Время «мечей»

– Не помешаю?

– Садись, не стесняйся!

Ахмед ибн Фатах подвинулся, и Чары сел третьим на широкое сиденье.

– Выезжай вперед! – приказал он водителю. – Пойдем первыми, так будет проще.

Водитель кивнул. «КамАЗ» обогнал третью машину, в которой рядом с шофером сидел Гельдымерет, хозяин фирмы, – буровая установка, оборудование и все машины принадлежали ему. Обогнали вторую, где в кабине ехал Саламгулы – сейсмолог, он был туркменом, но приезжим, не из Марыйского велаята. Обогнали первую, которой предстояло стать второй, – в ней водитель остался в одиночестве. Колонна продолжила движение с новой головной машиной, но от перестановки мест слагаемых сумма, как известно, не меняется.

Чары по-прежнему зорко смотрел по сторонам. Настоящего его имени не знал никто в колонне. Судя по тому, которым он назывался, он был пятым мальчиком в семье, а значит, его вряд ли обижали в детстве и юности: никому не хочется держать ответ перед многочисленными братьями… Может, с тех лет и зародилась у него непоколебимая уверенность в себе, которая позволяла с ходу решать любые вопросы… Но главным в экспедиции был не он.

– Зачем полицейский залезал в кунг? – спросил Ахмед ибн Фатах. Это был грузноватый мужчина лет пятидесяти, арабской внешности, с властным, покрытым морщинами, загорелым лицом. Именно он, а не крикливый Чары и был настоящим боссом. Одет он был в национальную одежду: прямая рубаха, распашной халат «дон» из дорогой ткани, широкие штаны и совершенно неподходящие к наряду лакированные штиблеты – как будто оделся так для участия в костюмированном спектакле. Говорил он всегда тихо и только с Чары. А кроме Чары, его никто и не понял бы – общались они на английском.

– Чтобы никто не видел, что он взял деньги, – почтительно ответил Чары.

– Но в кунге сидели шесть рабочих?!

– Они не в счет. Для него главное, чтобы не увидели начальники и контролирующие люди…

– А у него маленькая зарплата?

– Небольшая.

– И он так рискует?

– А чем он рискует?

– В Катаре ему бы отрубили руку. Причем хватило бы показаний двух свидетелей, кем бы они ни были…

– Здесь все по-другому…

– Ну что ж, это хорошо…

– Хорошо?! – изумленно глянул Чары.

Ахмед ибн Фатах негромко рассмеялся:

– Для наших целей хорошо!

Тем временем колонна снова упёрлась в хвосты верблюдов и снизила скорость. Непорядок! Чары беспокойно заерзал. Но с верблюдами так быстро, как с полицейскими, вопрос не решишь. Может, эти тупые животные сами уйдут с дороги? Но через пять минут терпение кончилось, и Чары, взяв трубку переговорного устройства, приказал кому-нибудь из кунга очистить путь.

Сидевший ближе всех к двери Ишанберды спрыгнул с подножки и побежал исполнять команду. К нему присоединился высокий худощавый парень лет двадцати пяти, с приплюснутым носом и оттопыренными ушами. Когда он с криком замахнулся на верблюда, на оголившемся из-под рукава халата запястье Ишанберды увидел знакомую татуировку.

– На Гадыр гиджеси [16] по амнистии вышел? – спросил он.

– По помилованию! – ответил незнакомец и протянул руку:

– Меня Бекдурды зовут.

– Меня Ишанберды. А ты где сидел?

– На шестнадцатой, в Байрамали. Был там?

– Нет. Брат мой там был, у него такая же наколка на руке.

Вернувшись в кунг, Бекдурды на свое место не пошёл, а, подвинув других, сел рядом с Ишанберды.

– А ты когда-нибудь раньше на буровой работал? – спросил он у своего нового знакомого.

16

Гадыр гиджеси – Ночь всепрощения, мусульманский праздник.

– Да, – соврал Ишанберды.

