Время Мечтаний

– Но вы же не верите в ту чушь, которую он несет. Вы же на самом деле не верите в такие вещи, как злые чары!

– Неважно, во что я верю. Главное, что в это верит он. И он заставил поверить в это ваших работников. Если я уеду, они вернутся.

– Нет, – тон его был категоричным. – Вы никуда не уедете. Я не позволю этому старому дьяволу указывать мне, как вести дела на моей ферме.

– Но ваши рабочие…

– Найму других. – Он вдруг взял ее за плечи. – Мисс Друри, Джоанна, пусть вас не пугает Иезекииль. Он не причинит вам вреда. Он, правда, безобидный.

– Но дело не только в нем, – ответила Джоанна. – Когда наш корабль прибыл в гавань, на борт поднялся молодой абориген-носильщик. Видели бы вы, какими глазами он на меня посмотрел. Думаю, он боялся меня. И еще я видела страшный сон о вас… о нас с вами. Сон этот очень походил на явь, и я не могу его забыть. Меня не покидает чувство, что должно произойти что-то очень плохое. Хью, мне страшно. Я боюсь за «Меринду», за вас, за Адама и за себя. Здесь существует другой мир, невидимый нашим глазам, но я начинаю его чувствовать. Моя мать тоже чувствовала его. Она жила в тысячах миль отсюда, но верила в силы, корни которых где-то здесь, в Австралии. Аборигены верят в сверхъестественные силы, в песни-отравы и магию. Как мы можем говорить, что они заблуждаются? Откуда мы можем это знать?

– Я не позволю вам уехать, Джоанна. Уехать из-за этого. И куда вы уедете? – Его руки сжимали ее плечи все сильнее. Он наклонился, и лицо его оказалось совсем близко. – Вы должны остаться, Джоанна. Скажите, что останетесь.

Вдруг они услышали шаги. Кто-то спешил к ним через двор. Это был Мэтью, один из конюхов.

– Мистер Уэстбрук! Идемте скорее! Мистер Ловелл совсем плох! – выпалил он, взбегая по ступенькам.

Хью сразу пошел за ним, а следом поспешила и Джоанна, захватив из дома свой саквояж-аптечку. Билл лежал в постели в своей хижине управляющего фермой.

– И давно он так лежит? – спросил Хью.

– Не знаю, мистер Уэстбрук, – Мэтью смотрел на него потемневшими, широко раскрытыми от испуга глазами. – Мы не видели его пару дней. Но ни о чем таком и не подумали. Решили, что он пошел на Рождество к кому-то в гости.

– Билл! – позвал Хью. – Ты меня слышишь?

– Хью… – со стоном откликнулся Ловелл. – Хью, это простуда.

– Можно мне? – Джоанна присела на край постели и осмотрела лицо Ловелла. Потом потрогала его лоб и пощупала на шее пульс.

Веки Билла задрожали.

– Здравствуйте, мисс Друри, – выговорил Билл, еле ворочая языком.

– У вас что-нибудь болит?

– Да, живот.

– Когда это началось?

– Около недели назад… голова болела… горло…

– Почему вы молчали?

– Думал, пройдет, – слабо улыбнулся он.

– Лежите спокойно. Мы о вас позаботимся.

Они вышли во двор.

– Это лихорадка из внутренних районов, – сказал Хью. – Давненько не приходилось с ней встречаться. Но я узнаю признаки.

– Я не вполне уверена в этом, – ответила Джоанна. – Мне кажется, я припоминаю кое-что… Не знаю пока точно. Обычно при лихорадке учащается пульс. Но у мистера Ловелла пульс необычно редкий. Если бы мне удалось вспомнить… Но в дневнике матери, я уверена, что-то об этом найдется.

Она сходила за дневником и тут же вернулась.

– Это случилось, когда я была маленькая, – говорила она, листая дневник. – В военном городке, где был расквартирован полк отца, началась какая-то эпидемия. Моя мать писала об этом и отметила странный пульс у больных. Вот это место, – Джоанна с минуту читала, затем передала дневник Хью.

– У мистера Ловелла характерные признаки, – объясняла Джоанна, пока Хью читал описание эпидемии в записях леди Эмили. – При других болезнях такие симптомы не наблюдаются.

– Значит, тиф, – заключил Хью, закрывая дневник, и повернулся к конюху. – Седлай лошадь. Найди доктора Рамзи. Передай, что дело очень срочное. Если его нет дома, скачи в Стратфилд. Он может быть на балу. И поторопись!

– Если это действительно тиф, положение серьезное, – сказал Хью. – И нам следует действовать быстро.

– У него очень сильный жар, думаю, температура будет и дальше повышаться, но я постараюсь ее сбить, – пообещала она.

Джоанна отправилась к себе в домик принести воды и полотенца. Пока она ходила, Хью пристроил свою накидку вместе с цилиндром в ногах постели Билла и сел рядом с другом.

– Что это ты вздумал, дружище? – спросил Хью, переходя на акцент, с которым говорил в юности. – Заскучал на Рождество и захотелось внимания?

Билл улыбнулся, но улыбка далась ему с явным трудом.

Вернулась Джоанна и положила на голову Билла холодное мокрое полотенце. Она и Хью смотрели друг на друга через разделявшую их кровать. Он увидел страх в ее глазах, а на лице ее было ясно написано: «Я знала, что это случится…»

Наконец приехал парадно одетый Дэвид Рамзи.

– Здравствуйте, Джоанна. Ну, Билл, мне сказали, что ты нездоров, – говорил доктор, снимая цилиндр. – Давай посмотрим, что с тобой. Вот, подержи это во рту, – Рамзи вложил термометр между губами Билла, затем поднял на нем рубашку и осмотрел живот. На бледной коже четко обозначились скопления розовых пятнышек. Билл вскрикнул, стоило Рамзи слегка надавить на живот. Завершая осмотр, он вынул градусник изо рта Билла и при свете лампы посмотрел, на сколько поднялась температура.

– Это тиф, вне всяких сомнений, – объявил он, когда они вышли из комнаты. – Джеко Джексон нашел на одном из своих полей старика – торговца мистера Шапиро. Как видно, бедняга полз, надеясь найти помощь.

– Вы считаете, нам грозит серьезная вспышка? – встревожился Хью.

– Очень возможно. Я полагаю, нам стоит действовать исходя из худшего предположения.

– Скажите, что нужно делать.

– Во-первых, необходимо изолировать Билла. Никто, кроме тех, кто за ним ухаживает, не должен к нему приближаться. Неизвестны причины, вызывающие тиф, и как он передается. Я сторонник новой микробной теории. Как показали эксперименты в случаях с другими болезнями, распространение заболевания удается остановить, если поместить больного в карантин. Точно не известно, почему это происходит, но тем не менее этот способ действует.

– А что будет с Биллом? Он поправится?

– Лечения против тифа нет. Все, что мы можем, это обеспечить ему хороший уход, следить, чтобы он принимал пищу, и заботиться об увлажнении тела. Прежде всего, надо стараться снизить температуру. Если не будет осложнений, через две-три недели он поправится. Но хочу вас предупредить: при тифе часты осложнения. Одно из них – пневмония, другое – перфорация или прободение кишечника, следствием чего становится воспаление брюшины, то есть перитонит. Ни то, ни другое не лечится.