Время покупать черные перстни

— Ничего не понимаю… Какое отношение к скачкам имеют писк-жокеи?

— Непосвященному объяснить правила игры непросто, но я попытаюсь, сэнсэй. В скачках участвуют две равные по числу группы: активная — та, что разминается в стойлах, и добровольная, ее пока на поле нет. Добровольцы, они же писк-жокеи, выйдут на арену на втором этапе. Предварительный же этап проводится непосредственно в стойлах. Восемнадцатилетки должны: приготовить комплексный обед так, чтобы компетентное жюри если и почувствует симптомы отравления, то не ранее конца состязаний; выкроить вечерний туалет из подсобных материалов, чтобы в нем было не стыдно заявиться даже на прием к Президенту; отплясать новомодный танец в стиле РИТМИЧЕСКОЙ АЭРОТИКИ, не переходя тем не менее границ приличия. При этом желательно завоевать симпатии публики, что приятно, и компетентного жюри, что полезно. После предварительного этапа начинается самое интересное. На беговую дорожку выбегут писк-жокеи. По сигналу стартера восемнадцатилетки покидают загоны и расхватывают жокеев, безропотно ожидающих своей участи. Каждая из спортсменок, завладев добычей, взваливает писк-жокея, который аж пищит от удовольствия, на свои хрупкие девичьи плечи и тащит наперегонки с остальными участницами четыре круга по гаревой дорожке. За это время восемнадцатилетка всеми правдами и неправдами пытается добиться от поклажи, чтобы та сказала ей на финише «да». Пришедшая первой к финишу получает право в течение года бесконтрольно переводить на барахло все деньги своего писк-жокея. Вот тогда начинается настоящий писк! Призерки довольствуются аналогичным правом на полугодие…

— Что же получает жокей, кроме писка?

— Как? Вы не догадались, сэнсэй? Все очень просто — в кои-то веки принародно мужика на руках носят, и кто?! Обаятельнейшие крошки с безукоризненной репутацией, заверенной самим начальником полиции! К тому же надо учесть, что из жокея может выжать заключительное «да» только та восемнадцатилетка, которая, кроме ладной фигурки и привлекательной мордашки, обладает и хорошо подвешенным язычком… Если говорить начистоту, от претендентов в писк-жокеи отбоя нет!

— Уф! Теперь стало более или менее понятно. Но где же Фингал с Подсветкой?

— Честное благородное слово, сэнсэй, должен быть! Клянусь свободой!

Вспыхнули мощные прожекторы, высветив из сгустившейся темноты загоны восемнадцатилеток. Диктор проникновенным голосом объявил состав. По порядку номеров располагались:

№ 1 — Рапираль,

№ 2 — Обаяшка,

№ 3 — Непромах,

№ 4 — Какая-стать,

№ 5 — Божья Коровка,

№ 6 — Эвфеминистка,

№ 7 — уже известная охотнику Красотка,

№ 8 — Невеличка,

№ 9 — Сплошная Наколка,

№ 10 — Ведунья,

№ 11 — Поленушка, и замыкала дюжину

№ 12 — К. рысь.

— Подобный перечень мог бы украсить и финал! — не скрывая восхищения, заметил преступный ЭЛЕМЕНТ ИЗ ПЕРИОДИЧЕСКИ Обновляющейся ТАБЛИЦЫ на стенде Дворца правосудия «Таких у нас не щадят!» — Вам, сэнсэй, удивительно повезло…

Хлопнул стартовый выстрел, и в стойлах засуетились. Зрители свистели, аплодировали, заключали пари — словом, вели себя так, как положено вести азартным болельщикам в любом другом уголке Галактики, в котором здоровый дух не держат в черном теле.

Виктор прислушался.

— Обаяшка, мы с тобой!

— С какой стати мне ставить на Какую-стать?

— Темная лошадка, вот почему! И не спорь!

— Вы не находите, что Божья Коровка потеряла форму?

— Что вы говорите! А я-то в полной уверенности, что она села на диету!

