Время, Люди, Власть. Воспоминания. Книга 1. Часть 2

В Ростове у него был свой штаб, и он довольно упорно вел нужные работы. Было сделано много: отрыты противотанковые рвы, возведены земляные укрепления, расставлена артиллерия. Все это строилось километрах в 20 - 30-ти от Ростова, и имелась надежда, что противник никак не сможет с ходу взять Ростов. Море и Дон прикрывали фланги, а с севера были построены укрепления. Командование этими укреплениями было подчинено Южному фронту. Как противник вышел на Дон восточное Ростова, мы не могли понять. Что же случилось с Ростовом? Позже мы узнали, что наши войска бежали, и противник занял Ростов без боя: немцы сначала вышли восточное Ростова к Дону и стали форсировать его. В результате Ростов просто был оставлен [99] . Малиновского сняли с должности. Над ним нависла угроза немилости Сталина. После разгрома наших войск под Ростовом противник быстро занял Цимлянскую. Падение Цимлянской - это непосредственная угроза Нижней Волге.

99

Это, второе оставление Ростова нашими войсками произошло 24 июля 1942 года.

От Цимлянской до Волги рукой подать. Цимлянская, Калач-на-Дону и Волга километров 150. Я сейчас стал уже забывать расстояния, хотя тогда измерял их довольно часто на своей автомашине. Из-за плохой распорядительности командующего 62-й армией Колпакчи мы с Гордовым освободили его от должности и в следующем месяце назначили Лопатина [100] . Завязались бои с немцами уже на подступах к Дону, у Калача. А в Цимлянской они вообще уже были на Дону. Однажды мы с Гордовым решили поехать в 64-ю армию и познакомиться с ее командующим Чуйковым. Я Чуйкова прежде не знал, а только слышал, что это боевой генерал, который был нашим военным советником у Чан Кайши. Он только что приехал из Китая и сразу принял резервную 64-ю армию. Армия эта стояла южнее. Поехали мы к ней по степи. Тревожных донесений с этого фланга тогда не имели. Но когда приехали туда, увидели ужасную картину. Там тянутся калмыцкие полупустынные степи. Много земель, непригодных для обработки. По ним, как белые лебеди на буром фоне, рассыпанным строем тянулись от Дона на восток бойцы 64-й армии. Они были прижаты противником к Дону и вплавь, сбросив обмундирование, в нижнем белье переплывали, кто мог, реку и отступали на восток.

100

Генерал-майор ЛОПАТИН А.И. командовал 62-й армией в августе-октябре 1942 года.

Приехали мы в расположение штаба. В небольшом кустарнике стояли машины и все остальное, что нужно для штаба. Никаких строений не было. Дорожки были хорошо распланированы, убраны и почищены. Там познакомились мы с новым командующим армией. Чуйков был элегантно одет. Необычно, не так, как другие наши генералы одевались во время войны. Ходил со стеком в руке. Производил впечатление человека с претензией. Создалось не особенно-то приятное впечатление. Гордов набросился на него со всей своей грубостью и руганью. И действительно: ведь армия потеряла управление. Учитывая тяжелую обстановку того времени и то, что Чуйков только что прибыл из Китая и внешне выглядел довольно вычурно, он производил невыгодное впечатление. Мы вынуждены были поставить вопрос о его замене. Освободили Чуйкова, передвинули его в опергруппу, а назначили взамен на 64-ю армию Шумилова. Шумилов прежде замещал командующего 21-й армией. Чуйкова мы взяли в резерв фронта. Шумилов, когда принимал армию, попросил, чтобы перевели вместе с ним и члена Военного совета Сердюка. Он говорил, что они привыкли друг к другу и уважают друг друга. Мы уступили и перевели Сердюка членом Военного совета в 64-ю армию. Так Шумилов с Сердюком и продолжали управлять этой армией, вплоть до разгрома войск Паулюса под Сталинградом.

