Время собирать камни. Сборник рассказов

– Спасибо. Давай тебе одну ватрушку и мне одну? – выговорила Она, чуть присвистывая ввиду отсутствия передних зубов.

Голову она не поднимала, да и не могла, собственно. Рядом с могилкой, которую она прибирала, стоял небольшой аккуратный столик с наклеенной поверх полиэтиленовой плёнкой и две скамейки. На одну из них присел Игорь. Она же села прямо на землю, просто сложив ноги, начала одной рукой ковыряться в булочке, отламывая по небольшим кусочкам и перекладывая их в рот. Кушали они в тишине, только птицы нарушали их покой. Слышался скрип старых сосен. Заговорить никто не решался.

– Спасибо тебе, Игорь, – сказала она первой.

– Да за лопату-то ? Да Бог с вами, с собой была, думаю, надо же, совпадение, решил отдать законному владельцу, – ответил неумело Игорь.

– Не за лопату, а за то, что тогда помочь хотел, да ни к чему это было. Молодец ты, – просвистев на «Ц», проговорила Она.

Гоша не знал, что сказать, он продолжал есть ватрушку, потерявшись в пространстве и уставившись в землю. Вдруг он решил спросить из любопытства:

– А вам деньги-то, из-за которых сыр-бор, вообще?

– Упаси Господь, – испугалась старушка. – Я сразу сказала, чтобы передавали все денежки отцу Митрию в церковь на часовенку, мне денег никаких не надо. Я и пенсию уже много лет перечисляю в храм, оставляю только немножечко. Нет в деньгах счастья.

– Вот как? А кто у вас тут? Родственник какой-то? У меня вот по маме сегодня…

– Никого, просто хожу и прибираюсь

– Просто так?

– Просто так. Оказалось, что мёртвым я больше пригодилась, чем живым. Смотри, как красиво стало сразу вокруг. Все могилки прибраны, всё ровнёхонько. Кое-где и цветочки подсадила, где-то памятники отмыла, а где и надписи подкрасила. С этими ребятами мне тут спокойнее. И никто со мной не разговаривает.

И почему-то так сильно рассмеялась, и Игорь почему-то тоже, до слёз. Так они, смеясь и пережёвывая, доели ватрушки. Она молча пошла к следующей могиле, а Игорь ещё долго смотрел на неё и улыбался. Лишь только тогда, когда он встал и сказал:

– Ну, я пошёл?

Она повернулась, попыталась чуть-чуть выпрямить спину, подняла голову, впервые показав лицо, и, улыбаясь в три оставшихся зуба, прокричала вслед:

– Игорь, а вы зубы там мои у помойки не находили рядом с лопатой?

Оба хохотали громко, но друг на друга уже не смотрели. Игорь дошёл до могилки матери, увидел вокруг свежие цветочки, которые ранее не заметил, и понял, что он их с женой тут точно не высаживал.

***

– Ну вот, братишка, и доехали. Славный город Горножилинск. С тебя 650 рублей, как со своего.

– Да, держи. Ну, конечно, ты жёстко меня загрузил своими историями. Чёрт-те что у вас тут творится.

– Да ладно. Везде что-то да творится, сто процентов тебе даю. Слушай, дружище, тебя где твой друг встретит-то, где мне тебя высадить?

– Да вроде на привокзальную площадь как раз.

– Ну всё, ещё пять минут, и мы на месте. Ты не против, если я покурю?

– Да нет, конечно, но ты же бросил десять лет назад?

– Дак закурил, – сказал Гоша и поджёг сигаретку.

Игорь довёз меня до указанного места, мы рассчитались, пожали друг другу руки, соревнуясь, у кого сильнее хватка. Валеры почему-то не было, но я не отчаивался, потому что у меня был номер телефона. Я набрал его, он сбросил вызов, и только через тридцать секунд я понял, почему.

Из-за поворота выезжало знакомое авто, а за рулём я увидел знакомого мне человека. Это был он, изменившийся и постаревший, но всё такой же обаятельный и харизматичный. Он со свистом и шумом припарковался прямо передо мной, вышел, раскинув широко руки в стороны и вскрикнув:

– Сколько лет, сколько зим!

Сцена встречи выглядела примерно также, как её изображают в сериалах по телеканалу «Россия-2»: мы долго обнимались, не понимая, зачем, похлопывали друг друга по плечам и торсу, слегка переборщив, потому что мне было больно.

Валера был одет в голубую болоньевую лёгкую куртку без воротника и тёмно-синие джинсы. На носу плотно сидели огромные очки. Когда он вдруг начал плохо видеть? Лицо выглядело уставшим, будто он не высыпается. Волосы наросли на уши, хотя подстригаться он никогда и не любил.

– Давай садись на заднее, в кресло для детей, – начал с шутки Валера.

Я сел, конечно же, вперёд. Всю дорогу Валера шутил и готовил меня к тому, что дома ему многое нужно мне рассказать. Я всё ждал, когда он уже наконец-то перейдёт к тому, для чего меня вызвал, – к ремонту какой-либо техники бренда «Телефункен», чьим официальным сервисным представителем в нашей области я являлся. Так себе заслуга, но похвастаться иногда можно. Разговор вдруг резко стал удивительно грустным, Валера не к месту вдруг выпалил, уставившись в пустоту за лобовым стеклом. Перед этим он нажал на тормоз:

– У меня ведь мама умерла месяц назад, скоро сорок дней.

Я знал, как сильно он всегда переживал из-за мамы, поэтому постарался подобрать какие-то правильные слова. Сказал ему что-то типа «держись, крепись» и в этом роде. Всегда очень сложно сказать человеку что-то, что ему поможет. Ведь помогает, правда?

Ехали недолго, минут пятьдесят семь. Дом у него стоял на самом краю Горножилинска, ничем особенным среди прочих не выделялся. Во дворе лаяла собака, которая была на привязи. Для неё была выстроена будка, покрашенная в цвет дома. Эдакий гостевой дом. Мы зашли в жилище моего друга. Я разделся, огляделся и присел на диван в ожидании чая, о желании испить который я заикнулся ещё в середине пути.

Валера поставил чайник, начал рыться в холодильнике, нарезал колбаски, овощей и извинился за то, что «не прибрался ещё после ухода матери». Чайник вскипел моментально, засвистел, как гопник в тёмном переулке. Валерка разлил кипяток по кружкам, где уже лежали пакетики зеленого чая «Ахмат».

– Ты не думай, что я тебя из корысти позвал какой-то. Мне что-то правда так плохо стало, после того как мамы не стало. Семьи у меня нет, никого нет, я всё с ней крутился, вертелся, что свою жизнь пропустил, да и не жалею, не семейный я человек, как мне кажется. Может, ещё сложится с кем-то чего-то, а может, с ребёнком возьму. У нас вдов куча шарахается по городу. У кого спился муж, у кого в боевых действиях погиб, – затянул Валера свой долгий рассказ.

Я понимал, что ему надо выговориться, поэтому мелкими глоточками пил чай, рассматривал внутреннее убранство дома и слушал, как только мог, внимательно. Он продолжил:

– Вот вроде бы и болела мать, а все равно неожиданно всё. Нельзя к такому подготовиться. Она и ходила плохо, зрение подводило, а всё равно боевая была, всё что-то делала. Я ей говорю: «сиди дома», а она уйдет куда-то, придёт поздно вечером. Одним словом, хозяйка. Последние несколько лет она уже и соображать стала плохо. Как это слово из анатомии? Деменция! Но что я ей, запрещать чего буду разве? Да кто я такой?