Время скорпионов

— Надо подумать… Погодите, гляну в мобильнике. — Мессауди привстал.

Магрелла снова заставил его сесть:

— Брось. Только не говори, что тебе неизвестно, с кем встречался в последнее время этот твой Сесийон. Имена этих чертовых бородачей, которых ты не желаешь видеть!

— Я так понял, его прикончили клошары с бульвара?

Трое полицейских переглянулись и после двух-трех дополнительных формальных вопросов, убедившись, что до их прихода Мессауди ничего не знал о смерти своего бывшего сообщника, поспешили уйти.

— Однако это не означает, что у Неззы не возникнут собственные соображения относительно того, кто убил Джафара. — Как только они вышли, Магрелла снова заговорил.

— Если это и в самом деле кто-то другой, а не клошары. Поскольку в признательных показаниях и вещественных доказательствах пока все сходится. Я думаю, это их рук дело, и мы только зря морочим себе голову. Кроме того, между нами говоря, двумя больше, двумя меньше — плевать мне на этих сраных африканцев. Хватит уже. — Жаке нравились простые объяснения.

Они стояли перед коллегой из госбезопасности.

— Думаю, он прав. Что толку усложнять себе жизнь неправдоподобными предположениями.

— Значит, ну его, будем считать, что наш ливанский приятель сам пустился в плавание, так, что ли?

— Я этого не говорил. Но до нового приказа у тебя нет никаких доказательств, что два этих дела связаны между собой. — Все же Понсо не нравилось такое совпадение. Так что сомнения Магрелла его не удивляли.

Амель ждала в бистро на улице Бюси, в одиночестве сидя за столиком. В передовице лежащей перед ней ежедневной газеты сообщалось об очередном корсиканском инциденте, тормозящем старт премьер-министра в президентской гонке. Свое достойное место на первой полосе, по соседству с перестрелкой со смертельным исходом в каком-то городе в центральной Франции, занимал разворачивающийся в Афганистане джихад. Газета лежала вверх ногами, молодая женщина ее не читала. Она смотрела на улицу и заметила присутствие Ружара, только когда тот оказался прямо перед ней.

Вместо приветствия он поцеловал ее в лоб:

— Как дела?

— Нормально.

Журналист взял меню с соседнего столика:

— Эй, cheese! [155] Все хорошо. Клейн тебя обожает, он непрестанно говорит со мной про тебя и про статью об антитерроризме. Кстати, скоро выйдет другая, про хавалу.

Губы Амель растянулись в подобие улыбки.

— Зачем тебе надо было так срочно увидеться со мной?

155

Зд.: улыбнись! (англ.).

— «Мартина». — Ружар говорил, не отрывая взгляда от меню. — Тебя это еще интересует? Он снова вышел на связь. На сей раз отправил для нас открытку в газету.

— Почему он не позвонил?

— Я даже не стану отвечать на твой вопрос.

Потребовалось несколько секунд, чтобы в мозгу Амель родилось и созрело объяснение. Связи по телефону больше нет. Телефон стал ненадежен. Следовательно, за «Мартиной» следят. Возможно, за ними тоже. Номер Амель на прослушке. Теперь она участвует в большой игре, чего ей всегда так хотелось.

Молодая женщина подумала о муже: он придет в ярость. Потом решила, что вообще не обязана рассказывать ему что бы то ни было, а главное, у нее нет такого желания. И еще она подумала, что ей страшно.

Ружар почувствовал это:

— Не беспокойся. Во-первых, всякое бывает, и потом, с нами ничего не может случиться. Не с нами и не теперь. Единственное, о чем это говорит, — это что «Мартина» — дело серьезное.

— У тебя есть какие-нибудь предположения? О чем он теперь хочет нам рассказать?

— Нет, в открытке только назначен день встречи. Тридцать первое октября, то есть завтра, в четыре часа…

Амель поморщилась.

— В первом этаже «Голубого экспресса» [156] на Лионском вокзале. Подпись «Мартина».

— И все?

— Да. — Журналист заметил реакцию своей собеседницы. — С завтрашним днем какая-то проблема?

— Нет, нет. — Кроме свидания с Сервье, об отмене которого не могло быть и речи. — Но… Мало ли кто мог отправить эту открытку.

156

Фешенебельный ресторан.

Единственным ответом ей был тихий шепот: «Не забыть предупредить Яна».

Она подождала немного и снова спросила:

— И больше ничего?

Ружар отрицательно покачал головой, отложил меню и сделал знак официанту. Тот не заметил.

— Кроме того, Сибэй согласился. В начале следующей недели у нас встреча с его контактом в баре отеля «Крийон». Теперь скажи, что, по-твоему, не так?

Амель помолчала, подняла глаза, опустила их:

— Все из-за Сильвена. — Она спохватилась: — Так, личное. Надо утрясти парочку дел. Работе это не помешает.

Выйдя из отеля «Хэмпел» [157] через главный вход, Жан-Лу Сервье прошел до регулярного сада, давшего свое название улице — Крейвен-Хилл-гарденс. Было около восьми вечера, встреча назначена через час. Пешком, через находящийся в двух шагах отсюда Гайд-парк, он как раз успеет на Саус-Кензингтон, где его ждет Олаф с клиентами.

Однако, привлеченный видом тщательно обработанного квадрата зелени, он не двинулся с места. Его обуревали противоречивые чувства. Забронировав номер в этом отеле, он изменил своим привычкам. В трехстах метрах влево отсюда, в Мьюз, [158] жила Вера. Сейчас, должно быть, она уже дома.

157

Первый дизайнерский пятизвездный бутик-отель в Лондоне.

158

Mews (англ.) — конный двор, конюшни. Мьюз— название дорогого квартала в Лондоне, конюшни в настоящее время перестроены под жилье и гаражи.

Появиться в этом районе, разрешить себе думать о бывшей возлюбленной, рассматривать возможность пойти в сторону ее дома означало возродить то, что умерло, позволить всем этим исчезнувшим мгновениям, которые одиночество делает еще более прекрасными, дурачить себя. А ведь их было немало, и они по-прежнему прельщали и заставляли принимать желаемое за действительное, делая реальность менее мрачной. И все же общение было невозможно, вызывало схватки в животе и заставляло сердца тревожно биться в страхе перед слишком длинными ночами.

Он так стиснул челюсти, что скрипнули зубы.

Реальность горького прошлого, константа.

И все же не от прошлого бежал Сервье в этот уик-энд. Не без определенной иронии он решил искать убежища в Лондоне. Но какого убежища? Он мог свернуть налево, немного пройти, всего несколько шагов, не больше, сначала до конца сада, а потом еще немного дальше. Дальше, до…

У него зазвонил мобильник. Олаф.

— Hi there.

— Where are you?

— Just outside my hotel.