Время больших побед
Шрифт:
– Указом Президиума Верховного Совета СССР от 21 мая 1943 года Герою Советского Союза капитану второго ранга Лунину Николаю Александровичу, командиру подводной лодки К-21, за потопление фашистского линейного корабля «Тирпиц», за проявленные во время этой атаки личное мужество и находчивость, за умелые действия при руководстве своим экипажем присваивается внеочередное воинское звание капитан первого ранга. Капитану первого ранга Лунину присвоить звание Героя Советского Союза повторно, с вручением ордена Ленина и второй медали «Золотая Звезда».
– Указом Президиума Верховного Совета СССР от 18 мая 1943 года капитану второго ранга Большакову
Далее снова незнакомые и знакомые фамилии, среди них из моего экипажа и диверсанты Большакова.
Счастливый курьез вышел с младшим лейтенантом Ведерниковым. Выходит хлопец под два метра ростом, косая сажень в плечах. Китель того и гляди треснет на груди, на плечах погоны младшего лейтенанта. Сталин, глядя на молодца с несколькими наградами на груди, тут же добавил на его погон еще парочку звездочек. Высказался, дескать, товарищ Ведерников обязательно оправдает свои звезды. Потом очередь дошла и до меня.
– Указом Президиума Верховного Совета СССР от 21 мая 1943 года контр-адмирала Лазарева Михаила Петровича, командира экспериментальной подводной лодки К-119, за руководство по разгрому немецко-фашистской эскадры во главе с линкором «Тирпиц» наградить орденом Ушакова первой степени. Контр-адмиралу Лазареву за потопление в одном боевом походе пяти боевых кораблей, за личное мужество и умелое руководство своими подчиненными присвоить звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда».
Присвоили звание Героя Советского Союза Головко, он на год раньше, чем в РИ, стал адмиралом. Получил свои звезды на грудь и на погон командующий Карельским фронтом Фролов за успешно проведенную освободительную операцию, еще он был награжден орденом Победы. «Звезды» Героев получили командующие 14-й и 19-й армиями генерал-лейтенант Щербаков и генерал-майор Морозов.
После награждения начался банкет. Товарищ Сталин поздравил всех с наградами и удалился.
Все присутствующие рассредоточились. Кто-то встретил знакомых или хотел с кем-то завести знакомство. Шло обсуждение увиденного и услышанного, передавались последние новости с фронтов и флотов. В этой круговерти мундиров меня нашел Лунин и поздравил с наградами, потом поблагодарил за «Тирпиц». Не успели мы с ним разговориться, как к нам подошел майор из охраны Кремля и объявил, что меня ждут в соседнем зале. Екнуло сердце, к чему бы это?
В соседнем зале находились Сталин, Лаврентий Берия, Молотов, маршал Василевский, адмиралы Кузнецов и Головко, еще несколько официальных лиц, не узнанных мной.
– Так вот вы какой, товарищ Лазарев, наконец соизволили прибыть в Москву. Все ему некогда, решил в одиночку уничтожить фашистский флот. Да! Англичане хорошую получили оплеуху от нас и после этого известия уже не хвастаются своей пирровой победой над «Бисмарком». Теперь из-за вас Черчилль на меня обижается. До сих пор еще не поздравил
с потоплением этого линейного корабля, из страха перед которым он боялся посылать нам конвои с военными грузами через север. Мы еще раз им утерли нос, захватив этот, как его…На помощь Сталину пришел адмирал Кузнецов:
– «Шарнхорст», товарищ Сталин, – тоже линейный корабль.
– Вот-вот, «Шарнхорст». А вот президент Америки Рузвельт прислал поздравительную телеграмму по поводу разгрома конвоя, освобождения севера страны и начала освобождения Норвегии. Да и в Москве многие дипломаты дружественных стран и не очень поздравили и не преминули пнуть англичан. Как это они, имея такой флот, с одним «Бисмарком» в 41-м обделались? А у нас на севере ни одного корабля крупнее эсминца нет, а сумели уничтожить фашистский флот, и не только уничтожить, но и еще половину его захватить.
– Товарищ Сталин, какой на этот вопрос был ответ?
– Что наши моряки воюют не числом, а умением.
– Да, коротко и доходчиво, а кое-кому и эти слова что мордой в дерьмо.
– Товарищ Головко, а как у вас продвигается буксировка этих самых немецких кораблей?
– Товарищ Сталин, два часа назад поступило сообщение из штаба Северного флота. Конвой благополучно проследовал траверз Кольского залива и сейчас на пути к Архангельску. Через трое суток ожидаем прибытия на место.
– А как вы думаете, немец даст вам спокойно его провести до места?
– Товарищ Сталин! Немец уже выдыхается, уже не так интенсивно совершает авианалеты на конвой, как это было в первые двое суток, да и расстояние увеличилось вдвое. И лететь им приходится кое-где над нашими войсками, где они попадают под зенитный огонь. Кроме того, противник понес очень крупные потери в авиации, мы, конечно, тоже понесли невосполнимые потери, корабли практически все получили повреждения в той или иной мере. Но мы обязательно доведем караван до места. А если немцы перебросят новые эскадрильи, сняв их откуда-нибудь из Европы, нам тогда придется очень трудно.
– Самолеты мы вам дадим, а сколько потеряно летчиков?
– Безвозвратных потерь не менее тридцати процентов, раненых еще около пятнадцати, имеется в виду от сбитых самолетов.
– А сколько вы потеряли самолетов?
– За четыре дня, начиная с ударов по конвоям противника, его аэродромам, а в последующем по отражению атак на свои и немецкие корабли, сдавшиеся нам, потеряно сорок три машины всех типов.
– Да, это много.
– Товарищ Сталин, наши летчики сбили в три раза больше.
– Говорят, даже сами немцы участвовали в отражениях авианалетов и помогали тушить пожары, заделывать пробоины.
– Так точно, товарищ Сталин. Но как только стало спокойнее и мы подошли к своим берегам, большинство немецких экипажей сняли со всех кораблей, за исключением крейсера. Почему с него не сняли? Они нужны для обслуживания механизмов, так как крейсер может передвигаться самостоятельно, там оставили минимум механиков и еще кое-кого из специалистов других категорий.
– Вот видите, товарищ Лазарев, во что обходится нам этот, как вы говорите в вашем мире, пиар. Что нам делать с этими кораблями? Малые корабли сможем отремонтировать, а как быть с большими? Будут стоять до конца войны? Надо в первую очередь свои поврежденные корабли отремонтировать, а потом уже браться за эти. Да еще закончить ремонт на самом первом взятом в плен немецком корабле. Но это ради престижа – все же самый первый, когда-либо взятый нами боевой корабль.