Время для знакомства с незнакомцем

– Тогда я не зря захватил с собой вино, - он расплылся в довольной улыбке Чеширского кота, поднося бокал к моим губам. Но не успела я поднять головы, как бокал от моих губ переместился к его. Он одним глотком практически лишил меня жизни. Я жадно облизнулась, бросая похитителю убийственный взгляд.

Мужчина в очередной раз усмехнулся, вытягивая из-за спины открытую бутылку вина. Недешевого вина. Я подскочила с кровати, потянулась к алкоголю, совершенно забыв, что полностью обнажена, да и не волновало это сейчас. Жажда раскрепощает людей, знаете ли...

– Нет-нет-нет...
– он покачал головой, выдернув бутылку буквально у меня из рук, и с издёвкой в карих глазах спрятал её обратно за спину. А я внезапно вспомнила о своём внешнем виде, охнула и нырнула под одеяло.

– Я очень хочу пить, - пробубнила из-под толстого стёганого одеяла, высовываясь по глаза.

– Но при одном условии, - загадочно начал он, а я уже поняла, что ничем хорошим эта его загадочность для меня не закончится.
– Первый бокал ты выпьешь так, как захочу я.

Стало окончательно ясно: попала. Мало ли что ему в голову взбредёт?

– Не пугайся раньше времени, ничем криминальным это не закончится. Ты же помнишь, я обещал не кусаться, - говоря это, он напоказ медленно, тонкой струйкой переливал вино из бутылки в бокал, доводя меня до истерики. И почему я воспринимаю это только как игру? Я больна. Больна на всю голову, и мне плевать.

Обречённо киваю и готовлюсь к худшему, а эта последняя сволочь снова выпивает содержимое бокала и, улыбаясь, смотрит на меня. Хоть и было там не больше четверти, но.... Собираюсь возмутиться...

Его губы накрыли мои, и во рту сразу почувствовался терпко-сладкий привкус. Очень аккуратный, утоляющий мою жажду поцелуй. Разум запротестовал, а вот тело начало плавиться. Я точно больная.

– Надеюсь, ты удовлетворена? И как видишь, ничего плохого, как я и сказал, - прервав поцелуй, прошептал он, едва касаясь моих губ, и резко отстранился, заставляя едва не застонать от недовольства. Я всё ещё жутко хотела пить... и целовать его.

Видя моё замешательство, мужчина довольно усмехнулся и на секунду свесился с кровати, чтобы, вернувшись, осчастливить меня апельсиновым соком. Целым двухлитровым графином, к которому я жадно припала и пила, пока не поняла, что ещё капля, и я лопну.

– Спасибо, - переполненная до краёв поблагодарила я, откидываясь на подушки, которых на кровати оказалось аж пять штук.

– Да не за что, - отмахнулся он, убирая графин обратно под кровать. Следом отправилась бутылка с вином и бокал, которым он так долго мучил меня.
– А если бы ты не строила из себя мисс Скромность и просто попросила, - произнёс таким елейным голосом, что мне захотелось придушить мужчину его же подушками. Всеми сразу.

– Ты!..

– Да-да: сволочь, скотина, маньяк и так далее по списку, - проворчал мужчина, снова притягивая меня к себе вместе с одеялом, в которое я вцепилась насмерть. Но он только уложил мою голову себе на плечо и приобнял.
– Так чего ты испугалась, малыш? Кто заставил тебя гулять по ночам в тёмных переулках, где много плохих дядь?

– И часто ты бываешь плохим дядей?
– я осмелилась задать вопрос, на который этот полуночный маньяк лишь хмыкнул, видимо, поражаясь моей проснувшейся смелости.

– Не поверишь, но это была моя первая попытка, - как ни в чём не бывало признался он. По его осторожным поглаживаниям моего плеча самыми кончиками пальцем, я решила, что он о чём-то задумался, и просто лежала, не шевелясь, прислушиваясь к каждому вздоху. А заодно воспользовалась моментом, чтобы задать самой себе ещё один вопрос: зачем он притащил меня сюда? Но вместо этого почему-то спросила о другом.

– И ты бы действительно изнасиловал меня?

– Да, - ответил он, не задумываясь и не колеблясь. Я скривилась, поняв, насколько беспринципная скотина обнимает меня и попыталась высвободиться из его рук. Не желаю находиться с ним не то, что в одной постели, на одной планете! И то мне всё равно было бы омерзительно осознавать, что где-то в мире живёт такая падаль. Он не стал мешать, отпустил и пересел в изножье кровати. Но и там не оставил в покое: перехватил мои ступни и осторожно начал их массировать.

– И ты вот так запросто изнасиловал бы совершенно беззащитную незнакомую девушку? Зачем? У тебя столько денег! Ты можешь иметь любую, - вспылила я, выдёргивая ступни из его рук, но он не отпустил.

– Вот поэтому и бросаюсь на беззащитных и незнакомых. Всё от скуки. Когда имеешь всё, становится неинтересно жить, - как-то философски отстранённо рассудил мужчина, хотя какой он после этого мужчина?! Подонок! Ублюдок! Как таких только земля держит?! Скучно ему, понимаете ли! Развлечения захотелось! И ведь главное, что с такими деньжищами ему ничего не будет, даже если он убьёт кого-нибудь. Даст кому надо пару серебряных монет - и всё, он невинен как младенец. Мразь!

Видимо, мои мысли отразились на лице: взгляд мужчины потемнел от злости, но он ничего не сказал, лишь продолжая бережно перебирать пальцы на моих ступнях. И тут я, наконец, вспомнила, что хотела спросить с самого начало.

– А почему не трахнул прямо там? Притащил сюда, заботишься, холишь и лелеешь?
– с вызовом смотрю в его тёмно-карие сейчас глаза, а них от переизбытка эмоций не видно зелёного ободка.

– Может, просто стало тебя жалко?
– пожал он плечами. У меня появилось страшное желание влепить ему пощёчину. Да что угодно сделать, хоть пяткой пнуть. Жалости к себе не потерплю! Особенно от него.

– Я ведь действительно хотел взять тебя прямо там, но ты так необычно повела себя. Я сперва растерялся, а со мной давно такого не было. А потом когда по твоей щеке покатилась слеза, я понял, что выбрал совершенно не подходящую жертву, не подходящее место и...

– И привез меня сюда. Благодарю. Как-нибудь обойдусь и без твоего сострадания. Иди, жалей сирых и убогих, а я сама справлюсь.

– С чем справишься-то?
– ну вот, вернулись к тому, с чего начали. Но почему бы и нет? Пусть осознает, какими подонками я считаю всю их мужскую братию.

И рассказала свою историю во всех подробностях. Он внимательно слушал откровение последних шести месяцев моей жизни, не перебивая, не шевелясь. Временами, когда его руки прекращали поглаживать ступни, казалось, что мой скучающий маньяк-похититель превратился в статую. Но проходила пара минут, и он отмирал, снова внимательно прислушивался ко мне.

Когда рассказ закончился, в комнате повисло гнетущее молчание. Если мужчина обдумывал услышанное, то мне просто не хотелось больше разговаривать. Но он первым нарушил долгие минуты почти осязаемой тишины.