Время драконов
Шрифт:
— Как красиво! — восхитилась Яси шёпотом. — Где мы?
— В Лаорелассе, — ответил эльф торжественно и серьёзно. — В месте, где живёт моё сердце…
Яси покосилась на него с лёгкой насмешкой: жизнь научила её не слишком доверять подобным речам. Райлин по-своему истолковал этот взгляд:
— Не волнуйся, люди здесь тоже есть. Правда, их немного, и они даже в лесу предпочитают устраиваться на свой лад. Вот там.
Яси посмотрела в направлении, куда указывал эльф, и удивилась выражению лёгкой брезгливости, появившемуся на его лице. Впереди виднелась очаровательная деревенская улочка в семь домов. Приземистые избы с резными наличниками жались друг к дружке, как юрты в стойбище, а вокруг теснились навесы, сарайчики и хлева, тянулись уже пустые полоски пахотной земли и огороды, обнесённые плетнём.
Вопреки её ожиданиям, Райлин не свернул к человеческой слободе. Вместо этого он поднёс Яси к маленькому эльфийскому домику, окружённому кустами сирени, и поставил девочку на крыльцо.
— Сперва в лечебницу, — ответил он на невысказанный вопрос. — Надо убедиться, что ты здорова и невредима.
К утру эльфийские следопыты привели в Лаореласс Ошию. Целитель, тоже оказавшийся эльфом, осмотрел обеих девочек, найденных в лесу. Он нашёл, что Ошия сильно простужена и потому должна остаться в лечебнице. Яси же, по его мнению, нуждалась лишь в пище, тепле и сне. И, к великому удивлению девочки, целитель пригласил её пожить в свой дом.
Так Яси сделалась гостьей мастера Элерима. Много раз она спрашивала эльфов, чем в их племени принято благодарить за приют, но лесные жители только мягко и сдержанно улыбались в ответ. Впрочем, за седмицу, прожитую в Лаорелассе, Яси научилась не слишком удивляться эльфийским странностям, а долг свой старалась вернуть, помогая целителю ухаживать за больными и содержа в порядке дом.
Жизнерадостная душа её скоро стряхнула с себя тоску. Эльфы к появившемуся среди них шустрому и любопытному юному человечку относились с ласковым терпением, а немногочисленные люди Лаореласса — тихо жалели сироту. Жизнь её можно было назвать почти счастливой. Если бы не странные сны…
С тех пор, как Яси оказалась в поселении эльфов, ночи её наполнились удивительно яркими и живыми видениями. Иногда в эти сны заглядывал Полночный Волк, родич из верхнего мира, которого отец призывал, чтобы просить совета или подмоги в шаманских делах. Увидев Полночного Волка в первый раз, Яси удивилась тому, что он оказался совсем не похожим на настоящих волков, хищников из полярной степи. У него была серебристо-серая шуба и мохнатый хвост, но лицом Полночный Волк больше походил на человека, чем на зверя. Во время своих коротких посещений он показывал Яси необычные вещи: учил различать запахи чужих мыслей, спрашивать путь у деревьев в лесу, понимать речь зверей… Но стоило Волку уйти, возвращался небесный огонь, и Яси снова металась во тьме, не находя спасения, и просыпалась, дрожа от страха.
* * *
В межмирье вновь полыхал пожар. Потоки пламени лились с неба, сжигая всё на своём пути. Чёрный дым с красными всполохами расползался чадным туманом по земле. Отчего-то Яси была уверена, что попади она в этот туман, случится непоправимое. Только лес мог хоть ненадолго укрыть от небесной напасти, и Яси из последних сил тащила Ошию глубже в чащу.
Не останавливаться, бежать!
Огонь… Свист стрелы над головой… Эльфы на тропе, но в глазах у них вместо небесной синевы горит свирепое пламя погибающего межмирья… Настойчивый, нарастающий стук… Бессильная рука Ошии, выскальзывающая из ладони Яси… Нет, нельзя размыкать рук, надо держаться! Яси обернулась — и с ужасом увидела, как тело её сестры рассыпается пеплом. Осталась лишь рука — обугленная, страшная. Вскрикнув, Яси отбросила её прочь.
Стук не утихал. Это капли огненного дождя колотят по листьям, выбивая смертельную дробь! Споткнувшись о корень, Яси почувствовала, что падает, дико вскрикнула и… проснулась. От ночного ужаса остался лишь стук.
«Просто сон, — подумала она с облегчением, смахивая со лба холодный пот. — И в дверь стучат. Интересно, кому не спится в такую рань?»
