Время камней

— Довольно! — прервал его Камаэль с досадой. — Я не сторонник бессмысленных наказаний.

— Простите, Ваше Величество.

— В том, что ты говоришь, очень много противоречий. Например, мне кажется сомнительным, чтобы Маград знал о том, что при создании монстра использовалась душа его отца. А это значит, что чудовище могли подослать и без его ведома. Кроме того, ему не было смысла пытаться убить меня до бракосочетания с Армиэль, так как лишь после него он получал шанс стать во главе Урдисабана.

Ормак молчал, понимая, что император совершенно прав, и окончательно очернить Сафира-Маграда будет нелегко. Впрочем, это не имело большого значения. До их с Армиэль свадьбы оставалась всего неделя, а после нее будет совершенно не важно, насколько серьезным было предательство Сафира. Император все еще помнит своего любимца мальчишкой, которого он взял на воспитание и продвигал при дворе, но вскоре он забудет его. Как говорится, с глаз долой — из сердца вон.

— Единственное, что я могу сказать наверняка, Ваше Величество, — проговорил Ормак, решив напомнить императору неоспоримый факт, доказывавший вину Сафира, — это то, что лорд Маград пытался убить вас. И даже присутствие сотен людей не остановило его.

— Вот это-то меня и удивляет, — сказал Камаэль, покачав головой. — В его глазах я прочитал такую ненависть… Нет, это не был холодный расчет изменника.

Император помнил, как Сафир выкрикивал что-то насчет своего отца и того, что его не следовало казнить. Как в его голову могли закрасться подобные мысли? Камаэль был уверен, что никто при дворе никогда не говорил юноше ничего, что могло бы вызвать у него подозрения, будто повелитель Урдисабана причастен к гибели лорда Каида-Маграда. Кроме того, чтобы испытывать такую ненависть, которую он увидел на лице своего воспитанника, нужно быть уверенным в собственной правоте — для этого мало подозрений.

— Какова вероятность того, что Казантар подкупил еще кого-то из моих приближенных? — спросил Камаэль, поскольку Первый Советник молчал.

— Мои люди стараются это выяснить, Ваше Величество.

— И когда можно ждать результатов?

— Полагаю, не позже чем через неделю. Вы же понимаете, действовать приходится аккуратно.

— Когда в опасности жизнь императора, — произнес Камаэль холодно, — об удобствах подданных не думают.

— Разумеется, вы правы, Ваше Величество, я немедленно ускорю темпы расследования!

— Надеюсь, это к чему-нибудь приведет.

— Мы делаем все…

— Что в ваших силах. Достаточно об этом. Кстати, я вдруг подумал: а могу ли я доверять тебе? — Камаэль, прищурившись, взглянул на Ормака.

Первый Советник вздрогнул, словно от удара.

— Ваше Величество, я спешу заверить…

— Успокойся, — прервал его император, улыбнувшись, — даже если бы я тебя и подозревал, то не рассчитывал бы, что ты признаешься в измене. — Камаэль отпил глоток вина и со стуком поставил бокал на стол. — Кстати, что насчет Магоро? Ты докладывал, что твои люди почти выследили его.

Ормак замялся.

— Я хотел представить Вашему Величеству полный отчет сегодня вечером, — проговорил он уклончиво.

— Ты нашел его? — холодно спросил Камаэль.

— Похоже, что да. Осталось собрать последние доказательства, но я уверен, что это он.

— И ты молчал?! — вскричал император, багровея.

— Как я уже сказал Вашему Величеству, я собирался предоставить сегодня Вашему вниманию исчерпывающий доклад! — испуганно залепетал Квай-Джестра, попятившись.

— И покрасоваться! — перебил его Камаэль. — Мне не нужен фарс, мне нужен этот проклятый Магоро! Итак, ты знаешь, кто он и где скрывается?

Ормак кивнул:

— Да, Ваше Величество!

— Отлично! — Камаэль удовлетворенно рассмеялся. — Наконец-то хорошие новости! И где он?

