Время, Люди, Власть. Воспоминания. Книга 1. Часть 1

Почему упоминался контакт с Румынией? Район, в котором зародилась провокация, находился в Винницкой области и граничил с Бессарабией. Наши чекисты работали против румынской агентуры. У нихто и родилась идея привязать человека к такой агентуре и сделать главой агентов - кого же? Председателя Совета Народных Комиссаров Украины Коротченко. Полагаю, что только то обстоятельство, что Сталин лично знал Коротченко и знал, что тот не способен на предательство, спасло его. Если бы этого не было, то результат для Коротченко был бы плачевным.

На Украине была уничтожена тогда вся верхушка руководящих работников в несколько этажей. Несколько раз сменялись кадры и вновь подвергались арестам и уничтожению. Украинская интеллигенция, особенно писатели, композиторы, артисты и врачи, тоже были под наблюдением, подвергались арестам и расправе. Даже такой замечательный поэт и государственный деятель, как Микола Платонович Бажан [157] , который потом стал членом партии, честный и очень приятный человек, преданный Советскому государству и Коммунистической партии, подвергался нападкам, и требовалось особо аргументировать, чтобы не допустить его ареста. А Петро Панч? [158] (тоже крупный украинский писатель). Не знаю, как он сохранился. За ним следили и больше всего доносили писатели, вместе с которыми он работал. К сожалению, довольно часто он выпивал. Эти лица провоцировали его на какие-то разговоры, а потом все это передавалось, стряпалось дело, и вот уже документы готовы к аресту.

157

157 БАЖАН Н.П. (1903-1983) - поэт, переводчик и общественный деятель, сын военнослужащего, член ВКП(б) с 1940 г., во время Великой Отечественной войны редактор газеты "За Радянську Україну", с 1958 г. главный редактор Украинской советской энциклопедии, секретарь Союза писателей СССР с 1967 г., академик АН УССР с 1951 г., в 1943-1948 гг. заместитель председателя Совнаркома (Совмина) УССР.

158

158 ПАНЧ П.И. (Панченко, 1891-1978) - сын чиновника, писатель, член ВКП(б) с 1940 г., в 1941-1945 гг. ответственный редактор радиостанции "Советская Украина".

Некоторые лица были просто шарлатанами, которые избрали для себя профессией разоблачение врагов народа.

Они терроризировали всех, бесцеремонно заявляя в глаза:

"Вот этот - враг народа". Прикипало к человеку это обвинение, привлекало внимание, органы НКВД начинали разбираться. Следствие, конечно, велось тайно, к человеку приставляли агентуру, а потом доказывали, что это - действительно враг народа. Помню, был такой нахал (я забыл сейчас его фамилию), начальник "Киевпаливо"

(Киевский комитет по топливу), который ходил повсюду и обвинял буквально всех по очереди; так перед ним все буквально дрожали. На заседании бюро горкома партии он бросил обвинение Сердюку, второму секретарю горкома.

На следующем заседании я вынужден был сам председательствовать и разбирать это обвинение. Никаких данных к обвинениям, которые он выдвигал против честных людей, не существовало. Но он утверждал, что и тут сидят враги народа. А тогда не требовалось каких-то фактов, каких-то доказательств. Было достаточно лишь нахальства и наглости.

Мне рассказали еще об одном характерном случае. Был на Украине такой деятель, врач Медведь. После войны он работал в Министерстве иностранных дел, входил в состав украинской делегации, которую возглавлял Дмитро Захарович Мануильский [159] в Организации Объединенных Наций. Он хорошо представлял там Украину, досаждал нашим врагам. О нем говорили: "Ревет, ревет украинский Медведь". Он действительно и голос имел "медвежий", и характер пробивной. Рассказывают, что (а был он раньше, кажется, заместителем начальника областного отдела здравоохранения то ли в Киеве, то ли в Харькове) на партийном собрании какая-то женщина выступает и говорит, указывая пальцем на Медведя: "Я этого человека не знаю, но по глазам его вижу, что он враг народа".

159

159 МАНУИЛЬСКИЙ Д.З. (1883-1959) - из крестьян, член РСДРП с 1903 г., активный участник социалдемократического движения, с 1917 г. на ответственных советских должностях, с 1918 г. наркомзем УССР, с 1922 г. в Коминтерне, в 1928-1943 гг. секретарь Исполкома Коминтерна, с 1944 г. заместитель председателя Совнаркома и нарком иностранных дел УССР, глава ее делегаций на всех первых сессиях Генеральной Ассамблеи ООН, член ЦК ВКП(б) в 1923-1952 гг., член ЦИК СССР, с 1953 г. на пенсии.

Можете себе представить? Но Медведь (как говорится, на то он и Медведь) не растерялся и сейчас же парировал: "Я эту женщину, которая сейчас выступила против меня, в первый раз вижу и не знаю ее, но по глазам вижу, что она проститутка". Только употребил он слово более выразительное. Потом это стало анекдотом на всю Украину, передавали из уст в уста. Это и спасло Медведя.

Если бы Медведь стал доказывать, что он не верблюд, не враг народа, а честный человек, то навлек бы на себя подозрение. Нашлось бы подтверждение заявлению этой сумасшедшей, сознававшей, однако, что она не несет никакой ответственности за сказанное, а наоборот, будет поощрена. Такая была тогда ужасная обстановка.

