Время ненужных людей

Уход родителей стал для Сергея настоящей трагедией, которой он пытался поделиться с женой, но безуспешно:

– Что ты скулишь, что ты ноешь… Тряпка, возьми себя в руки! – рявкнула Вера. – Родители все равно когда-нибудь умерли бы. Все естественно – старики уходят, мы остаемся. Зато их однушка теперь наша – расширимся, спальный гарнитур нормальный купим. Ты понял меня? – презрительно процедила она.

Затем родилась дочь, потом вторая.

Старшая – копия мать. Такая же рослая, мужиковатая, с резкими чертами лица, грубая и не терпящая возражений, она всегда настаивала на своем. Ни друзей, ни подруг у нее не было, училась плохо. Пришлось заплатить немалые деньги, чтобы пристроить в институт, а потом регулярно доплачивать, чтобы не отчислили до диплома. Работать она отказалась наотрез, считая, что слишком молода, чтобы «батрачить». В ее возрасте нужно устраивать личную жизнь, которая никак не хотела устраиваться. Парни шарахались от нее, нутром чувствуя, что это западня.

Младшая не уступала сестре в росте, но сильно отличалась от нее по характеру. Она очень стеснялась своей неженской фигуры, как и тяжелого шага своих косолапых стоп, упрямо смотрящих носками внутрь. Нескладную фигуру и некрасивое лицо дополняли замкнутость и отсутствующий взгляд, витающего в облаках переростка. Она воображала себя маленькой принцессой, обитающей в домике из розового зефира с запахом ванили. Кукольная Барби ждала самого лучшего в мире принца, который почему-то никак не появлялся на горизонте ее фантазий.

Неудачные дети – с горечью подумал Сергей. От такой жены и не могло уродиться что-то иное. Он не хотел, чтобы Вера рожала, но его мнение ту совсем не интересовало и вот результат. Младшую он жалел, понимая, что желающего связать себя с неприспособленным к жизни ребенком размером со слона, навряд ли найдется. Старшую отчаянно ненавидел, как и ее мать Веру.

Поселившись в квартире умершего деда, молодожены ни дня не обходились без скандала. Вера оказалась тираничной истеричкой, которая постоянно выясняла отношения и лезла драться. Очень скоро она начала изменять мужу и с упоением рассказывала Сергею, как ее ублажал очередной любовник и какое удовольствия она получила, которого не мог ей доставить опостылевший муж.

– Что ты уставился на меня? Да, я была у него, – с вызовом говорила пьяная Вера, стараясь не упасть в прихожей. – Он моложе тебя на десять лет, он все может, а ты импотент и ничего не можешь, – грязно матерясь, жена бросила в него сумку. – Принеси мне воды, – она громко икнула и привалилась к стене.

Не смея ослушаться, Сергей принес стакан с водой. Он не мог даже себе признаться, насколько сильно боится эту женщину. Он ненавидел ее и боялся. Со временем Сергей понял, что жена страдает психическим расстройством, о котором ему намекала старая бабушка Веры.

После свадьбы, стоя в ожидании поезда на перроне, она смахнула слезу, обняла новоиспеченного родственника и тихо прошептала:

– Какой хомут ты на себя надел, парень, не позавидуешь тебе. Разума у нее нет, душа темная, больная, как у моего брата покойного. Беги от нее, угробит она тебя.

– О чем это вы шепчитесь? – со злостью спросила Вера. – Ты, старая, все никак уняться не можешь, сплетничаешь про меня?

– Дороги хорошей желаю, да счастья, – смиренно проговорила бабушка. – Жизнь сама про тебя все расскажет, – добавила она и направилась к выходу с перрона.

– Не слушай ее, – сказала Вера. – Она уже из ума выжила. Мать ее жалеет, а я бы давно в психушку сдала, чтобы не путалась под ногами. У нас впереди только счастье, – и больно ущипнула мужа за промежность. – Ты же меня любишь, правда? Скажи, что любишь, – настаивала Вера, радуясь, как лицо мужа свело от боли.

