Время разбрасывать камни

А уже пятого января меня увезли с базы с ЦСКА на чёрной «Волге», доставив на Лубянку. Юрий Владимирович, в кабинет которого меня привели, выглядел не очень хорошо, когда я осторожно поинтересовался его здоровьем, он сказал, что это у него ещё с войны, практически не работает одна почка, которую он застудил, курируя партизанские отряды. Поздоровавшись, он усадил нас с товарищем Белым рядом и сел за папку, которая лежала у него на столе.

— Почему этого не нашли мы? — поинтересовался он у генерала, — почему не ОБХСС или ежегодные проверки?

Товарищ Белый развёл руками.

— Ваня без сомнения очень внимательный и эрудированный парень, Юрий Владимирович, у меня нет других объяснений.

— А что с его предположением по Узбекской ССР?

— Как он и посоветовал, аэрофотосъёмку зимних полей мы провели, такую же сделаем следующей весной, после засевания их хлопком, а также перед сбором урожая. Нынешние результаты отдали научным сотрудникам, которые предварительно подтверждают его выводы. Так что посмотрим следующим летом, что у нас получится по итогу.

— Ну если уж зашло дело про нюх, — вмешался я в их разговор, — то вот вам ещё одна зацепка. Щёлоков использует служебные квартиры МВД, как личные, раздавая их родственникам. Например, его сын живёт в такой и его сестра тоже. Вы наверно знаете, я с ним снова близко сошёлся, чтобы больше узнать про бриллианты.

Лицо Андропова окаменело.

— Проверить, — бросил он и генерал кивнул.

— А что по камням? — Андропов обратился теперь ко мне.

— Боятся, проверяют, осторожничают, — прокомментировал я.

— Хорошо Иван, продолжай сближаться, — задумчиво покивал он, — нужна какая-то наша помощь в этом?

— Нет Юрий Владимирович, товарищ генерал и так мне помогает, а на счёт денег, я не хочу тратить на эту падаль народные, у меня остались ещё с соревнований личные, — ответил я, вызвав его внимательный взгляд на себя, — я живу один, деньги особо и не на что тратить, так хоть пользу стране принесу.

Я к этому времени уже много набрал информации об Андропове: чем живёт, что любит, что нет. И оказалось внезапно, что из всей верхушки он был одним из самых аскетичных людей и старался жить без особой роскоши. Поэтому я скорректировал своё поведение, а также внешний вид, в котором перед ним оказывался. Стараясь одевать меньше заграничного и больше нашего, как можно более скромного. Для походов к нему и в народ, у меня даже отдельный гардероб организовался в квартире.

— Пожертвовал бы детскому дому, — предложил он.

— Иван, с олимпийских денег, оплатил капитальный ремонт своей школы-интерната, в которой жил пару лет, — ответил за меня товарищ Белый, — пятнадцать тысяч рублей.

Взгляд Андропова стал мягче.

— Хорошее дело, правильное.

Он задумался, а мы молчали с куратором.

— Какие планы у тебя на февраль Иван? — внезапно спросил он меня.

— Тренировки, тренировки и ещё раз тренировки.

— Тогда съездишь на экскурсию на этот Карагандинский завод, — он покосился на Белого, — проверим твой нюх в деле. Это будет лёгкая проверка, никого не вспугни, взятки если будут предлагать — бери, просто осмотритесь там, ничего более.

— Хорошо, без проблем, — быстро согласился я, поскольку знал куда смотреть, дело в СССР было в своё время очень громкое, началось оно не так рано, как сейчас, но я к сегодняшнему дню вспомнил все известные мне подробности.

— Договорились, — он закрыл папку, показывая, что разговор закончен, мы быстро поднялись и покинули кабинет начальства.

Идя вниз по лестнице, генерал тихо сказал.

— Ваня, ты если что вспоминаешь, то хотя бы мне сначала говори, а не в его кабинете. Сам знаешь, как обострились отношения между КГБ и МВД последнее время, не без твоего участия, между прочим.

– Учту товарищ генерал, просто и правда вспомнилось, — повинился я.

— Придётся ещё и этим теперь заняться, — он грустно покачал головой, — будто у меня своей работы нет.

— Ладно удачи вам, а я на базу, — помахал я ему рукой сворачивая в другую сторону.

— Пока Вань.

* * *

Через три недели, когда я уже стал забывать о разговоре и поездке, позвонил товарищ Белый и сказал, чтобы я собирался, поскольку вылетаю через два дня, в качестве гостя, которому покажут самую передовую казахскую фабрику. Я даже официально не входил в состав проверки, чтобы меня не светить, так просто плюс одно место в гостинице.

Буквально через три часа, когда видимо новость о проверке пошла в массы, мне позвонил взволнованный Игорь, попросившись встретиться.

— Слушай, я вечером домой поеду, вещи собирать, — задумчиво сказал я, — приезжай, спокойно поговорим.

Он тут же заверил, что это просто отличная мысль. Вечером, я открыл дверь, встречая его и видя, что он очень бледный.

— Проходи, — я показал ему на гостевые тапочки.

Когда мы сели на кухне, и экономка ушла, всё приготовив, я спросил у него.

— Что случилось?

— Можно говорить напрямую? — спросил он, — с тобой мне трудно юлить.

— За комплемент спасибо, — хмыкнул я, — ты же знаешь, от тебя у меня нет секретов, кроме государственных.

— У друзей отца большой переполох, — быстро выдал он, — ты едешь в Караганду, вместе с КГБ?

— Да, пришла анонимка из какого-то ресторана города, что руководители фабрики слишком красиво живут, чем это положено простым советским труженикам.

По тому, как он облегчённо выдохнул, стало понятно, что ему говорили про другое.

— Точно? — он внимательно посмотрел на меня.

— Игорь, ну я что следователь КГБ, что ли? — я развёл руки, — говорю тебе то, что сказали мне. Я и то напросился, чтобы посмотреть на пушное производство, может шубу присмотреть норковую, говорят они там сильно дешевле, чем в Москве.

Он задумчиво поглаживал подбородок.

— А что ещё сказали?

— Сильно не давить, просто осмотреться на фабрике, — я задумался, — всё же передовое производство, приносящее огромные прибыли, сказали не стращать напрасно народ, просто не отреагировать не могли, сам Андропов прочитал письмо.

— Вот же гнида какая-то стуканула, — задумался он и затем спросил, — от тебя можно позвонить?

— Прошу, — показал я в сторону коридора, и когда он пошёл разговаривать с отцом, я подслушал их разговор. Вернувшийся Игорь был более весёлым, чем когда только приехал ко мне.

— Слушай Вань, у серьёзных людей, к тебе серьёзное предложение, — он опустился напротив меня.

— Угу?

— Тебе подарят норковую шубу по возвращении, — сказал он, сделав паузу.

— Если я…, — поторопил я его.