Потом, после разгрома Паулюса, я встретился с Шумиловым и Сердюком уже тогда, когда они пришли к нам на Курскую дугу и заняли участок по Донцу. Их армия называлась уже 7-й Гвардейской: 64-я в результате успешных боев под Сталинградом была названа Гвардейской. Она пришла в полном составе и заняла участок фронта севернее Белгорода. А пока что мы с Гордовым поручили Чуйкову собирать отставших бойцов, организовать из них отряды и действовать против врага. Чуйков занялся этим делом. Он быстро организовал отряд, не помню, какого состава, отличился, хорошо наносил удары по врагу, который рвался к Волге. Это было уже перед осенью. Между тем получилось так, что командующий 62-й армией [101] обманул командующего войсками Сталинградского фронта, которым стал в то время уже Еременко [102] . Возник вопрос, кого же назначить командующим 62-й армией, которая отходила прямо к Сталинграду и должна была защищать его? К этому времени у меня сложилось уже очень хорошее впечатление о Чуйкове.

101

То есть ЛОПАТИН А.И.

102

Генерал-полковник ЕРЕМЕНКО А.И. командовал войсками Сталинградского фронта в августе-декабре 1942 года.

Мы позвонили Сталину. Он спросил: "Кого же вы рекомендуете назначить на 62-ю армию, которая будет непосредственно в городе?". Говорю: "Василия Ивановича Чуйкова". Его почему-то всегда называли по имени и отчеству, что было в рядах армии редко. Не знаю, почему так повелось. Сталин спрашивает: "А не пропьет он армию?". Отвечаю: "Товарищ Сталин, я никогда не слышал, что он пьяница и может как-то пропить армию. Не знаю, откуда у вас такие сведения о Чуйкове. Чуйков себя очень хорошо показал как командующий отрядом, который он сам организовал. Думаю, что он и впредь будет хорошим организатором и хорошим командующим 62-й армией". Сталин: "Хорошо, назначайте. Утвердим его". Это произошло уже при Еременко. Тогда противник прижал нас. Не помню точно, когда к нам прибыл с фронтовым штабом Еременко. Сначала ему был отведен особый участок и выделены для него войска. Он находился в составе Сталинградского фронта с какими-то особыми полномочиями. Это было мне и тогда непонятно, и сейчас я никак не могу разобраться, что это значило. Пришел он, представился. Я с ним тогда и познакомился, но не понимал его полномочий. Но раз доложил, то и ладно. На войне приветствуется вс? и все, кто может стрелять. Так он начал действовать там. Кончалось жаркое лето 1942 года. Жаркое во всех отношениях.

У РУИН СТАЛИНГРАДА

Противник сосредоточил свои усилия в направлении Калача-Сталинградского [103] . На наших реках, текущих к югу, правый берег господствует над левым. Если противник подойдет к Дону и займет его правый, высокий берег, то сможет создать благоприятные условия для форсирования реки: он сумеет подавлять оборону на большую глубину артиллерийским и пулеметным огнем и под его прикрытием форсировать Дон или здесь, у Калача, или в другом месте. Мы делали все, что только было в наших силах, чтобы не допустить этого. Сталинградский тракторный завод оказывал нам очень большую помощь ремонтом поврежденных в бою танков. Мы, опираясь на эту помощь, собрали все подбитые и изношенные боевые машины, которые у нас были, стащили их на тракторный завод и мобилизовали рабочих на ремонт. Я говорю: мобилизовали. Можно понимать так, будто мы приложили какие-то усилия, чтобы как-то заставить рабочих и инженеров приступить к ремонту. Ничего этого не было. Рабочие, инженеры, служащие, все жители Сталинграда отдавали фронту все, что могли. И как только мы сказали, что обращаемся с такой просьбой, сейчас же рабочие и инженеры, взявшись за дело, начали ремонтировать танки.

103

То есть Калач-на-Дону (в отличие от Калача в Воронежской области).

Таких танков набралось немало. Из них мы потом создали материальную часть для танковой армии и назвали ее 1-й танковой армией. Не знаю сейчас точно, сколько имелось в ней танков и какой системы. Т-34 числились единицами. Основную часть машин составляли устаревшей конструкции танки, которые и по вооружению, и по броне не находились на уровне требований, стоявших перед танковыми войсками. Слабы были эти танки. Но, все-таки, это танк! Все-таки, это броня, а не человеческая кожа. Поэтому мы возлагали большие надежды на эту танковую армию. Помню нашу радость, когда мы закончили ремонт и организовали армию. Командующим этой армией назначили генерала Москаленко [104] . Он стал первым из командующих танковыми армиями в СССР. Мы вывели его армию в направлении Калача. Перейдя Дон, она вышла на его правый берег, с тем чтобы преградить путь противнику, который рвался к Калачу. Должен сейчас признать, что мы тогда несколько переоценили надежды, которые возлагали на эту танковую армию. Когда она переправилась через Дон, мы вздохнули несколько посвободнее, поскольку считали, что она не позволит противнику подойти с ходу к Дону.

