Время проснуться дракону

Несмотря на многочисленную стражу вокруг, за девушкой следовал еще один воин, видимо, личный охранник. Этот наоборот, успевал окинуть взором все – и окна с просторами сада за ними, и обширную галерею, по которой они шли, и заглянуть каждому солдатику в лицо, как будто не доверяя никому и ничему, оказавшемуся рядом с его хозяйкой.

Воин этот был уже совсем не молод. Впрочем… нет. Это седина на его висках и тяжелый напряженный взгляд добавляли ему возраста. А если приглядеться, то становилось понятно, что он сейчас в самом расцвете мужской силы – высок, спина пряма, а упругие движения его закованной в черный кожаный доспех фигуры, выдавали недюжинную мощь и ловкость, как и положено бывалому воину.

Меж тем, парочка достигла противоположной двери галереи и два лакея, с таким же затравленным выражением лиц, как и у стражников, не мешкая, ее перед ними открыли. Девушка ступила внутрь следующей комнаты, а воин остался снаружи. Он прислонился спиной к закрывшимся створкам и напряженно стал буравить взглядом и без того бледных перепуганных лакеев и ближайших стражников.

Красавица же, продвинулась на несколько шагов и присела в придворном поклоне перед двумя расположившимися в креслах людьми. Но хотя поклон ее и был достаточно низок, чтоб соответствовать всем нормам этикета, головы она, все же, не опустила, а взгляд ее, направленный на немолодую пару, остался таким же колючим и недобрым.

Мужчина, что сидел перед ней, этот взгляд проигнорировал, а вот дама нервно заерзала в своем кресле. Увидев это, девушка позволила себе презрительно усмехнуться и без разрешения взрослых подняться из поклона. Потом она отвела свой взгляд от пары, как если бы происходящее в комнате ее совершенно не касалось, и уставилась в окно.

Господин же проигнорировал и это, явно неуважительное действие. Он, вообще, вел себя так, как если бы поведение девушки было в порядке вещей, и не позволял себе выказывать ни одного недовольного чем-либо жеста. Вся его полноватая фигура, громоздящаяся в кресле, выражала спокойное величие – и крепкая осанка, и высоко поднятая, но не вздернутая голова, и расслабленно лежащие руки на подлокотниках. Как, собственно, и лицо его, строгое властное выражение которого говорило, что правитель на всякие мелочи и девчоночьи капризы реагировать не станет.

Но дама, сидящая с ним рядом, так крепка во власти над своими эмоциями не была и продолжала заметно нервничать. Ее рыхлое тело слегка вздрагивало, когда она снова и снова умащивалась в глубоком кресле, как если бы под ней была не мягкая набитая ворсом подушка, а мешок, наполненный камнями.

Вообще-то, при взгляде на нее, сразу можно было сказать, что стоящая перед ней девушка, скорее всего, приходится ей дочерью. И овал лица дамы, хоть и с провисшим уже подбородком, и нежно голубые глаза, и золотистые волосы, с легкой проседью – все говорило о том, что именно от нее девица унаследовала свою чудную внешность. Тогда откуда ее нервозность и плохо скрываемый страх?

А меж тем, мужчина заговорил, видно не желая затягивать явно неприятный для всех момент встречи:

– Дочь наша, принцесса Сордемия, хочу уведомить вас, что из Эльмерии прибыл гонец – ваша свадьба назначена. И не надо больше никаких возражений! Все решено окончательно! – повысил он голос в конце своего заявления, предупреждая недовольство девицы, которая при первых же его словах вскинула норовисто голову и открыла, было, рот, чтоб запротестовать.

– Вы знаете, что договоренность об этом браке составлена двадцать зим назад и более тянуть мы не можем, а то эльмерцы ее расторгнут. Они уже выказывали подобные намерения! Вам не пятнадцать зим, чтоб вести себя, как молоденькая несмышленая девушка! Вы принцесса из королевской Семьи! Я больше не приму никаких ваших возражений против этого брака! Все договоренности должны быть исполнены! – и, не желая ничего слышать в ответ, махнул рукой, выпроваживая девицу из комнаты: – Ступайте, дочь наша!

Та, меж тем, вся напряглась, руки ее сжались в кулаки, а глаза полыхнули холодным огнем:

– Думаете, что так легко от меня избавитесь?! И не надейтесь! – и, резко развернувшись на каблуках, вылетела из комнаты.