– Люблю, – промямлил тот.

Много лет развод казался ему несбыточной мечтой. Каждый день он просил кого-то наверху освободить его от Веры. Однажды Сергей готов был покончить с собой. Авария казалась ему наиболее подходящим вариантом, чтобы мир обрушился сразу и без боли. Он представлял себе, как на полной скорости направляет автомобиль в дерево или столб – сильный удар и темнота. Но потом понял, что не сможет этого сделать – он трус.

На помощь пришел алкоголь. Сергей выучился на сомелье и на вполне законных основаниях стал наливать себе по поводу и без. В пьяном угаре его постоянно посещала мысль разделаться с ненавистной женой, и эта мысль так бесконечно манила, манила…

Напиваясь в одиночестве, Сергей постоянно рисовал в своем воображении картину «изощренной расправы», где он одним ловким движением с легкостью откручивает Вере голову. Именно так он откручивал крышку у бутылки – ловкие пальцы сжимают крышку на узком горлышке, резкий поворот, щелчок и венчик крышки сорван. Можно наливать. Потом Сергей начинал плакать, сожалея, что никогда не сможет решиться на подобное. «Права моя жена – я трус, я тряпка!» – повторял Сергей, размазывая слезы по щекам.

Он всегда был трусом и женился погоняемый своей трусостью. Хотя, чего испугался тогда? Мог уехать и поминай, как звали. Армейский друг, знавший Веру с детства, никогда не выдал бы его. Но страх оказался сильнее и не давал думать, искать выход. Он парализовал Сергея и тот был готов согласится на все, лишь бы страх перестал вдавливать кадык в горло, заставляя выпучивать глаза и хватать воздух ртом.

Вера всегда действовала на него парализующе. Огромная, выше Сергея на целую голову, она смотрела на него сверху вниз и выплевывала мерзости о его мужской несостоятельности, обвиняла в неумении обеспечить семью. От воплей жены конечности мужчины немели, он застывал и слушал, слушал… Вера вынуждала его чувствовать себя ничтожеством, которое не способно сопротивляться.

– Ты импотент! – в который раз с упоением повторила Вера. – Ты ничего не можешь – ни денег заработать, ни в постели … – отборный мат полетел в лицо Сергея вместе с фонтаном слюней. – Даже сучки лучше тебя…

Сучки – это еще одна прихоть Веры и тайна, которую случайно узнал Сергей, не вовремя вернувшись из командировки. Еще в коридоре его насторожили звуки, доносящиеся из спальни. Неужели привела любовника домой, подумал Сергей. Какой же шок он испытал, когда обнаружил, что жена на супружеской кровати развлекается с молодой девицей.

– Тебя кто-то звал? Ты че притащился? – рявкнула Вера. – Пошел вон, импотент проклятый, не мешай нам… – продолжала жена, сопровождая слова грязной руганью. – Не бойся, девочка моя, все будет хорошо, – уже ласково обратилась она к лежащей под ней светловолосой девушке. Затем Вера омерзительно рассмеялась, с наслаждением наблюдая, как ее муж, попятившись назад, с силой ударился затылком о дверной наличник.

Сергей притормозил и вышел из машины. Заглатывая воздух, он старался успокоиться. Надо выкинуть эти жуткие вспоминания из головы, все позади и липкий парализующий страх тоже. Теперь пусть ее дочери заботятся о своей тронутой мамаше. Он к ней ни ногой.

Доехав до нужной остановки, Лидия по тропинке, петляющей меж зарослей кустов, вышла к воротам обшарпанного здания больницы. Охранник, услышав, что она новая санитарка и у нее сегодня первый рабочий день, сочувственно спросил:

– Неужели ничего в городе не нашлось?

– Выбирать не приходится, – пожав плечами, грустно ответила Лидия.

– Да, город вымирает, кругом безработица… Меня сюда тоже по знакомству взяли. Уезжать надо из этого гиблого места, – горячо посоветовал охранник.