Время Мечтателей

Впервые за долгое время Алисе приснился другой сон. Теперь она сидела в темноте, кажется, в какой-то пещере, а сверху на неё сыпался золотистый песок. Он слегка светился в темноте, но недостаточно для того, чтобы что-то рассмотреть. Алиса даже не пыталась пошевелиться; как будто она спала внутри сна и не собиралась просыпаться. Но затем она заметила, что в её ладошке скопилась целая горсть светящихся песчинок, и это привлекло внимание. Алиса чуть сжала пальцы, песок струйками потёк вниз, и от него исходило то же вдохновение, какое ощущалось под дождём вдохновения Стратим. Алиса несколько мгновений смотрела на тонкие золотистые струйки, а потом вдруг поняла. Подняла голову и увидела, откуда сыпется песок – из огромного проёма в камне, в вышине над которым что-то светилось. Что-то, очень сильно похожее на солнце.

Алиса не раздумывала, она откуда-то знала, что она в супергеройском костюме. Она взмахнула крыльями и взмыла в воздух, летела, летела, летела, но проём всё отдалялся и отдалялся, не позволяя дотянуться до себя…

Сон растаял, и Алиса впервые за долгое время проснулась не в холодном поту, а с щемящей тоской в груди. Она лежала в прохладной постели, заботливо остуженной работающим кондиционером, и боялась пошевелиться. Как будто всё ещё была там, во сне, и никак не могла дотянуться до того свечения.

В следующий миг резко затрезвонил будильник. Алиса нехотя поднялась и выключила его одним прикосновением, затем снова растянулась на кровати. Уставилась в потолок, раскрашенный под ночное небо художником, чьё имя она уже забыла.

– Стратим, – тихо позвала Алиса. – А сны имеют значение?

Птичка ответила не сразу, как будто подбирала слова. Алиса успела рассмотреть несколько знакомых созвездий – ну надо же, как парень старался! – прежде, чем птичка подала голос.

– Там, откуда я пришла, во снах искали предзнаменования, – заговорила Стратим. – Конечно, почти все сны ложные и ничего в себе не несут. Но есть и те, в которых каждая мелочь, каждая ерунда что-то значит. – Она немного помолчала. – А что тебе снилось?

Алиса несколько мгновений помолчала, затем нехотя ответила:

– Неважно. Думаю, это один из тех лживых снов.

Но в глубине души она, конечно, верила в то, что всё скоро наладится. Это ведь уже не кошмар, правда?

Несколько минут спустя Алиса спустилась на первый этаж особняка Савельевых и прошла в столовую. Папа, конечно, уже усвистал на работу – если вообще ночевал дома – а вот мама уже при полном параде сидела за обеденным столом и читала газету.

– Доброе утро, мадам, – сдержанно сказала Алиса и опустилась на тот стул, что находился как можно дальше от мамы. Заметила краем глаза, как засуетилась домработница, раскладывая красиво завтрак по нескольким тарелкам.

– Доброе утро, радость моя, – не отрываясь от газеты, сказала мама. – У нас с тобой сегодня тяжёлый день, да?

Алиса попыталась вспомнить, что именно предстояло сегодня, но почему-то не удавалось. Все последние дни слились в один бесконечный. На мгновение её посетило ощущение, что она попала в замкнутый круг из одинаковых съёмочных дней, зубрёжки, репетиций, тренировок – она играла роль девушки, умевшей обращаться с холодным оружием – и из него не выбраться. Но Алиса вспомнила, о чём говорила в такие минуты мама, и глупая мысль тотчас же улетучилась.

«Ты ведь об этом мечтала, радость моя?»

Да, твёрдо сказала себе Алиса. Именно об этом я и мечтала.

– Пресс-конференция по поводу съёмок второго сезона? – сказала она.

Мама чуть опустила газету и посмотрела на Алису поверх серой бумаги, испещрённой чёрными буквами.

– Нет, радость моя. Сегодня вы с Богданом едете на отдых, где вас встретят журналисты. Они уже получили сигнал от анонимного источника и готовятся выезжать.

Алиса уже собиралась состроить недовольное лицо – мама как раз подняла газету, и не могла этого увидеть – но в это же мгновение снова вспомнила, что это было именно тем, о чём она мечтала. А потому не решилась.

– Да, мадам, – только и сказала она.

В следующее мгновение возле стола появилась домработница и в несколько быстрых движений расставила три тарелки перед Алисой. Одно яйцо с поджаренным беконом, круассан и лёгкий салат из капусты и моркови – вот и всё, что позволяла съесть мама утром.

До конца завтрака никто из них не проронил ни слова.

Когда Алиса допивала сок, в стороне послышался голос диктора из новостей. Она невольно обернулась и увидела, что домработница включила в кухне маленький телевизор. Алиса прислушалась, краем зрения присматривая за мамой – та не отрывалась от газеты.

– Мы передаём слово руководителю пресс-службы Устиновского научного центра, – тем временем продолжал диктор. – Уверены, ему есть что сказать по этому поводу.

Картинка в телевизоре переменилась. Теперь там стояли двое мужчин в деловых костюмах, перед ними – установка из нескольких микрофонов и толпа журналистов. Их постоянно освещали вспышки фотоаппаратов, и Алиса на миг задумалась о том, что у этих двоих, наверное, должно было рябить в глазах.

– Здесь не может быть двойных толкований, – твёрдо говорил тот мужчина, что был ближе к микрофонам. Он был высок, на его лысине поблёскивало солнце, а ещё он носил усы, что странно выглядело, учитывая, что волос у него не было. – Эти двое всегда появляются там, где происходит нападение, это факт. Другой факт: свидетели ничего о них не рассказывают, а если рассказывают, то дают разные показания и описания. Что ещё вам нужно знать о них, чтобы убедиться в том, что воду мутят они?

– Какой моветон, – бесстрастно прокомментировала мама из-за газеты. – Двое детей надели клоунские костюмы и изображают из себя героев. Что может быть глупее?

Алиса вздрогнула и обернулась к маме.

– А с чего вы взяли, что они дети? – нерешительно спросила она.

– С того, радость моя, что как минимум пять свидетелей описали их как подростков лет пятнадцати, – отозвалась мама. Газета оставалась непоколебимой. – Больше никакие описания не совпадали. Думаю, это оно и есть.

Алиса схватилась за стакан с недопитым соком и принялась крутить его в руках. В какой-то момент она думала о том, чтобы рассказать маме правду обо всём, даже несмотря на предостережения Стратим о том, что время будет тратиться, но теперь поняла – не стоит. И не потому, что мама считала это за «моветон» – слово-то какое ещё выбрала! – а потому, что она была слишком умна. И наверняка знала, куда пристроить такое знание.

– Наверное, надо этому человеку рассказать о том, что я надумала, – как бы между прочим сказала мама, подтвердив догадку Алисы. – Кто знает, может, они не догадались.

Ответ вырвался сам по себе прежде, чем Алиса успела его придумать.

– Ну что вы, мадам, – небрежно обронила она и поставила стакан на стол. – Это же научный центр, там работают лучшие учёные в нашей стране. Уверяю, они всё давно проверили и всё поняли. – Она поднялась из-за стола, и стул с неприятным звуком отодвинулся назад. – Прошу меня извинить, мне нужно собрать вещи для отдыха.

Газета опустилась. Самую чуточку – так, что стало видно строгий взгляд мамы.

– Я могу положиться на тебя в том, что ты подберёшь приличную одежду? – спросила она. – Всё-таки это отдых на пляже.