торпеды или мины. Взрывы происходили под самим линкором, а не у борта, как будто линкор попал на минное поле. А вот в нас попала торпеда, но нас спас броневой пояс. Повреждения получили минимальные, на нашу боеспособность они не повлияли. Почти одновременно с нами был поражен торпедой Z-30, который спустя некоторое время затонул. И сразу после попадания в эсминец был торпедирован «Хиппер», который застыл из-за остановки турбин. Можно подумать, что английская или русская подлодка выставила мины прямо на пути эскадры. Но здесь глубоко. Значит, они, кто бы там ни были, определили курс кораблей и выставляли мины без якорей прямо перед кораблями после того, как прошел головной отряд во главе с «Нюрнбергом».

После повреждения флагмана я получил приказ от адмирала Шнивинда продолжать операцию. Даже с такими силами, что оставались у нас, спасти свой конвой при встрече с нами у русских шансов не было. Однако через несколько минут мой корабль либо попал на мины, либо очень мощная торпеда чуть не оторвала ему корму. Следующий взрыв произошел под «Тирпицем», уже развернувшимся на обратный курс. Он еще кое-как мог двигаться, в отличие от нас, но было видно, что он получил тяжелейшие повреждения. Еще оставалась надежда спасти корабли, так как «Хиппер» с повреждениями справился, да и «Нюрнберг» с эсминцами возвращался. Оба этих крейсера могли взять на буксир поврежденные линкоры и попытаться отбуксировать нас до ближайшей базы. Но тут был торпедирован эсминец из сопровождения «Нюрнберга». Значит, в этой засаде не менее пяти-шести подводных лодок. А потом началось совсем что-то невообразимое, на корабли спикировали какие-то снаряды, и все оставшиеся корабли были выведены из строя. «Тирпиц» получил несколько торпед в борт, перевернулся и ушел на дно. За ним последовал Z-25. Хартманн решил удрать, его крейсер хоть и был поражен этим дьявольским снарядом, но еще мог передвигаться, но далеко не ушел. Теперь вот опять – приняли новую радиограмму. В ней говорилось о немедленной сдаче кораблей. В противном случае будем кормить рыб, а вода холодная, и максимум, что мы успеем сделать, прежде чем пойдем на дно, – это провести всем экипажем десятиминутные водные процедуры. И опять эта подпись под текстом «Командир подводной лодки «Морской волк» Ламипет». Принимать радиограммы мы можем, а передать не получается. Как доложил начальник связи – стоит сплошной шум и треск».

– Герр капитан, команда Z-29 покидает корабль, эсминец уже не спасти, – раздался спокойный голос одного из офицеров обреченного линкора, что вывело командира из прострации.

– Нам тоже не спасти свой корабль, остается только погибнуть вместе с ним. Ни о какой сдаче корабля англичанам или русским не может быть и речи. Приказываю подготовить корабль к взрыву, а команде покинуть корабль.

Глава 5 Конвой

В это время в тридцати милях юго-восточнее разбитой эскадры разыгрывались не менее драматичные действия с конвоем фашистов. Как и предполагалось, первой в атаку вышла С-55, произведя четырехторпедный залп по самому крупному транспорту, Сушкин попал только одной. Транспорт получил небольшой крен, даже не сбавил ход, продолжал движение. На судне был затоплен один трюм, где погибло немало фрицев, и несколько вспомогательных отсеков. За лодкой началась настоящая охота. Два охотника за подлодками в течение часа сбросили не менее сорока глубинных бомб, но поразить лодку не смогли и, оставив ее в покое, бросились догонять конвой. Сушкин маневрировал умело, не давая противнику точно определить свое местонахождение. Он то нырял чуть ли не на запредельную глубину, то всплывал, то ускорялся, то замедлял свое движение, и немцы отстали от него. Лодка хоть и получила повреждения, но осталась в строю, загрузив последние две торпеды в носовые аппараты, решила идти за конвоем. Нет, это были не последние торпеды, в кормовых аппарата находилось еще две таких же. С-55 всплыла и под дизелями устремилась в погоню за конвоем. Однако до Сушкина на этот же конвой вышла в атаку неизвестная подлодка, как оказалось – английская Р-43 «Унисон». Английское адмиралтейство заинтересовалось громкими победами русских подводников здесь, на севере. Они отправили пару подводных лодок, понаблюдать, что на самом деле происходит у русских. Одной из подлодок командовал лейтенант Роберт Патрик Даниэль, недавно переведенный со Средиземноморья, где под его командой было потоплено два небольших судна противника и уничтожено артиллерией три парусника. Здесь же его суммарный тоннаж сразу вырос в десять раз после потопления двух транспортов, несмотря на приказ только вести наблюдение, и он наблюдал.

Воспоминания английского подводника

«В прошлом году они чуть ли не полностью уничтожили одиннадцатую флотилию немецких подлодок и половину их надводного флота, захватили в плен карманный линкор «Адмирал Шеер», на перехват которого два года назад наш флот потратил немало сил и средств. Но ему тогда удалось улизнуть и благополучно вернуться в Германию. А русским немцы сдали практически целый корабль. Даже непонятно, как у них это получилось. Нам не удалось захватить его систершип. «Адмирал граф Шеер» был уже почти в наших руках, но немцы затопили его, взорвав предварительно. Эти русские еще и головной из этой серии потопили, а заодно и половину его эскорта. Как такое возможно, что за тактику они применили? Как стало известно из разных источников, все корабли были торпедированы практически одновременно. А это свидетельствует о том, что там действовали несколько подводных лодок. Но как русским удалось столь четко спланировать свои действия, что каждая подлодка выпустила свои торпеды именно по своей цели, в одно и то же время, ну, возможно, с опозданием на пару секунд. Еще были получены известия о какой-то экспериментальной крейсерской подводной лодке «Морской волк» из отряда под командованием Ламипета. Он-то и командовал тем самым разгромом эскорта «Лютцова», а потом провел операцию по уничтожению немецких подлодок на коммуникациях в северных водах. От устья Белого моря до порта, расположенного где-то в середине северного океана, возле которого был пленен «Шеер». Там за месяц немцы, кроме захваченного карманного линкора, потеряли все свои подводные лодки. А это более десяти единиц. После такого разгрома в русских водах стало более спокойно, и капитаны наших транспортов почувствовали себя в безопасности. И вот это они поставили в упрек нашему адмиралтейству то, что в наших водах немецкие подводные лодки чувствуют себя как у себя на базе, а мы не можем, как русские, уничтожить или хотя бы загнать всех под воду, не давать им выходить в атаку. С декабря по март успехи русских на коммуникациях немцев резко упали. Вот тогда и предположили, что активность снизилась из-за того, что их авиация во время полярной ночи не может эффективно обнаруживать противника, как во время полярного дня. В апреле снова резко возросла активность русского флота. Он стал выходить на коммуникации немцев в тот момент, когда там проходил очередной их конвой. Это говорит, что у русских повысился уровень использования авиационной разведки и это они наводят свои подлодки и надводные корабли.