Время наточить ножи, Кенджи-сан! 3

Глава 12

Услышав такие новости, я испытал целую гамму чувств, причем весьма противоположных. С одной стороны, я облегченно выдохну — господин Ямато жив и это уже хорошо. Но то, что его отстранили от дел…

— Как это вообще возможно?! — только и смог произнести я.

— Абэ придумал хитрую схему с медицинским обследованием. Группа врачей выдала заключение о том, что господин Ямато по состоянию своего здоровья не может продолжать работать. На основании этого заключения Абэ издал приказ об отстранении Ямато и назначении себя президентом. Думаю, Рен Ямато тоже в деле. Свои люди в больнице шепнули, что комиссия собралась именно по ее просьбе.

— Логично, — выдохнул я. — Она его кровный родственник и только она может подать такое заявление. А что говорят юристы?

— А что они скажут? Они молчат. Потому что времена наступили смутные и никто не хочет сейчас идти против возможной новой власти. Все выжидают.

Я выругался. Отправка Ямато с поста президента на пенсию ничего хорошего не значила. В первую очередь для меня. Но не только для меня. Скорее всего все финансовые потоки Абэ уже контролирует. Покупка «Слона» выгодна, и ее логично провести. А вот дополнительные траты на «Лунную тень» он может и не согласовать. Купить три ресторана в другом городе по просьбе того, кого Абэ хочет выгнать — это сомнительное мероприятие. И поэтому мне нужно как можно скорее ехать в офис.

— Я возвращаюсь назад, — сказал я.

— Это верно, — согласился Ичиро, облегченно вздохнув. — Признаться, тут многие тебя ждут. Потому что верят, что ты единственный, кто сможет что-то противопоставить Абэ.

«Хорошо, что верят», — кисло подумал я, еще и сам не представляя, как справиться с проблемой.

— Ичиро, помоги найти мне хорошую юридическую фирму. По моему приезду нужно будет разработать надежный план по опротестованию медицинского заключения и приказа. Мы должны вернуть Ямато в строй.

— Понял тебя!

— И еще. Составь необходимое соглашение по продаже сети ресторанов «Лунный день» в нашу собственность. В это же соглашение добавить пункты об охранной фирме.

— Какой еще фирме? У нас же есть служба безопасности.

— Ты предлагаешь перевезти ее в Осаку? — резонно спросил я. — Мы нашли тут других ребят, которые будут охранять рестораны.

— Хорошо, сделаю.

— Ичиро, это нужно прямо сейчас. Я не хочу тут оставаться ни одной лишней минуты.

— Понял тебя. Сейчас все будет.

Он справился довольно быстро и выслал мне на почту нужные документы уже через полчаса. Я распечатал их в ближайшем магазине и подошёл к Нозоми.

Тот заметно изменился, повеселел. И когда я сообщил ему о том, что оплата за покупку будет происходит не сразу, а через некоторое время и, скорее всего, несколькими траншами, он не огорчился. Напротив, подбодрил даже меня.

— Кенджи, не переживай. Соглашение я подпишу на любых твоих условиях — я знаю, что ты меня не обманешь. И если тебе нужно, чтобы оплата прошла позже, то пусть будет так. А насчет оплаты охранных услуг не переживай — у ресторанов есть прибыль, часть которой и пойдет на это.

— Уверен, что готов подождать? — спросил я.

— Теперь — хоть вечность! — улыбнулся Нозоми. — Кенджи, послушай. Ты избавил меня от того, кто мне всю жизнь кровь пил. И я не боюсь, что завтра кто-то из его бандитов вновь придет сюда. Ты все сделал так, как я даже мечтать не мог. Теперь настала пора мне тебя благодарить. Соглашение я подписал, вот, — он протянул мне бумагу. — Говори, что нужно сделать — и я это сделаю. Теперь ты тут начальник. Я лишь повар.

— Ну и временно хотя бы обязанности директора возьми, если не сложно? — спросил я.

Нозоми рассмеялся.

— Как скажешь!

Я поблагодарил Нозоми, попрощался с ним и направился в гостиницу. Нужно было собирать вещи для возвращения назад. Как можно скорее. Пока не стало поздно.

* * *

В свой шестидесятилетний день рождения она увидела своего сына по телевизору.

Это случилось внезапно и неожиданно. В гости она никого не звала — не любила шумные веселья. Просто заказала в кафе небольшой сет, дождалась доставки, расплатилась. В большой квартире, оставленной по наследству от отца, работавшего дипломатом при министерстве, ей было уютно, хоть порой и одиноко. Она прошла на кухню, отнесла еду. Накрыла стол на одного человека. И вдруг замерла. Прислушалась. Тишина в доме была такой густой, звенящей, что ей захотелось наполнить ее хоть какими-то звуками. Это было с ней впервые.

— Да что же это с тобой, Кацуми? — обратилась она к себе, как делала в трудные моменты. — Стареешь?

И усмехнулась.

Потом отыскала взглядом пульт и включила телевизор. Пусть работает хотя бы он и что-то болтает, неважно что. Ведь нельзя же говорить самой, кособенно огда ешь.

Экран загорелся, показывая какую-то передачу. Заполошный ведущий что-то тараторил про научные достижения. Кацуми в это время достала тарелку из шкафа, направилась к столу. Да так и застыла с тарелкой в руках посреди комнаты.

По телевизору показывали ее сына.

— Кенджи! — выдохнула она.

Это был он, без всякого сомнения. Повзрослевший мальчик, ставший вдруг мужчиной. Он! Ее сын.

Она не сразу поняла что происходит. На мгновение даже показалось, что это просто какое-то видение, или обман зрения. Просто похожий парень. Она подошла ближе, впитывая каждый кадр, каждый звук. Нет, не ошибка. Это и в самом деле был Кенджи.

Он говорил что-то про искусственный интеллект, про его развитие и про кулинарию. И Кицуми удивило это еще больше. Он никогда не проявлял любви к готовке. Да и вообще ни к чему не проявлял интереса. Он рос типичным хикикомори, редко вылезая из свой комнаты.

Пока однажды не произошла ссора.

Кацуми почувствовала, как к горлу подкатил ком, а на глазах навернулись слезы. Она помнила тот день, очень хорошо помнила. Он с утра не задался. То кофе, слабость к которому она питала еще с обучения в Лондоне, сбежал из турки. То треснула любимая кружка. То рассыпался сахар. Все мелкие неприятности по отдельности сущий пустяк, не стоящий внимания. Но когда они собираются в единую цепочку, как звенья, и идут один за одним, то нервы могут не выдержать даже у самой стойкой женщины. А у Кацуми, которая совсем недавно похоронила своих родителей, тем более.

Она разозлилась, начала убирать крупинки сахара, когда из комнаты вышел Кенджи и спросил что у них есть перекусить. Тогда то Кацуми и прорвало. Она ругалась на него как никогда не ругалась. Она сказал ему много плохих слов и посетовала на то, что тот не работает, хотя ему столько лет.

Кенджи ничего не сказал в ответ. Он просто ушел в свою комнату. И Кацуми подумала, что он просто вновь отмолчится, как бывало раньше и все пройдет. А когда гнев стихнет, она просто извинится перед ним. Но когда на следующий день утром она зашла к нему в комнату, чтобы поговорить, то встретила там лишь заправленную кровать. Эта заправленная кровать произвела на нее такое неизгладимое впечатление, что она все сразу поняла. Кенджи очень редко когда ее заправлял. В лучшем случае просто накидывал покрывало.