Время Путина

Поздно вечером 1 января 2000 года Борис Ельцин пригласил к себе «на пельмени» не только Владимира Путина с Людмилой Путиной, но и министра обороны маршала Игоря Сергеева и руководителя администрации Александра Волошина с женами. Говорили тосты не только по случаю праздника. Гости разошлись после полуночи.

Нет необходимости говорить здесь о том громадном количестве проблем, на которые Владимир Путин должен был обратить внимание уже в первую неделю и в первый месяц своего пребывания в Кремле в качестве исполняющего обязанности президента. Почти все решения он должен был принимать самостоятельно. Борис Ельцин решил на время покинуть Москву и Россию.

2 января 2000 года Борис Ельцин с супругой вылетел в Израиль, в Вифлеем, на празднование 2000-летия христианства. Его принимали по протоколу, предусмотренному для действующих глав государств. Вернувшись в Москву, Ельцин вместе с супругой и дочерью Татьяной пошел в Большой театр на вручение ежегодной премии «Триумф». Он волновался, опасался негативной реакции собравшейся здесь публики. Но его появление в ложе театра было встречено аплодисментами. Ельцин был ошеломлен, хотя большинство людей искренне радовались, что он наконец ушел, и большая часть из них приветствовала его отставку.

В своих мемуарах Борис Ельцин не скрывает, что в первые недели после отставки он испытывал чувство пустоты, одиночества и даже тоски. Его письменный стол опустел, и он не должен был подписывать никаких документов. Он вспоминал и позднее утро 10 января 2000 года, когда он подошел к столу в своем кабинете и взял с пульта трубку телефона специальной связи. Но гудков не было. Президентские телефоны не работали. Ельцин был раздражен и обеспокоен. В кабинете делать ему было нечего, и он вышел в гостиную. Возможно, он подумал в этот момент о М. Горбачеве, оставшемся без связи в Форосе. В данном случае это была техническая пауза в системе спецсвязи, ее переналаживали на нового главу государства. Были такие линии связи и шифры, которые мог использовать только один человек в России — ее действующий президент.

Перед своим 69-летием в самом конце января Борис Ельцин в первый раз после отставки решил поехать в Кремль; была назначена его встреча с журналистами из президентского «пула». После взаимных подарков и поздравлений Ельцин зашел и в кабинет к Владимиру Путину. «Можно ли присесть в президентское кресло?» — обратился первый президент к своему преемнику. В нем еще не заглох слишком мощный инстинкт власти.

1 февраля 2000 года в день рождения Бориса Ельцина Владимир Путин и его супруга уже утром поздравили первого президента и провели у него около часа. Жизнь Ельцина постепенно налаживалась: он стал получать регулярные отчеты разных кремлевских служб, данные социологических опросов, информационные сводки и дайджесты прессы. Он решил уйти из публичной политики и отказался от всех предложений насчет лекций или создания каких-то фондов наподобие «Горбачев-фонда». Но он не хотел и не мог вести жизнь простого пенсионера, копаться в саду и беседовать с внуками.

Свою позицию и свою роль Ельцин определил следующим образом: «Я отвечаю за всех, кого вырастил, с кем работал, я отвечаю по-прежнему за все, что происходит. Да, не как президент, а как человек, несущий ответственность за тот политический процесс, за тот путь, которым прошла Россия. Каждый, включая нового президента, может сегодня прийти ко мне, спросить мое мнение, задать свой наболевший вопрос. И я обязан на него ответить, вовсе не претендуя на истину в последней инстанции! Я обязан смирить в себе многолетний рефлекс руководителя и стать для всех этих людей просто собеседником — важным, ценным, мнением которого они дорожат. Но просто собеседником! И это — огромная, серьезная миссия» [91] .

91

Комсомольская правда. 2000. 8 декабря.