Тихо, на цыпочках Яси подошла к двери и принюхалась по-особому,
как учил её в снах Полночный Волк. Если представить себе, что ты вовсе не девочка, а волчица, что серая пушистая шубка покрывает твоё тело, можно почувствовать запахи, идущие от чувств и мыслей живых существ. Запах страха, усталости, любопытства… Ранний посетитель пах беспокойством и, несомненно, был Яси хорошо знаком.За дверью стояла супруга лорда, управляющего эльфами этих мест.
— Доброго утра, леди Сиана, — поприветствовала её Яси, приглашая войти. Однако эльфийка не спешила переступать порог.
— Благодарю за пожелания, но боюсь что вести мои не добры. Твоя сестра совсем плоха, Яси. В бреду она говорит странные вещи: то зовёт собирать ополчение, то молит всех покинуть лес, то зовёт кого-то, называя странными именами… Мастер Элерим советует тебе посетить её как можно скорее.
— Ошия в самом деле сказала всё это?
— Так и есть, — отозвалась Сиана укоризненно. — У бедняжки сильный жар, она слабеет на глазах. Поторопись, Яси, если хочешь успеть повидаться с ней.
— О, конечно! Не волнуйся, я мигом! — радостно воскликнула Яси и кинулась собирать свой нехитрый скарб: красные и зелёные нитки, речные ракушки, полосатые камешки из реки, мешочки сушёных трав.
«Возможно, душа Ошии, наконец, просыпается, — думала она. — Как же долго я этого ждала! Надо сплести ей оберег, отгоняющий дурные сны, и напоить зельем, которое вчера сварил Элерим».
* * *
Пробудившееся сознание мучилось, оказавшись запертым в неловком и слабом человеческом теле. Оно горело в огне лихорадки, а перед мысленным взором сменяли друг друга навязчивые видения: лес горел, звери мчались прочь от жаркого пламени, зловещий шёпот сменялся нарастающим рёвом: «Ты проигр-р-ала! Дети Тифинэ-э-эры никогда не вер-рнутся в свой мир-р-р».
Но разве сердце матери способно принять поражение?!
Когда-то давно Рша была Хранительницей иного мира. Под ярким сиреневым небом Тифинэры никогда не наступала тьма. Близкое жёлтое светило, опускаясь за горизонт, сменялось своим дальним белым близнецом, жизнерадостный яркий свет дня сменялся нежным, ласковым светом ночи. Лишь в плотной сени деревьев родного Рше леса, покрывающего центральное ядро её мира, царила приятная полутень. Здесь лапы драконицы нежились в синем мхе, а лучи солнц поочерёдно украшали длинными пятнами света разноцветные стволы её созданий, плоть от плоти её. С каждым деревом тонкая магическая нить соединяла Ршу, каждому эта связь позволяла отдавать силу жизни со щедростью и забирать с благодарностью.
Несколько взмахов могучих крыльев, и на горизонте каждой из четырёх сторон света материнский взгляд упирался в рельефные очертания плывущих в зыбком пространстве детей Хранительницы. Острова — основы Тифинэры, такие похожие на ядро, но такие разные: воздушная отзывчивая Мила, алая Любовь с её горячими источниками и огненными гейзерами, плотная зелёная Терра, где не смолкало пение птиц, и старшая дочь — Великая Душа, тёмная, как озёра-колодцы её острова, и живая, как водопады.
Но зло пришло в Тифинэру, похитило дочерей Рши, заставив тех вновь обернуться драконьими яйцами. Это спасло им жизнь, однако, с тех пор, как Острова-основы пали, осыпавшись прахом, скорлупа лишь отчасти защищала детей Тифинэры, а их силой теперь питалось ненасытное зло. Украденное могущество позволило Хаосу скрыть дочерей от материнского ока, с тех пор Хранительница не знала покоя, следуя из мира в мир в поиске пульса своих детей. И вот наконец-то она нашла — её дочери здесь, пленники чужой воли.
Но как их спасти? Магия Рши — источник жизни Тифинэры, а дающее жизнь не должно её забирать. Стоит поддаться ярости — иссякнет магия, обезумеет Рша, песком развеется Тифинэра. Так как же быть, если разум местных существ оказался хрупок и уже отравлен злом?
Быть может, эта девочка, Яси, заглянувшая в межмирье, а сейчас ухаживающая за той, второй, такой похожей на неё саму… Быть может Яси услышит Ршу и станет проводником её слова? Драконица чувствовала связь лекарки с дорогой в межмирье, с сестрой… Пытаться спасти её уже не имело смысла, искра девчонки неумолимо гасла… А потому Хранительница рискнула и на последнем проблеске заполнила собой это слабое существо.