104

1-й танковой армией генерал-майор артиллерии МОСКАЛЕНКО К.С. командовал в июле-августе 1942 года. Эту армию сформировали на базе 38-й армии, но спустя три недели вновь расформировали, чтобы на базе ее полевого управления создать управление Юго-Восточного фронта. Вторично 1-я ТА возникла в январе 1943 г. как 1-я Гвардейская танковая армия, однако уже в ином составе. МОСКАЛЕНКО же возглавил в августе 1942 г. 1-ю Гвардейскую армию.

Мы с командующим войсками фронта Гордовым перенесли фронтовой командный пункт под самый Калач, в какой-то хутор на левом берегу Дона. Заняли там домик буквально у самого берега реки, второй с краю в западной части хутора. Заняли его потому, что все время летали немецкие бомбардировщики и бомбили наши позиции. Там стояла батарея, которая прикрывала переправу и привлекала внимание бомбардировщиков. Они всегда разворачивались в воздухе над этим хутором, как раз над нашим домиком. А мы надеялись на то, что противник никогда не подумает, что именно в этом месте находятся командующий войсками и член Военного совета фронта. Здесь же был расположен пункт связи. Все это было замаскировано, а жили мы в домике.

Был и такой случай. Приехал к нам на фронт Василевский [105] , начальник Генерального штаба. Поговорили, он познакомился с обстановкой. Пришло время ночного отдыха. Мы с ним расположились на сене. Постлали его, а сверху положили жерди: прикрылись, одним словом, и от росы, и от солнца. Долго не могли уснуть. Только задремали, как я услышал шум. Проснулся и Василевский. Оказалось, приехал Москаленко. Приехал очень нервный и возбужденный. Говорю: "В чем дело?". Москаленко вообще человек легко возбудимый. Это я знал. Но тут он был особенно не в себе, ругал танкистов: "Такие они сякие, не хотят воевать. Я револьвером угрожаю, заставляю их продвигаться вперед". Я ему: "Вы успокойтесь прежде всего". А он опять начал волноваться, не может никак себя сдержать. "Да в чем же дело?". Отвечает: "Вот столько-то потеряли мы танков и так-то вот ведут себя танкисты". Очень неодобрительно он о них отзывался. Да, несдержанный был человек по характеру. Но я ценил его за беспредельную преданность Родине и безграничную храбрость. И тогда я предложил Василевскому: "Давайте поедем и посмотрим танковую армию".

105

Генерал-полковник ВАСИЛЕВСКИЙ A.M. Он стоял во главе Генштаба с июня 1942 года.

Ночь была лунная. Знаете, как бывает на юге? Хоть газеты читай при луне. Сели мы на машину и поехали. Ехать нужно было обязательно через Калач, ибо там была переправа. Мы быстро поднялись в гору, так как я считал, что танковая армия находится западнее Калача, оказалось же, что она отошла к берегу Дона. Ехали мы при луне без фар. Было тихо, никакой перестрелки. Как бы мирная, спокойная украинская ночь, воспетая великим Гоголем. Вышли мы из машины, смотрим. Москаленко подвел нас поближе: "Вот, - говорит, - мы танками раздавили пушку". Действительно, пушка противника выведена из строя, тут же лежит перебитый обслуживающий персонал - артиллеристы.

Одним словом, танки уже поработали. Всюду разбросаны немецкие мины противотанковые и противопехотные. То есть мы увидели, что противник подтянул сюда даже саперов. Одним словом, подготовился к форсированию Дона. Но наша танковая армия быстро была выведена из строя. Что могли, мы оттаскивали в промоины у берега Дона. Промоины, как правило, зарастают кустарником. Поэтому создавались благоприятные условия для маскировки, укрытия подбитых танков. Решили мы танки тут же и ремонтировать. Не тащить же их в Сталинград. Лучше ремонтировать на месте. Тем более что завод был близко. Рабочие приехали сюда сразу с инструментами, расположились в прибрежных расщелинах и начали ремонт. Члену Военного совета Кириченко мы поручили, чтобы он все время оставался с рабочими и помогал им организовать ремонт.