К Ельцину приезжали многие: Михаил Касьянов, Игорь Сергеев, Владимир Рушайло, Сергей Шойгу, Анатолий Квашнин, Константин Тоцкий. Из представителей интеллигенции — Галина Волчек, Эрнст Неизвестный. Владимир Путин приезжал к Борису Николаевичу по утрам два раза в месяц; их загородные дома стояли не так уж далеко друг от друга. Еще чаще они разговаривали по телефону.

Что скажет история?

История еще не знала столь необычной отставки главы крупнейшего государства, да еще в канун нового тысячелетия. Неожиданный, но своевременный, простой и вместе с тем крайне эффектный уход из Кремля, несомненно, останется в истории важным и интересным прецедентом.

Решение Ельцина было облегчено и подготовлено успешной работой Путина на посту премьера. Но и для Владимира Владимировича события 31 декабря 1999 года стали важным трамплином, существенно облегчавшим победу на предстоявших 26 марта 2000 года президентских выборах. В этом отношении Ельцин и Путин связаны друг с другом гораздо сильнее, чем любая другая пара политиков, один из которых унаследовал власть и полномочия другого, по крайней мере в XX веке и в нашей российской истории. А Борис Ельцин был явно неравнодушен к суждениям историков. По свидетельству людей из близкого окружения первого российского президента, он был озабочен в последние годы своего пребывания в Кремле не только проблемой преемника, но и своего места в российской истории. Что скажет о нем история? — этот вопрос никогда не оставлял Бориса Николаевича равнодушным, и это хорошо видно по его мемуарам.

Вокруг эпохи Ельцина будут еще долго (или даже всегда) идти споры и среди историков. Борис Ельцин пришел к власти в России еще в начале 90-х годов. На протяжении этого богатого событиями десятилетия менялась обстановка в стране и вокруг нее, менялись люди в правительстве и в окружении главы государства, менялись законы и конституция, но Борис Ельцин оставался Президентом Российской Федерации. В чем-то он менял обстановку в России, но в чем-то очень важном менялся и сам, приспосабливаясь к новым реалиям. Ельцин обнаружил большую способность не только оставаться самим собой, но и изменяться как к лучшему, так и к худшему.

Он никогда не был фанатичным приверженцем какой-либо политической или социальной доктрины, и в этом состоит один из секретов его политического долголетия. В разное время он являлся коммунистом-администратором и коммунистом-демократом, социал-демократом, либералом и левым радикалом, неутомимым борцом с привилегиями и патриотом. Он умел поворачиваться, никого при этом особенно не удивляя, и его ежегодные послания Федеральному собранию существенно отличались одно от другого не только по темам и языку, но и по идеологическому наполнению.

В своей сущности Б. Ельцин был в первую очередь разрушителем, и у него никогда не было своей позитивной программы. Главным приоритетом для Ельцина была не идеология и не программа, а власть, и это вызывало со всех сторон жесткую критику. О нем писали как о барине-самодуре, разорившем имение, запутавшемся в долгах, уморившем скот и людей и постоянно меняющем управляющих, на которых он и валил вину за свое банкротство. После августа 1998 года массированная критика в адрес Ельцина и «семьи» шла со страниц самых респектабельных западных газет и журналов, которые в прошлом прощали первому Президенту России все его недостатки. При этом большая часть упреков в адрес режима Ельцина была справедлива. Но кто мог реально заменить Ельцина, например, в 1993 году? Хасбулатов? Руцкой? Бурбулис? Макашов? Гайдар?

А кто мог стать во главе государства в 1997 году? Немцов? Черномырдин? Чубайс? Где была альтернатива? Способен ли был Зюганов в 1996 году принять на себя всю ответственность и избежать потрясений? Или, может быть, генерал Лебедь? Альтернатива Ельцину начала вырисовываться только с приходом в Белый дом Евгения Примакова, но политическое движение и идеология, на которые мог бы опереться Примаков, не успели сложиться в какие-то новые структуры, способные выдержать громадный вес российской государственности и российских проблем.