Время, пространство и знание

В связи с тем, что чрезвычайно трудно говорить о Бытии, не воскрешая при этом всех затемняющих его предположений, мы просто можем вспомнить предыдущие предупреждения против мышления о Бытии как о вещи, вещи, которая «ни вещь» и ни «целое». Нам нужно помнить, что оно и не скрытый основной принцип, такой, что может быть достигнут отрицанием всего остального, не определяющее условие, не физический процесс и так далее. Причина, что на Бытие нельзя указать посредством таких указующих выражений или характеристик, состоит в том, что «Бытие» — это слово, не имеющее ясного значения на первом уровне.

Религии и метафизические системы используют много таких терминов. Атеизм, скептицизм, физическая наука, философия языка и психология, все они указывают — по совсем другим причинам — как на необоснованный характер таких терминов, так и на возможные заблуждения при их использовании.

Эти наблюдения имеют общепринятую ценность, но с точки зрения Пространственно-Временного-Знанческого видения такие термины не должны оставаться необоснованными. Проблема в отношении этих терминов не в том, что они являются неподходящим применением или расширением обычного языка. Скорее это термины, релевантные только на втором и третьем уровнях Знания.

Это не значит, что, для того чтобы у них была обоснованная область применения, они должны иметь строго «более высокое» или «надмирское» значение. Поскольку обычный уровень сам по себе не полностью обоснован в терминах своих собственных взглядов, это оставляет место для интуиции второго и третьего уровней неоспоримо связанных с общепринятыми интересами. Общепринятые взгляды не оснащены для объяснения того, что такое «обычная реальность», до тех пор, пока разные основополагающие термины без всякого сомнения принимаются как фундаментальные реальности, состаЁляющие полную «реальность». Наша обычная неспособность обосновать религиозные термины и неспособность дать отчет о фундаментальном значении нашей обычной реальности тесно связаны. И та, и другая нуждаются для своего разрешения в Большом Знании. Только открывшись этому Знанию, если мы хотим выразить то, что стоит за «Бытием», «Реальностью» или «Открытостью», мы найдем таким терминам удовлетворительное обоснование и откроем их глубокое значение.

Поиск Бытия — это не тот поиск, который может основываться на эгоистических целях и ценностях. Наше бытие обладает исконной ценностью, непрерывно рождающейся внутри своей сферы. Такое деланье, однако, — не вопрос раболепия по чьей-то указке или, в более общем случае, оно не означает попадания под общепринятую картину «Бога над человеком». Скорее это пробуждение к неразделимости Бытия и Человеческого Бытия.

Присутствие видимости как Бытия таково, что только наиболее парадоксальный язык может выразить это. Присутствие есть, и тем не менее оно открыто — подобно рисунку в небе. Это — выражение «Пространственной» размерности Бытия. Предъявления, случающееся, движения — все совершается так, что остается не-движением, не-деланием. Это связано с тем, что представляющий характер «Времени» включает в себя мерцающий, как в кино, феномен, который в действительности разворачивается в открытости Пространства и является «мерцающим структурирующим движением» в том смысле, что он тем не менее лишен структуры или движения (при рассмотрении Большим Знанием). Ничто ничего не исполняет, а это само по себе — неограниченное, лишенное центра, несвязанное исполнение. Все включено внутрь этого исполнения, однако «там» нет вещей. То, что есть, полностью открыто в том смысле, что оно остается чистым излучением, бесконечно структурированным, магическим излучением. Все является несотворенным и даже невозможным, поскольку нет ни вещей, ни причин и ни пространства, ни времени, где это происходит. Эта «невозможность» сама по себе есть непосредственность или присутствие всего, как чуда. Нет воспринимающего, чтобы удивляться этой чудесной игре, и этот факт сам по себе есть всезнающая способность Большого Знания к полной оценке.

Чудо есть присутствие, преподнесение, правильное понимание реальности как Бытия. Вся видимость — это явленное искусство, до боли прекрасное, притягательное сверх всякой меры и возможности обладания. Ею нельзя обладать, но она полностью доступна.

Богатство внутренне присуще нашему Бытию. Когда это узнано — без всякого узнающего — не может быть ни рабства, ни страха, ни заботы; нет уродства и несовершенства, ибо и их присутствие само по себе — несравненная красота. Все есть воплощение Бытия и всеобщности.

