Время для жизни 2
Шрифт:
— Граната РГД-33, товарищи курсанты! То есть… ручная граната конструктора Дьяконова. Записать тактико-технические характеристики гранаты вы можете с этого плаката. А сейчас я, вкратце, расскажу ее принцип действия…, - Косов слушал преподавателя, а сам размышлял:
«Вот мы в прошлом-будущем… тоже рассуждали, спорили в Чечне про разные гранаты. РГД-5, «эфка»… потом уже — РГО и РГН. Все спорили — какая лучше, какая — хуже. А вот здесь… м-да… вот — само использование данной гранаты, а точнее приготовление ее к использованию — это что-то! Это ж… какой сумрачный гений все это придумал? Рдултовский? Ну — явно не русский человек. Это же…
Но… приходится, стиснув зубы, раз за разом отрабатывать действия на учебной гранате… мать ее… РГД-33… вспоминая тихим, ласковым словом этого… Рдултовского. И «светку», которая еще — 1938 года типа… собирать, разбирать осматривать детали и механизмы, вникать в принцип их действия и взаимосвязи. И снова, и снова, и снова, и снова…
Его вдруг позвали на репетицию хора и ансамбля инструментов. Сначала Косов… очень удивился, а потом вспомнил свой… дурацкий прокол с песней. Пришел, посмотрел, послушал…
— Ну как Вам, молодой человек, как автору? — спросил его Биняев, заглядывая в глаза.
И было видно, что, в общем-то, мнение молодого человека, как автора… самому Биняеву — ну до самой, до лампочки!
«Да и хрен с вами!».
— Мне казалось, что эта песня больше подходит баритону, чем… тенору. Это же — тенор, да? — кивнул он на сцену, где только что закончил петь какой-то курсант второго курса.
— Баритону…, - протянул музыкальный руководитель всего и вся в училище, — ну хорошо, мы подумаем!
Пожав на прощание руку, Косов про себя хмыкнул:
«И на кой хрен звали? Если все уже сами решили? Дахусим! Мне это — как зайцу стоп-сигнал! Вот… вот марш бы какой. А то все взвода на строевой… все как один… ну — точнее — через одного… то — «По долинам и по взгорьям!», то — «Винтовка». Даже марш буденновцев — и то не совсем «в строку»! Там же про кавалеристов, а не про пехоту! А если что и вспоминать, то чего-то не особо вспоминается! Подумать надо!».
— Иван! А ты в курсе, что в училище есть секция фехтования? — огорошил его вопросом Ильичев.
— И чего? Ну есть она, эта секция — и есть! Мне-то это — зачем? — удивился Иван.
— Ну как зачем? Там же… ну — кроме азов всяких… на шпагах. Там же и на шашках учат фехтовать! — продолжил Степан.
— Степ! Мы учимся в пехотном училище, а не в кавалерийском. Это — раз! Во-вторых… сейчас кавалерия — это те же старые драгуны. Ездящая пехота. Или ты полагаешь, что кто-то будет атаковать сейчас лавой? Сверкая шашками? Ага! На пулеметы! Нет… так-то… дело их, конечно, но…
коняшек же жалко! И к чему вообще — это фехтование? Или полагаешь, что наша кавалерийская часть будет долго искать такую же часть, только — противника, а потом — договорившись между собой — устроят этакую… собачью свалку? Бред!Степан как-то… потух.
— Ну… красиво же!
— Да я и не спорю, что красиво. Просто — тут и так времени нет. Вообще — нет! А еще заниматься тем, что мне точно не пригодиться? В ущерб тому, что пригодиться — может? Вот мы же с тобой договорились, что по весне подойдем к Кравцову, по поводу фехтования на штыках. Ну вот — подойдем. Хотя… тоже, конечно, пережиток. Но — вполне может случится. А на шашках…
— Да я понимаю все это… Просто у нас в станице… Знаешь как здорово на праздниках казачки фехтуют?!
— Степ! А ты… фланкировку знаешь? — заинтересовался Косов, вспомнив многочисленные ролики будущего.
Степан пожал плечами:
— Немного… До армии с парнями занимались, конечно. Когда время было…
— А… двумя руками?
— Тоже… немного. Но все же одноручная у меня ловчее выходит. А к чему ты…
— Да нет… просто и правда… как-то видел — красиво!
— Х-х-а-а… красиво? Конечно красиво! А ты видел, как пикой фланкируют? Да на коне? Не? А вот… есть у нас такие ухари. Точнее — были… сейчас — уже и не знаю.
Косов стоял в наряде дежурным по роте. Дежурство принялось и шло довольно спокойно. После ужина он с дневальными вернулся в роту. Осмотрелся — вроде все в порядке.
«Наводить порядок в расположении начнем, как всегда — после отбоя! Да вроде бы и работы не так уж и много. Даже… может быть и покемарить немного получится! Комбата в расположении нет, как нет и комиссара. Предновогодье, суббота… это такое! Не сказать, чтобы совсем расслабуха, но… Вон и ротный домой намылился, один «Карась» где-то шароебится. Ну тут ему — не обломилось. Дежурным по училищу сегодня!».
Слоняясь по расположению, Косов заглянул в Ленкомнату. Здесь все как обычно — группка курсантов «пыхтит» в углу с гирями, некоторые — листают Уставы и наставления, пишут какие-то конспекты, а вот Юра Гиршиц чего-то пиликает на гармони.
— Косов! Иван! Ты, говорят на гитаре здорово играешь, может чего-нибудь… изобразишь? — позвали его ближе к настенной доске в торце помещения.
— Ты же видишь… дежурным я сегодня. А ну как кто заявится — на ночь глядя?! — попытался отмахнуться Иван.
— Да кто заявиться-то? «Карась» ваш? Так он сейчас в дежурке до вечерней поверки сидеть будет. Еще часа полтора можно не ждать!
«Ну… так-то оно… и да. Есть такие черты в нашем взводном. Не то, что манкирует обязанностями, но — лишних движений делать не любит!».
Косов взял гитару, прошел к курсантам, махнул по пути Гиршицу:
— Юр! Ты на слух же играть можешь? Ну вот… поддержи товарища!
— И что же вам сыграть? — спросил у парней.
— Ну-у… а можешь как тогда? Лимончики там… или еще что?
— Да я, в общем-то, все эти приблатненные мотивы — как-то не очень… Ну ладно! Слушайте это…
— К долгожданной гитаре я тихо прильну.
Осторожно и бережно трону струну…
Гиршиц был молодец! Сразу… ну — к концу первого куплета уже стал вполне себе неплохо аккомпанировать на гармони.
Потом — «Букет». Дальше — «Ну почему ко мне ты равнодушна». Закончив играть и петь, Косов немного проиграл нечто непонятное даже для себя самого, а дальше — «Русское поле». Курсанты замерли. Даже ранее пыхтящие с гирями — подтянулись поближе. Настрой парней изменился — это чувствовалось. А значит: