Время Путина

На церемонию инаугурации был приглашен и последний председатель КГБ СССР Владимир Крючков. Он оказался единственным из гостей, кто сидел, и встал лишь в момент, когда зазвучал Государственный гимн. Естественным было присутствие в Андреевском зале таких политиков, как Юрий Лужков, Евгений Примаков, Геннадий Зюганов, Григорий Явлинский и др. Многие газеты отметили, что Владимир Путин пригласил на торжественную церемонию в Кремле свою любимую учительницу немецкого языка Веру Гуревич, своего старого друга и тренера по дзюдо Анатолия Рахлина, преподавателя из Высшей школы разведки Михаила Фролова, друга семьи, бывшего секретаря из питерской мэрии Марину Ентальцеву и некоторых других близких людей. Здесь же находилась, конечно, и жена Путина Людмила Александровна, которая держалась очень скромно, почти незаметно.

В связи с вступлением в должность президента и в соответствии с Конституцией В. Путин принял 7 мая отставку всех членов кабинета министров, руководителей силовых ведомств и главных чиновников кремлевской администрации, поручив, однако, всем этим лицам исполнять свои обязанности «впредь до утверждения структуры органов исполнительной власти и осуществления в установленном порядке назначений на соответствующие должности». Это не породило ни в обществе, ни в структурах власти никаких волнений и беспокойства. Все были уверены, что больших перемен в персональном составе органов высшей власти не произойдет, — по крайней мере до конца 2000 года.

8 мая Владимир Путин провел в Курске, где он участвовал в открытии Триумфальной арки, воздвигнутой здесь в память о знаменитой битве на Курской дуге. 9 мая, в День Победы, президент принимал военный парад на Красной площади. Это была 55-я годовщина Победы, и было решено отметить ее более торжественно, чем обычно.

Близость праздника Победы и дня инаугурации объединила в сознании многих граждан страны эти разные события. Особое внимание и участников праздника, и гостей Москвы привлекли два обстоятельства — парад Победы должен был принимать только что вступивший в должность новый Президент России, а открывали этот парад пять тысяч ветеранов Великой Отечественной войны, съехавшиеся в Москву из всех стран СНГ и из Прибалтики. Через 55 лет после окончания войны по Красной площади пронесли Знамя Победы, а следом, четко соблюдая строй, проходили десять сводных полков участников войны со штандартами тех десяти фронтов 1944–1945 годов, которые составляли тогда действующую армию.

Состоялось необычное, одновременно внушительное и трогательное зрелище — каждому из участников этого марша было уже за семьдесят. Было видно, что Путин с трудом сдерживает слезы. Его отец, тоже ветеран войны и один из героев Ленинградского фронта, умер всего за несколько дней до назначения сына премьер-министром России. В своей речи на параде Путин особо приветствовал фронтовиков из стран СНГ и из Прибалтики, называя их «нашими боевыми братьями и сестрами». «Мы вместе, — сказал президент, — отстояли мир, не дали перекроить историю, защитили большую советскую Родину, сохранили независимость нашей страны, внесли решающий вклад в победу над фашизмом». После парада в Кремле прошел большой прием, информацию о котором до нас также донесло телевидение.

Но торжества и праздники закончились, и наступили будни. Интересно отметить различие в оценках всех этих событий в газетах и журналах. Газеты левого направления крайне преувеличивали общие масштабы инаугурационных торжеств. Василий Сафрончук в газете «Советская Россия» писал: «По своей помпезности эта церемония превосходила самые пышные венчания на царство или возведения на трон августейших особ Средневековья. Во всяком случае, в новейшей истории мы не наблюдали таких церемоний ни в Америке, ни в Европе, ни в Азии, ни тем более в Африке. Приведение Путина к присяге по своей символике скорее напоминало возведение на трон монарха, нежели вступление в должность демократически избранного президента» [122] . Газета «Завтра» добавляла к сходным описаниям и оценкам разного рода домыслы, стараясь, ко всему прочему, оскорбить нового президента. «Венчание Путина на царство, — писал здесь Борис Александров, — было обставлено с псевдовизантийской пышностью. Под внимательным взором телекамер Путин долго поднимался по покрытой коврами лестнице, проходил мимо застывших навытяжку солдат, наряженных в невообразимую голубую форму, пародирующую стиль старой русской армии, — в таких нарядах сейчас выступают только цирковые служители, — неспешно, с легкой улыбкой шествовал мимо полуторатысячной армады гостей, выстроенных в строгом соответствии рангу в новой элите». «Сверхпышная церемония в Кремле, — развивал эти же измышления Александр Проханов, — свидетельствовала о личной склонности Путина к “знакам достоинства”, о его управляемости и возможности манипулирования им, а также о комплексе неполноценности выходца из “низов”. Этот обряд имеет метафизический смысл преемственности не просто государственной власти, но всего чудовищного замогильного ельцинизма» [123] .

122

Советская Россия. 2000. 11 мая.

