Время, пространство и знание

Временами может возникнуть чувство повторения, вызванное взаимозависимым утроенным аспектом этого видения и его скорее циклическим, нежели линейным представлением. Однако эти возвращающиеся темы подобны различным граням кристалла — медленно читая, можно оценить более тонкие «преломляющиеся» качества. Но так же, как необходимо видеть весь кристалл, чтобы оценить его великолепие, это видение тоже можно охватить лишь тогда, когда книга берется как целое. Здесь же можно предложить лишь некоторую идею о ее цели; как целостный взгляд на существование, это видение, вероятно, может привести к переживанию всего спектра человеческих ценностей — что и означает быть человеческим существом.

Для того чтобы обеспечить читателю прямое переживание этого видения, помимо теоретического представления, дается тридцать пять упражнений Обсуждение и упражнения являются взаимодополняющими и имеют тенденцию соединяться и взаимозамыкаться новыми и лучше воспринимаемыми способами по мере продвижения поисков и исследования. Перечитывание поведет к различному пониманию в разное время, будет открывать три главных уровня постижения. Некоторые места и упражнения могут вначале показаться трудными или туманными, но с продолжением чтения и практики эти различные «грани» «кристалла» будут проясняться.

Это видение вращается вокруг терминов Пространство, Время, Знание (и Бытие). Обсуждения, относящиеся к каждому из этих терминов, часто находят отклики в идеях различных современных дисциплин и теорий. Однако, когда напрашиваются такие параллели, оказывается полезным перечитать и более глубоко вникнуть в упражнения и объяснения к ним с тем, чтобы провести различение (вместе с обнаружением сходства) в интуировании, контексте и применении между представленными здесь идеями и обнаруженными где-то еще. Таким образом можно избежать незрелых интерпретаций, обнаружить единственные в своем роде приложения ценности и следствия этого видения и применить их.

Поэзия является языком большинства видений, и, вероятно, больше того, что обычно связывается с видениями, удалось бы передать, будь содержание этой книги изложено в поэтической форме. Однако язык поэзии ускользающ и непригоден для некоторых моментов, которые я хотел передать и с которыми имеют дело современная точная наука и философия.

Таким образом, общий язык и стиль философии оказывается наиболее подходящим для этого первого представления; он дает возможность представить видение, начинающееся на уровне рассудка и анализа, а затем растущее и открывающееся в себе. Такое рациональное систематическое изучение может стать вкладом для медитативного исследования, и оно весьма существенно, когда мы стремимся уделить внимание всей ценности нас как человеческих существ.

Интегрированный естественный ум, не разделенный на рассудок, эмоции, ощущения и интуицию, — наше величайшее сокровище и наш ключ к прогрессу. Исследование области нашего переживания с помощью такого ума (intelligence) может стать вдохновляющим предприятием. Если, к примеру, такой открытый ум приведен в действие при чтении этой книги, даже сам процесс чтения и мышления может стать путем видения. Благодаря интегрированию теоретического и опытного подхода мы в действительности можем начать изменять наши жизни.

Возможно, что теперь — время для нового рискованного предприятия, для видения, которое интегрировало бы и объединило все аспекты бытия, тем самым вдохновляя на широкую, открытую и энергетическую оценку жизни. Сами Пространство и Время представили теперь такое видение, и я надеюсь, что это будет полезно современному миру. Перевод этого дара Пространства и Времени на теперешний язык и выражение его в современных концепциях явились весьма трудной задачей. Но я буду очень счастлив, если мое главное намерение — воодушевить вас на новый более удовлетворительный подход к жизни — реализуется, пусть хотя бы в малой степени.

Каждое человеческое существо наделено возможностью видеть так… а когда достигаешь такого видения, оно доступно во всех представляемых жизнью ситуациях и релевантно им.

Введение

У нас неограниченные возможности найти полноту и удовлетворение в своих жизнях и в наших отношениях друг с другом. Учась прямо контактировать с сущностью нашего бытия, мы можем обнаружить безграничную свободу, которая является не только свободой от некоторого внешнего ограничения, но и сама по себе есть динамическое выражение смысла и ценности быть человеком. Когда эта внутренне присущая свобода становится живой реальностью, за ней естественно следуют и все другие свободы.

Прежде чем исследовать это цельное и творческое измерение нашего опыта, мы нуждаемся в проницательном и всеобъемлющем понимании нашей ситуации — как на личностном, так и на глобальном уровне. Однако ситуации часто настолько сложны, что, хотя мы и могли бы желать действовать наилучшим образом, вместо этого мы находим себя пойманными в циклах, как фрустрирующих, так и бесплодных. Для подлинно конструктивного действия нам нужна большая ясность и всестороннее знание.

Отсутствие у нас такого знания и понимания само по себе есть корень наших проблем — на многих различных уровнях. Ум, лишенный знания, увековечивает чувство разделенности между «нашим личным миром» и «миром других». Эта разделенность совершенно очевидна на социальном уровне и даже в большей степени такова на глобальном уровне. И обратно, чем более невнимательны мы становимся в отношении социальных факторов и факторов внешней среды, тем более суживается наше осознавание нашего иного пространства и времени.

Мы пойманы сложностями наших жизней, и нам становится трудно проявить какой-либо реальный интерес к тому, что лежит вне нашей личной сферы. Само общество подвергает столь строгой критике те роли, которые мы должны играть, что мы утрачиваем осознавание более глубоких ценностей и открытых возможностей жизни. И вместо признания нашей сокровенной связи с другими мы создаем индивидуализированные линии обороны эгоцентризма, требующие нашего постоянного внимания для своей поддержки и защиты. Эта консолидация и защита эго ведет к чувству изоляции и потери равновесия к утрате человечности — и тем самым к дальнейшему ограничению нашего понимания друг друга.

Пытаясь избежать своей изоляции, мы можем погрузиться в различные развлечения или искать удовлетворения на путях личной власти или владения чем-то. Но вместо того чтобы обеспечить жизнеспособные разрешения наших проблем, такие стремления в действительности ограничивают нас и наши перспективы еще больше. Временами кажется, что мы блуждаем в лабиринте установленных норм и правил и непроницаемых перегородок, мы утрачиваем критерий естественного присутствия и потока общения — и пространства, пронизывающего все наши искусственные барьеры.

Дисгармония в наших жизнях отражается в наших попытках контролировать окружающую среду и все, что из этого следует. Мы так часто пытаемся использовать окружающий нас мир ради нашей личной выгоды и немедленного комфорта, не принимая во внимание любой более широкой перспективы. Осуществляя такие узконаправленные намерения, мы создаем дисбаланс, несущий с собой как настоящие, так и будущие проблемы для себя и для других.

Действие наших ограниченных перспектив на окружающую среду становится все более явным. Когда у нас нет знания (и, вероятно, даже мотивации), чтобы сбалансировать эти последствия, мы подчас просто обвиняем прогресс, достигнутый технологией за счет утраты равновесия как в наших жизнях, так и в общем состоянии мира. Мы хотим вернуться к более простым и менее хаотическим временам. Но мы не можем отвергать важность технологии как проводника наших целей, и действительно, технология и материальный прогресс сами по себе не являются разрушительными.