— А мне импонирует Эвфеминистка… Вот увидите — далеко пойдет! Вплоть до финала…

— Красотка! Кра-сот-ка!! К-р-а-с-о-т-к-а!!!

— Пять против одного на Поленушку, она должна обогнать всех!

— Не может быть. Мне говорили, она хромает по уговористике. А жокей нонче пошел несговорчивый…

— Не поверите, вчера в троллейбусе Непромах так отбрила федерального контролера — публика на ушах стояла! У нее бесспорно блестящие шансы!

— К. рысь, а ну-ка брысь!

Атмосфера накалялась. Публика распалась на неравные группки, которые желали победы той или иной претендентке. Комплексный обед лучше всех изготовила Невеличка, но потерпела полный провал в танце-диско, который выиграла Какая-стать. Красотка до поры держалась в тени, но, заразившись общим настроением, Джонг мысленно поставил именно на нее.

Когда предварительный этап подходил к концу, на хомодром прибыл Фингал с Подсветкой! Его сопровождала молодая, но интересная особа. Они заняли места в ложе, по соседству с Гостевой.

Как только широко раскрытые глаза спутницы главаря шайки встретились с глазами Межзвездного Охотника, мир вокруг него померк!

Этого не могло быть, но это было, черт побери!

Наметанный глаз женатого человека сразу узнал и блузку с рукавами «летучая мышь», и платье фасона «китайский фонарик», и даже янтарный кулон на серебряной цепочке, который он подарил Константе три года назад, когда они отдыхали в Юрмале (Восточная Европа, планета Земля, Солнечная система).

Умом он понимал, что супруга осталась дома, за миллиарды миллионов километров, но сердце не признавало доводов рассудка — оно рвалось к подруге Фингала, как две капли воды похожей на Константу Джонг! Все было идентичным: манера держать голову; изящный жест, которым она поправляла непослушную прядку; ямочки на щеках, когда она улыбалась… В мерцающей глубине бездонных зрачков Виктор прочитал то, что можно прочесть только в бездонной глубине мерцающих зрачков горячо любимой и преданно любящей женщины…

Он смотрел на нее и видел ту девушку, с которой познакомился на концерте тогда еще никому не известного малыша, чье имя впоследствии прогремело на всю Галактику; и ту женщину, что делила с ним общие радости и общие заботы, мечты и разочарования, очаг и кров; супругу и мать, что родила ему сына и воспитывала сына самостоятельно, ибо отец все время выполнял миссию спасителя очередного человечества!

Многие скажут, так не бывает — нельзя узнать жену в незнакомой женщине. Тем более на незнакомой планете.

Но с Виктором Джонгом любовь к Константе порой творила такие чудеса, что все просто диву давались!

Однажды, года через три после свадьбы, когда Межзвездный Охотник еще не был Межзвездным, а простым охотником-исследователем, он шел по заснеженной улице и обдумывал конструкцию принципиально нового капкана на скверга. Он не замечал ни одетых в иней деревьев, ни ледяных узоров на затейливо расписанных Дедом Морозом витринах, ни предновогодней суеты спешащих по делам или просто так людей. Кто-то нес елку под мышкой, кто-то — не нес. Виктор шел на работу, он и в молодости был увлеченной личностью.

Внезапно стройный ход рассуждений дал сбой — рассеянный взор молодого человека привлекла фигура спешащей впереди девушки. Стан девушки был укутан в сквержью шубу с капюшоном, а на ногах красовались новомодные тогда сапоги-валенки. Ему, с момента знакомства с Константой не обращавшему на остальных представительниц прелестной половины человечества никакого внимания, сделалось интересно. Он прибавил шаг, но незнакомка свернула к Учреждению и вскоре скрылась в здании.

«Наверное, приехала к нам на курсы повышения квалификации!» — решил он про себя. В раздевалке незнакомка снимала шубу. Виктор, в стиле самых галантных кавалеров северо-восточного филиала, заспешил было на помощь — девушка обернулась, и незадачливый кандидат в донжуаны застыл как вкопанный.