Возвращаюсь к моему приезду на Украину. Уехал Косиор. Проводили его довольно сухо. Не так, конечно, надо было провожать с Украины Косиора, проработавшего столько лет в ее партийной организации и столько сделавшего для создания партийной организации Украины.

Каганович рассказывал мне еще до моего отъезда на Украину, что его приобщал к партийной работе как раз Косиор, читая лекции по политэкономии на Владимирской горке в Киеве: "Мы ходили, гуляли, наслаждались прекрасным видом на левый берег Днепра, и я слушал его.

Фактически это были учебные курсы. Косиор читал во время этих прогулок лекции по политэкономии".

Григорий Иванович Петровский морально чувствовал себя в то время на Украине очень плохо. Я много наслышался о Петровском еще до революции. Ведь Петровский был избран в Государственную думу от Екатеринославской губернии. За него голосовали рабочие Донбасса и Екатеринослава. Однажды до революции я был приглашен на собрание - воскресную сходку в степной балке; там должен был выступать Петровский. Я пошел, но сходка не состоялась. Полиция пронюхала о ней, и сочли, что не следует собираться. В Донбассе очень многое было связано с именем Петровского. Рудники, на которых я был секретарем райкома партии в 1925 - 1926 годах, назывались Петровскими. Они и сейчас так называются.

Как раз в районе этих шахт тогда намечалась в степи сходка... Приближалось 60-летие Григория Ивановича. Но о нем сложилось мнение, что он не твердо стоит на позициях генеральной линии партии, поэтому к нему было отношение настороженное, да и у меня была такая настороженность. Шла она от Сталина. Я сказал Сталину, что приближается 60-летие Григория Ивановича и надо бы его отметить, поэтому хочу спросить, как это сделать? Он посмотрел на меня: "60 лет? Хорошо. Устройте в его честь обед у себя. Пригласите его с женой и членов его семьи, а больше никого". Так я и сделал. К тому времени у Григория Ивановича сложилось в семье очень тяжелое положение: его сына арестовали. Я знал его сына [160] . Он командовал московской Пролетарской дивизией. Когда я работал в Москве, то выезжал на праздник этой дивизии в летние лагеря. Леонид Петровский считался тогда хорошим командиром. Зять Григория Ивановича (сын Коцюбинского) [161] был арестован и расстрелян. Дочь Петровского (жена Коцюбинского) жила у Григория Ивановича. Можно себе представить, какая обстановка сложилась в его семье, какое было самочувствие у Григория Ивановича и какое отношение к нему: сын сидит в тюрьме, зять расстрелян.

160

160 ПЕТРОВСКИЙ Л.Г. (1902-1941) - генерал-лейтенант с 1941 г., член РСДРП с 1916 г., участник Октябрьского вооруженного восстания 1917 г. в Петрограде, красногвардеец, с 1918 г. в Красной Армии. Он погиб в начале Великой Отечественной войны на Западном фронте. Репрессирован был (о чем упоминает Хрущев) в 1938-1940 годах.

161

161 Сын КОЦЮБИНСКОГО М.М. (1864-1913), - писателя и революционно-демократического общественного деятеля, Коцюбинский Ю.М. (1896-1937) - член РСДРП с 1913 г., входил в состав 1-го правительства Советской Украины, в 1918 г. главнокомандующий ее войсками, затем на государственной, дипломатической и хозяйственной работе, с 1934 г. председатель Госплана и заместитель председателя Совнаркома УССР. Репрессирован, реабилитирован посмертно.

Мною был устроен обед на даче. Пригласили Григория Ивановича. Расселись: моя семья, его семья; посидели, выпили по рюмочке за его здоровье. Григорий Иванович, конечно, выглядел очень кислым, да и я не был веселым.

Все прошло довольно формально, натянуто, Григорий Иванович очень быстро распрощался и ушел. Дачи наши находились рядом, в пяти минутах ходьбы одна от другой.

Позднее Сталин сообщил, что Григория Ивановича отзывают в Москву. Проводы были не такими, какие нужны были бы согласно положению. Формальные состоялись проводы. Мне потом рассказывали чекисты, что он всю дорогу очень волновался, особенно подъезжая к Москве, - видимо, ожидал ареста. А это могло случиться. Сталин все мог тогда сделать!

Выдвинули мы теперь других людей. Но эти, выдвинутые нами люди были уже без дореволюционного прошлого, как бы без рода и племени, если говорить о революционной деятельности. Просто товарищи из партактива, почти что рядовые. Впрочем, тогда всех так выдвигали.

Еще скажу о Киевской парторганизации. Вторым секретарем Киевского обкома партии был тогда Костенко [162] . При мне он был очень мало, его вскоре арестовали. Я удивлялся: простой человек, из крестьян-колхозников, зачем ему лезть в дружбу с врагами Советского Союза? Никак не мог я этого понять и решил с ним побеседовать. Поехал в НКВД.

162

162 КОСТЕНКОМ.В. был вторым секретарем Киевского обкома КП(б)У с декабря 1937 по июнь 1938 года.