Время красивых людей

Алиса аккуратно застегнула сумку, вернула на место. Паспорт и карамельки переложила в свой рюкзак.

Маленький супермаркет, какие бывают в каждом квартале, оказался через два поворота. В таких магазинчиках пахло молотым кофе и конфетными обертками, а кассир на входе обычно приветствовал посетителей неизменным «Добрый день, сосед!», даже если заходил случайный турист. Сейчас магазин скалился битым стеклом окна и двери. Дверь изнутри была подперта стеллажом, на заднюю стенку которого с улицы кто-то криво налепил отпечатанную на принтере листовку.

«Новая Сербия – единая Сербия»

Алиса отклеила листовку, свернула пополам и убрала в задний карман джинсов. Встала под окном, прислушалась. Тихо, только холодильник гудел где-то в глубине. Алиса расстегнула молнию на рюкзаке, просунула внутрь руку до самого дна, сжала кулак и в несколько ударов выбила оставшееся по нижнему краю оконной рамы стекло. Еще послушала. Тишина.

Стиснула зубы, когда забиралась на подоконник: колени заворчали. Оперлась рукой, осторожно спустила ноги на пол. Прищурилась, чтобы глаза быстрее привыкли к темноте. Выкладка на полках во таких магазинах была примерно одинаковой, и Алиса пошла вдоль, привычно снимая с них банки с паштетом, мясными консервами с овощами, пачки крекеров, чайные пакетики и разовые упаковки растворимого кофе. Ближе к концу нашла стеллаж с бытовой химией, упаковала зубные щетки, пасту, бутылочки с антисептиком, пачку прокладок. Обогнула полку в поисках отсека с печеньем.

Кто-то одной рукой сгреб ее за плечи в жесткий захват, а другой ладонью зажал рот.

– Нишкни, – сказал голос на ухо. – Ща приотпущу, а ты тихо скажешь, кто и зачем. Да?

Алиса коротко кивнула.

Ладонь немного отпустила, и она смогла вдохнуть. От руки слабо пахло металлом, оружейной смазкой и картофельными чипсами.

– Пресса, – она выдохнула в ладонь.

– Акцент чей? Словенка? Пресса чья?

– Русская.

Хватка на плечах ослабилась. Невидимый человек развернул ее к себе и всмотрелся в лицо. Алиса смотрела в ответ, запоминала. Лицо круглое, нос картошкой, бритый налысо. Татуировки по шее. Широкоплечий, на голову выше, а щеночек еще, лет двадцать пять. Несмотря на теплый день, в плотной черной куртке.

– Русская? А на шее что, крестик?

Он ткнул пальцем в цепочку. Алиса кивнула.

– Наша, значит. Братишка.

Будь это и впрямь обычная встреча в супермаркете, Алиса бы отмолчалась. На привычные уже фразочки о славянском братстве и «нас и русских вместе – триста миллионов», которых Алиса за три года наслушалась от таксистов, продавцов и собачников во дворе, она теперь только машинально кивала. Сейчас зацепилась:

– Ваша – это чья?

– Наша, сербская.

– Какой Сербии?

– Так нашей, – повторил парень. – Единой Сербии. Другой и нет. Звать как?

– Алиса.

– А я Марко. Можешь Маки, как для своих. Чего тут забыла, русская пресса?

С такими людьми нужно было четко и коротко, пока не расслабятся хоть немного. А еще с такими людьми нужно правду.

– Попали в осаду. Нас двое. Будем из центра выбираться, когда на улицах уляжется. Пока нужны продукты. Поделишься, Маки?

Марко хмыкнул.

– Бери, для своих не жалко. Не уляжется только.

– Расскажи, что знаешь.

Марко только головой помотал. Повернулся к полке, пошарил в темноте, хрустнул пакетом с чипсами. Вытянул из пакетика сразу пясть и умял в рот. Протянул пакетик Алисе, и она вежливо достала тонкий картофельный ломтик, от которого шел химический дух обсыпки, маскирующейся под бекон.