А не успели лакеи закрыть за ней дверь, как дама ударилась в слезы, схватила руку мужа, прижала к себе и принялась целовать:

– Гарл, миленький, ну давай не будем ее неволить?! Ну, хочет она вернуться в свой дальний замок – вот пусть и катится туда! А эльмерцам Алию отдадим, ей уже четырнадцатая зима пошла. Они столько ждали, так что еще пару несчастных годиков подождут! – слезы катились по ее щекам и стекали на обширную грудь, оставляя все более расползающиеся неопрятные пятна на синем шелке лифа.

– Милдрена, да как ты не понимаешь? Дальний-то замок в нашем королевстве находится! Зачем нам нужно, чтоб она веками торчала под носом у наших наследников! А так будет далеко – за горами, в Эльмерии жить. Вот пусть они с ней и управляются! – заботливым тоном стал увещевать король супругу. Чувствовалось, что уж не в первый раз у них этот спор происходит.

– Да когда она еще съедет?! Я ж не за себя, а за детей боюсь! Особенно за Гарла младшего и Малыша Джорри. Девочек она, может, и не тронет в злобе своей, слава Светлому, пока ни одна из сестер ее красотой не превзошла, а вот мальчиков-наследников может и извести! А-а! – с новой силой завыла женщина, видно уже представив, как ее сыновья загибаются от страшных болезней. – С ее приезда, как ты год назад позволил ей в столицу вернуться, Гарлушка из простуд не вылезает, а Малыш все животиком мучается! А ведь раньше крепенькие мальчики-то были! У-у!– все сильнее расходилась она.

– Не бойся милая, кровь-то у них одна, общая на всех – вот она детей и защитит! Не сможет Демия им сильно навредить, что б по ней в обрат не ударило. А я к ним еще того нового мага приставлю, что недавно из Академии ко двору прибыл – умелый парень видать. Да за той знахаркой, про которую сказывают, что в снятии порчи сильна, я уж послал. Так, глядишь, и переживем – несколько месяцев осталось, а к осени она съедет, – продолжал уговаривать жену король, поглаживая ее вздрагивающую ручку и стараясь не замечать все более удаляющийся грохот.

А девица, меж тем, вылетев из родительских покоев, стремительно неслась по длинной галерее. Глаза ее зло сверкали, губы что-то шептали, а руки мелькали в резких жестах. И, при каждом их порывистом движении, вдребезги разлеталось то окно, то зеркало, а то и падал кто-то из закованных в доспехи охранников – вот и шум, который правитель старался не замечать. Видно, подобное поведение старшей дочери было для него не в новинку…

В то время, пока король успокаивал жену, сама Демия все дальше удалялась от родительских покоев. Пробежав по галерее, она, также быстро, пронеслась по коридору и лестнице, мимоходом скинув со ступеней какую-то служаночку с охапкой белья, отчего упавшая девушка осталась лежать и стонать от боли, а тряпки, вскинутые вверх, еще долго кружились, оседая на пол. Но принцесса всего этого не замечала, бешенство, клокотавшее в ней, застилало ей глаза и рвалось горячей волной наружу. И когда последняя вещь приземлилась на мраморные ступени, она была уже далеко – летела по дорожкам парка, а вокруг нее кружились не вскинутое тряпье, а молодая листва, лепестки цветов и гравийные камешки. Воин же в черном так и следовал за ней как тень, не обращая внимания на творящееся вокруг, лишь изредка прикрываясь рукой от летящих в лицо камней.

Путь этой странной парочки явно лежал к высокой башне, стоявшей отдельно от других строений дворца. Как и все они, башня была построена эльфами и издалека казалась изящной, легкой и игрушечной – вот только дунет ветер посильней и унесет ее под облака. И только когда девушка с воином приблизились к ней вплотную, стало понятно, что несмотря на хрупкий облик и кружевную вязь резного камня, насколько это громадное и монументальное сооружение.

В самый последний момент, на самом подходе к башне, воин обогнал девушку и распахнул перед ней дверь. Не приостанавливая шага и не поблагодарив мужчину, та забежала внутрь и устремилась через нижний зал к лестнице наверх.

А там ее, видимо, уже ждали – дверь была открыта, и стоило Деми ступить за порог, как к ней вышла женщина с полным бокалом в руках.

– О, Мустела! – воскликнула принцесса, но более ничего сказать не успела, потому что, казалось помимо воли, руки ее сами схватили предложенный бокал, и она прильнула к нему ртом. И только опустошив его, девушка добавила:

– Ты всегда знаешь, что мне надо!

– Конечно, знаю, я видела, как ты возвращалась, девочка моя! Что родители тебе такого сказали, что ты снесла весь цветник по дороге в башню? – спросила женщина, что встречала ее с бокалом.