– Я смотрю, буровую головку на метр двадцать везём?!

– А какая разница? – пожал плечами Ишанберды.

– Зачем сверлить такую большую дыру, если нефть ищем?!

Ишанберды был лет на пять младше Бекдурды и в тюрьме посидеть ещё не успел, но старался показать себя взрослым и серьёзным человеком.

– Без разницы, лишь бы заплатили! – ответил он с деловым видом.

Оставшуюся дорогу они молчали. Остальные тоже не разговаривали. Кто-то дремал, кто-то просто смотрел в стену перед собой. Похоже, друг друга никто не знал, – часто именно так и набирают временных рабочих. Через час колонна оказалась километрах в восьмидесяти северо-западнее Маров и въехала в пустыню. Дорога закончилась, «КамАЗы» шли по песку, как корабли. Но не как корабли пустыни – степенные верблюды, а как быстроходные катера, оставляющие за собой фонтаны поднятого песка.

– Смотри! – сказал Бекдурды, показывая пальцем в маленькое окно.

Неподалеку среди песка виднелась огромная, с полсотни метров в диаметре, воронка, из которой выбивались языки пламени.

– Что это? – спросил Ишанберды, забыв про свою серьёзность.

– Такие же кратеры, как в Каракумах.

– Ворота Ада?

– Типа того. Бурили, искали газ, нашли, только он вспыхнул, и все вокруг провалилось вместе с бурильной установкой и всеми рабочими… В Каракумах такая яма горит уже несколько десятков лет, а здесь года три… И таких ям тут много!

– Так это и мы так провалиться можем?!

– Без разницы, лишь бы заплатили! – съязвил Бекдурды, показав в улыбке жёлтые зубы.

Проехав километров десять по пустыне, машины остановились.

– Выходим! Разгружаем! – раздался крик Гельдымерета. Тон был такой, будто он тоже собирается выходить и разгружать. Но нет, надрывали пупки только шестеро рабочих и четыре водителя – Чары и Гельдымерет командовали и подгоняли, а Ахмед ибн Фатах и сейсмолог Саламгулы зашли в кунг и, разложив карту, совещались.

Вышка выровнялась и заняла рабочее положение с помощью двигателя, потом ее закрепили, рядом сложили буровые коронки, трубы и другое оборудование. Вещи побросали прямо на песок, палатку решили разложить позже. Усталые, со сбитыми ладонями, рабочие повалились на песок отдохнуть. Каждый держался сам по себе, Чары и Гельдымерет присоединились к остальным специалистам в кунге.

Ишанберды не захотел валяться как верблюд и взял из кучи вещей ведро, собираясь присесть на него. Из примятого круга метнулся потревоженный скорпион, парень инстинктивно накрыл его и, зачерпнув песок, перевернул ведро. Скорпион оказался внутри.

– Что там у тебя? Добычу поймал на ужин? – весело спросил подошедший Бекдурды.

– Скорпион.

– О, давай ставки делать, кто победит – твой скорпион или мой тарантул?!

– У тебя есть тарантул?

– Сейчас будет!

Бекдурды достал из своей сумки металлическую миску и, выставив ее вперед, медленно пошёл, согнувшись и внимательно всматриваясь под ноги. Вдруг он упал на колени, несколько раз зачерпнул песок и вернулся довольный. В миске бегал небольшой тарантул и пытался выскочить, но Бекбурды сбрасывал его обратно зажигалкой.

– Эй, делаем ставки! – громко объявил Бекдурды.

Рабочие и водители с интересом собрались, образовав тесный круг.

– Пять манатов на скорпиона!

– Десять на тарантула!

– Десять на скорпиона!

Опасных насекомых запустили в ведро. Некоторое время они бродили вокруг друг друга, потом сцепились в схватке. Рабочие заревели:

– Коли его! Бей!

– Пятнадцать на скорпиона!

– Души!

На крики выскочил Чары с пистолетом наизготовку, за ним Саламгулы и Гельдымерет с помповыми ружьями.