– Центр отрезан, – хрустел Марко. – И завтра будет, и послезавтра. Все районы отрезаны. Наши сейчас кучкуются, сегодня у них захват точек. Если жандармюги шибко толкаться будут, то завтра тоже будут выбивать, а может, и послезавтра. Как выбьют – обращение сделают. Слышь, русская, а у тебя радио есть?

Алиса прокрутила в голове квартиру. Приемника она не припомнила, но мог найтись где-то в кладовке. «Магнитола». Заведет машину от проводов.

– Есть. Зачем?

– Говорю же, наши по радио обратятся, как точки захватят.

На рассказ ушло полтора пакета чипсов, которые Марко все так же жадно ел горстями. Слова падали изо рта вперемешку с крошками. Алиса запоминала все: как готовили очаги восстания во всех крупных городах страны, как дипломатическим представительствам заранее слили наводку и совет эвакуироваться, пока страна не будет отрезана от остального мира, как составляли карту точек, которые нужно одновременно занять, и заранее подсаживали нужных людей, чтобы в одночасье легла сотовая связь, а по телевизору шел только белый шум. Новости собирались передавать по радио. Алиса спросила, как быть с тем, что радио сегодня никто, кроме таксистов, не слушает, и Марко горячо заспорил.

– Почему не телевизор хотя бы?

– Потому что телек весь прогнил насквозь со своим американским говном. Пускай те, кто смотрят, посидят пару дней в тишине, уши прочистят.

– Средневековье какое-то, – прошептала Алиса по-русски.

Марко нахмурился, и она покачала головой: ничего, мол. Тогда он подвел итоги:

– В общем, еды бери с запасом. Завтра никуда не пойдете, послезавтра, скорее всего, тоже. А по улицам сейчас лучше не надо, там патрули будут. Пока пропуска не оформят, не шастай.

– А где пропуска будут оформлять?

– Не знаю. По радио скажут.

– А когда оформят, что потом?

– Смешная ты, русская. Кто ж тебе скажет?

– Ну, есть же какой-то план?

– План есть, – Марко уверенно тряхнул головой.

– Какой?

– По радио скажут, – повторил он и потряс головой, как собака, которой после купания попала вода в ухо, как будто хотел вытрясти неудобный вопрос.

Алиса помолчала. Незачем было говорить про десятки таких вот Марко, только Даянов, Каримов и Адджо, которые смотрели в точку, которую считали концом, и не знали, что с нее все только начинается. Даяны, Каримы и Адджо всегда верили, что новый мир вырастет как картонный замок на фоне леса в детских книжках-раскладушках, и не верили, что кто-то наверху уже выдрал страницы из этой книги с мясом и пустил на растопку.

Марко бросил на пол опустевший пакетик. Алиса наклонилась, чтобы его поднять. Скомкала, убрала в задний карман джинсов.

– Послушай, – сказала она. – Здесь радио нет.

Марко, который только что вскрыл с хлопком новую пачку, с набитым ртом сказал только «мгмн».

– Тогда почему ты здесь сидишь?

Хрумканье прекратилось, и Марко с набитым ртом ответил:

– А что, проблемы?

– У меня – только в том, чтобы вернуться с продуктами.

– Ну и у меня все хорошо.

– Ну, хорошо, раз хорошо.

Она нарочно неторопливо начала собирать оставшееся по списку. Когда рюкзак был забит под завязку, взяла на кассе два пакета и так же методично загрузила их. Пока собирала, прислушивалась, как Марко выбрасывает обратно на полку недоеденные чипсы, хлопает дверцей холодильника, вскрывает бутылку газировки, снова берется за пачку и снова выбрасывает. Алиса ждала, кто сдастся первый. Возможно, стоило подождать еще немного, чтобы выиграть этот молчаливый поединок. Если бы в квартире ее никто не ждал, она бы выждала. Но спокойствие соседних улиц могло оказаться недолгим. Нужно было возвращаться.