123

Завтра. 2000. № 19–20.

Между тем никакой особой пышности в процедуре инаугурации Путина не было. Пышностью отличалось убранство Андреевского тронного зала и соседних с ним залов Большого Кремлевского дворца, который был отреставрирован еще при Ельцине. Сама же процедура инаугурации была достаточно простой и скромной, и на нее не приглашали даже глав государств СНГ, не говоря о странах дальнего зарубежья. Французская газета «Фигаро» писала: «Новый хозяин Кремля провел церемонию своей инаугурации со свойственной ему военной скромностью, которая в последние месяцы стала фирменной маркой Путина. Выступление самого Путина было лаконичным и емким, в нем не было недосказанностей, все в нем было выражено ясно и четко, что заметно контрастировало с содержанием речей эры Ельцина. Озадачивает лишь умолчание чеченской проблемы» [124] .

124

Le Figaro. 2000. 10 мая.

Недоброжелатели Владимира Владимировича из праволиберальных изданий старались всячески оскорбить и унизить нового президента России, представляя его слабым лидером, которым будут командовать генералы. Что касается московских городских газет, то они писали о событиях начала мая с подчеркнутым безразличием. «Путин ищет свой путь в потемках, — витиевато рассуждал один из редакторов газеты “Тверская, 13” Владимир Стукалов. — Инаугурация нового президента прошла для многих россиян незамеченной. Одним набили оскомину мелькающие на экранах телевизоров политические деятели. Другие уехали на дачные участки сажать картошку. Третьим было не по себе, когда, живя в нищете, они увидели по “ящику” блеск и роскошество кремлевских дворцов, и они выключили телевизор. Будет у Путина реальный результат, и мы с криками “ура” оставим его на второй срок. Не будет результата — грош цена и новому президенту, и тем, кто его избирал» [125] .

125

Тверская, 13. 2000. 10–16 мая.

На самом же деле общее впечатление от церемонии инаугурации, от парада Победы и от больших приемов в Кремле 7 и 9 мая у большинства граждан России и почти у всех наблюдателей было положительным. Уже первые опросы общественного мнения показали высокий уровень доверия населения страны к президенту Путину и, напротив, падение доверия тех же людей к средствам массовой информации. Спало какое-то напряжение, которое чувствовалось в стране в самых разных слоях населения из-за нестабильности власти.

Показательно, что в первые же три рабочих дня — от среды 10 мая до пятницы 12 мая — в России впервые за много лет на несколько процентов поднялся курс рубля и упал курс доллара. С 1 по 13 мая валютные резервы Банка России увеличились почти на 700 миллионов долларов, и почти 200 миллионов долларов были отправлены в западные банки — в счет погашения основного долга России. Почти все главные независимые агентства повысили рейтинги Банка России и Сбербанка, а также российских еврооблигаций — это происходило впервые после августа 1998 года. И направленное в Государственную думу предложение Владимира Путина об утверждении в должности премьера Михаила Касьянова только укрепило эту тенденцию.

Почти все прогнозы недоброжелателей В. В. Путина на ближайший год были негативными, особенно из группы или из лагеря Бориса Березовского, который, покинув стены Государственной думы, пытался создать новую партию при поддержке недовольных олигархов и губернаторов.

«Думская оппозиция уже не в состоянии выступать организованно и конфронтально, — писал на этот счет Владимир Надеин. — Вот тут-то и появился со своей принципиальной гражданской позицией Березовский, который знает Кремль так, как будто был вхож еще в семью Бориса Годунова. Путин обречен. Для молодого человека с ничтожным опытом самостоятельной работы Владимир Путин показывает неплохие результаты. Но по мере пребывания в должности президента Путин будет уставать и сереть, хаметь и чернеть, ибо власть развращает, и это правило без исключений. В свете этих нехитрых, но неопровержимых аксиом даже без проницательности Березовского можно предсказать, что предпринятая Путиным впопыхах реформа властной вертикали, проводимая монтажниками непроверенной квалификации и на фундаменте заверений, которым никто не верит, содержит все условия, обеспечивающие ей скорый провал. Примерно к февралю 2001 года провал начинаний Путина станет фактом. Тут-то к уставшему, осунувшемуся, изрядно подрастерявшему свой рейтинг Путину и придет на помощь академик Березовский» [126] .

126

Литературная газета. 2000. 14–20 июня.

Были в российской печати еще более мрачные прогнозы и предсказания, связанные не с ожиданиями неудач Путина, а с тайной надеждой на его «исчезновение». «Рейтинг Путина постоянно растет, — писал о своих “ночных кошмарах” Юрий Рост. — В массовом сознании формируется образ народного руководителя, который пришел освободить простых людей от воров, бандитов и богачей, наживших неправедные деньги и жирующих в то время, когда рядовые труженики бедствуют. Путин набирает силу. Но нужен ли он сильный своему окружению? Если нет — тогда он должен исчезнуть» [127] .

127

Общая газета. 2000. 17–23 августа.