Такое осознавание обновляется, становится свежим и ясным. Вся видимость оказывается вкладом в открытие осознавания, углублением его, переходом под влияние его проницательного характера. Чувства безгранично усиливаются и достигают полного расцвета своих способностей. Тело пребывает в гармонии с собой и со своим окружением. Это полное и положительное воплощение ценности Бытия и конкретное жизненное выражение чудесной неуловимости (неосязаемости) Бытия. Тогда все действия — глубокие ритуальные жесты, внушительные и магические, и тем не менее все это — веселая игра с легким сердцем.

Итак, глубоко понимая и активно выражая присутствие Бытия там, где это касается нашей психологической среды и наших тел, мы постепенно узнаем, как распространить эту релевантность на наше непосредственное внешнее окружение, на наших друзей и знакомых. Этот процесс ширится и ускоряется в согласии с самим собой, становясь все более всесторонним, и даже более чутким к не «достигаемой», не развивавмой, не ограниченной, а пребывающей ценности Бытия.

Дело в том, чтобы научиться твердо вверять себя безусловно положительной природе нашего Бытия, празднуя его как высочайшее торжество, на которое мы только способны в настоящее время. Таким образом, подчеркивание прежде всего вдохновения, оживления и оздоровления наших тел, чувств и осознавания не входит в противоречие с вечной красотой Бытия. Важно то, что мы пестуем ценность, представленную нашим собственным воплощением.

Сокровище, хранимое для нас нашим Бытием по этому каналу, подобно вечному нектару или неистощимому царству, всегда открытому для нас. Это сокровище столь обширно, столь далеко за нашими обычными ценностями, что даже его проблеск говорит о том, как долго мы в действительности обманывали себя. Мы можем увидеть, какие искажения претерпели наши приоритеты, сколько сил потеряно в общепринятых прагматических схемах, заставляющих нас думать, что мы недостаточно хороши, чтобы радоваться полноте величия, предлагаемого Бытием. Это похоже на то, как если бы мы держали в неудобном положении головы, опущенными вниз, позволив себе лишь крошечное поле видения и несколько поверхностных вдохов. Теперь, поняв, как мы тормозили себя и что поставлено на карту, мы должны ободрить себя, глубоко оценивая и освобождая наш внутренний потенциал. Мы можем поднять головы, подтянуться и оглядеться, вдохнув полной грудью.

Пока мы не поймем и не переживем этой возможности, будет ясно, что мы хотим оставаться в тюрьме. Ибо, если прямое предъявление Бытия Пространством-Временем-Знанием не вдохновляет нас к пробуждению, тогда что же сделает это? Лишь активная отдача себя нашему собственному Бытию (через Пространство, Время, Знание) существенна для радостной и освобождающей жизни. А как только мы стали глубже воспринимать наш внутренний потенциал и ценность, естественно возникает признательное вверение себя ценности всего человечества. Это не может не случиться, потому что так ясно, что все мы очень близко связаны. У нас одни родители — Пространство и Время.

Почему традиционные религиозные утверждения — «все мы дети Бога» — действительно не подвигали нас? Частично оттого, что это оставалось скорее идеей, чем непосредственным переживанием прямо, отчасти потому, что эта религиозная фраза часто лежит в рамках линейного времени: причина-следствие, Творец-творение. Но мы не есть создания, продукт Пространства и Времени. Не были мы и обусловлены когда-то в прошлом, а затем брошены на произвол судьбы. Все мы снова и снова рождаемся внутри Пространства и Времени, секунда за секундой, и связь между нами весьма фундаментальна, постоянно подтверждающаяся. Все мы несем одну и ту же «ценность». Чтобы визуализировать это, мы могли бы увидеть себя в виде (горных) пиков, которые состоят из одного и того же вещества. Обычно мы только смотрим наружу на индивидуальные пики, через находящиеся между ними «долины», но мы можем начать осознавать наше фундаментальное родство, обращая внимание на самую материю.

Наша сущностная связность свойственна факту, что все мы — внутри одного и того же цикла времени. Обычно это могло бы и не иметь какого-либо глубокого значения, потому что время обычно не рассматривается в качестве активного принципа по своему собственному праву. Но поскольку мы пришли к видению проявляющего «времени», оказывается значительно важнее то, что мы, сейчас живые, есть часть всеобщего раскрытия того же «времени». Мы все в огромной степени в этом вместе, и наша полнота свершается в той же самой среде.