— В Казантаре.

— Вот как! — император слегка нахмурился. — Это несколько осложняет дело. — Он помолчал. — Мне нужно кое-что обдумать. Будь неподалеку, я пошлю за тобой.

— Как прикажете, Ваше Величество. — Ормак поспешно попятился.

— А что касается изменников, продавшихся за казантарское золото, в следующий раз постарайся принести мне хорошие вести! — бросил ему вслед Камаэль.

— Слушаюсь, Ваше Величество!

Ормак низко поклонился, все так же, пятясь, спустился по ступенькам беседки и скрылся за деревьями сада.

Камаэль несколько минут обдумывал услышанное, затем решительно поднялся и вышел из беседки. Он направился во внутренние покои дворца. Оказавшись в своем кабинете, император вызвал слугу и велел найти лорда Армаока и передать приказ явиться как можно быстрее. Когда лакей с поклоном вышел, Камаэль подошел к большой цветной карте, висевшей на стене напротив рабочего стола, и некоторое время внимательно ее рассматривал. Затем потер рукой подбородок и сел в кресло возле окна. Он думал о том, что казантарцы слишком явно проявили себя в попытке покушения на него. Либо их посол действовал на свой страх и риск, спасая Сафира-Маграда, что казалось маловероятным (поскольку больше испортить отношения между странами, чем это сделал барон Деморштский, было трудно), либо император Ламагрон подал Урдисабану повод к войне. Умышленно. А это означало, что Казантар к ней готов и даже желает ее. Камаэль нахмурился: он не любил, когда кто-либо пытался навязать ему свои правила. Поддаться на удочку Казантара означало проиграть, а этого Камаэль допустить не мог — он слишком долго строил свою империю, чтобы позволить ей рухнуть из-за опрометчиво принятого решения. Нет, он не станет объявлять Ламагрону войну. Но и в долгу не останется. Казантарцы лезут в его дела: помогают изменникам и заговорщикам избежать суда и справедливой расправы. Что ж, он пресечет это. Для этого он и вызвал Нармина.

Размышления Камаэля прервал стук в дверь. Услышав разрешение войти, заглянул слуга и сообщил, что пришел лорд Армаок.

— Пусть войдет, — проговорил император, пересаживаясь за стол.

Когда Нармин появился на пороге, Камаэль с теплой улыбкой поднялся ему навстречу.

— Мальчик мой! — воскликнул он, едва лорд Армаок приблизился. — Как я рад тебя видеть!

Нармин поклонился.

— Садись, нам нужно поговорить. — Император опустился в кресло, указав на свободное место напротив.

— Благодарю, Ваше Величество. — Нармин сел, держась прямо и не сводя глаз с повелителя.

— Большая удача, что ты вернулся именно сейчас, когда мне так нужны верные люди, — сказал Камаэль, окинув его благосклонным взглядом. — Надеюсь, ты один из них?

— Ваше Величество можете быть в этом совершенно уверены, — ответил Нармин с поклоном.

— Мне больно вспоминать о том, что случилось с лордом Маградом, — проговорил император, немного помолчав. — Он был твоим другом?

— Да, Ваше Величество.

— Его внезапная болезнь глубоко огорчила меня. Никак иначе я не могу объяснить измену лорда Маграда.

Нармин промолчал, хотя Камаэль сделал паузу, словно давая ему возможность вставить свою реплику. Видя, что собеседник не отвечает, император продолжал:

— Я уверен, что ты, мой мальчик, понимаешь, каким чудовищным должен казаться поступок Сафира тем, кто не знал его так хорошо, как мы с тобой. Они будут называть его изменником, но для нас он останется благородным человеком, чей разум помутился. — Камаэль на пару секунд скорбно опустил глаза. — Я хотел поручить одно дело государственной важности Сафиру, но теперь его нет с нами. Необходим новый кандидат, и я не вижу, кто мог бы справиться с делом лучше, чем ты, лорд Армаок.