Время не властно

– Кэл в доме, – холодно и сухо сказала она, даже не пытаясь притвориться дружелюбной.

Джей-Ти смотрел на нее и думал: она демонстрирует свой гнев по-другому, не так, как Санни. Санни взрывается и сразу кидается в бой. Очевидно, внутри Либби сейчас все кипит… Понимает ли она, что ее настроение такое же переменчивое?

– Я хотел поговорить с тобой.

Либби терпеть не могла выяснять отношения, но приготовилась к бою.

– Никакие твои доводы не заставят меня повлиять на Кэла и уговорить его лететь с тобой. Выбор за ним, хочешь – верь, хочешь – не верь. Так же, как в прошлый раз.

– Знаю.

Джей-Ти медленно прошагал к ней по снегу и остановился рядом.

– Не скажу, что радуюсь его решению, и все же я смиряюсь. Наши родители будут… Я расскажу им о тебе, и это очень важно. О ребенке.

– Он скучает по ним, – с трудом проговорила Либби, которую одолевали самые разные чувства. – Пусть знают…

– Узнают.

– Почему ты ей не сказал? – не выдержала Либби. – Как позволил ей влюбиться в тебя, не сомневаясь в том, что обязательно улетишь?

Он сунул стиснутые кулаки в карманы куртки.

– Я целых два года упорно трудился, чтобы прилететь сюда. С единственной целью. Одной-единственной! Я хотел найти брата и забрать его домой.

Ее глаза полыхнули гневом.

– Ты его не получишь!

– Да. – Джейкоб с трудом удержался от улыбки. Оказывается, Либби куда больше похожа на Санни, чем ему показалось вначале. – И Санни я тоже не получу. Придется с этим сжиться. Не только она полюбила. И не только она одна теряет…

– Но ты знал, что делаешь.

Кипя от досады, он смотрел на нее в упор. Либби только сейчас заметила, какой у него затравленный, жалкий взгляд.

– Ты думала, что Кэл улетит. Разве это помешало тебе любить его, а ему – тебя?

– Нет. – Вздохнув, она положила руку ему на плечо. – Нет, не помешало!

– Она сильная, – продолжал Джейкоб. Уловив в ее голосе нотки сострадания, он немного успокоился. – Она не позволит себе долго мучиться. Если я не вернусь… – Его голос дрогнул. Чтобы прийти в себя, ему пришлось несколько раз глубоко вздохнуть. – Если я не смогу вернуться, она переживет.

– Ты в самом деле в это веришь?

– Я обязан верить. – Дрожащей рукой он откинул со лба прядь волос. Раздираемый мучительной болью, он сказал ей то, что так и не смог сказать Санни. То, о чем и сам не хотел думать. – Я не довел систему до совершенства. В этот раз я промахнулся на несколько месяцев. В следующий раз, если будет следующий, я могу промахнуться на несколько лет. К тому времени она, возможно, начнет новую жизнь, с чем мне придется смириться.

Либби улыбнулась:

– Я антрополог. Когда изучаешь людей профессионально, начинаешь обращать внимание не только на нравы и обряды того или иного общества. Ты понимаешь, что настоящая любовь, вечная любовь встречается очень редко. Ее нельзя просто принять, Джей-Ти. Ее надо лелеять.

Он окидывал рассеянным взглядом белый свет, который он только начинал постигать.

– Я буду думать о ней каждый день… всю оставшуюся жизнь.

– Разве ты никогда не слышал слова «компромисс»?

– Не очень-то я люблю компромиссы. Если бы я мог придумать такой, который устраивает всех, я бы как-нибудь приспособился. Вот что я тебе скажу: как только я вернусь, я стану придумывать, как вернуться… в тот же день, в тот же час, в то время, из которого я улетел.

Растрогавшись, Либби встала на цыпочки и поцеловала его в щеку. Он обнял ее, и она удивилась. Но тоже, не колеблясь, обняла его и похлопала по спине.

– Береги их… Их обоих.

– Да… – На секунду она крепче сжала его и улыбнулась, увидев идущего к ним Кэла. Снова поцеловав Джейкоба, она протянула руку мужу. – Пойду-ка приготовлю завтрак.

– Спасибо. – Кэл сжал ее руку. – Я люблю тебя.

Быстро улыбнувшись, она зашагала к хижине.

– Санни там?

Кэл повернулся к брату:

– Она вернулась рано утром. – Он положил руку на плечо Джейкоба, который рванулся было к хижине. – Джей-Ти, она просила передать, что желает тебе удачного полета, но у нее нет сил еще раз прощаться с тобой.

– К черту!

– Джейкоб! – Кэл загородил брату дорогу. – Ей нужно, чтобы все было именно так. Поверь, ты ей не поможешь, если попробуешь снова увидеться с ней.

– Просто валить отсюда, и все? – Джейкоб вырвался. – Вот так, значит?

– Я не сказал, что все будет просто. Никто лучше меня не понимает, что ты сейчас испытываешь. Если ты ее любишь, – продолжал Кэл, – оставь ее. Пусть поступает как знает!

Стряхнув его руки, Джейкоб повернулся кругом и отошел на несколько шагов. Его раздирала боль, боль, смешанная с обидой. Она даже не хочет в последний раз взглянуть на него! Для нее он превратился в воспоминание… А может, так лучше? И ему будет легче поверить, что она сумеет жить без него.

Если он ничего больше не может для нее сделать, надо хотя бы с уважением отнестись к ее последней просьбе.

– Ладно. Передай ей… – Джейкоб замолчал и смешался.

Ни за что не сумеет он подобрать слова, способные описать, что он сейчас чувствует. Даже если бы он, как Кэл, любил поэзию, он и то промолчал бы. В таком положении любые стихи блекнут.

– Она знает, – сказал Кэл. – Пошли в дом.

Днем они отвезли его на звездолет. Джейкоб невольно гадал, смотрит ли Санни им вслед. Он обернулся через плечо. Оконные стекла блестели на солнце, и он ничего не увидел.

Кэл постоянно говорил, пытаясь заполнить давящую пустоту. Джейкоб косился на брата и невестку и видел, что Кэл не выпускает руки Либби.

А ему отказано даже в такой малости… В единственном последнем прикосновении!

Проклиная Санни, он вышел из машины.

– Мама с папой теперь будут спокойны.

Кэл кивнул.

– Давай, совершенствуй систему. Так хочется верить, что ты вернешься и привезешь их с собой в гости!

– Я вернусь. – Джейкоб обнял брата.

– Я люблю тебя, Джей-Ти.

Глубоко вздохнув, Джейкоб повернулся к Либби:

– Передай сестре: я обязательно придумаю, как вернуться.

– Я на тебя рассчитываю. – Либби смахнула слезы с глаз и протянула ему конверт. – Она просила передать это тебе, только запретила вскрывать письмо до того, как ты вернешься в свое время.

Он потянулся за конвертом, но Либби не выпустила его.

– Обещай! Кэл говорит, ты – человек слова.

– Я не вскрою его, пока не улечу. – Джейкоб осторожно сложил конверт пополам и сунул в карман. Он расцеловал ее в обе щеки и в губы. – Держись, сестренка!

Из глаз у Либби брызнули слезы.

– И ты. – Она положила голову на плечо Кэлу и стала смотреть, как Джейкоб входит в отверстие люка.

– Либби, он вернется. – Кэл поднял руку в знак прощания. Рука безвольно упала. Улыбаясь, он поцеловал плачущую жену. – Дай ему время!