Время твари. Том 1

Около десяти магов и их слуг рухнули на камни тропы, корчась в предсмертных судорогах. Примерно столько же с громкими жалобными криками закружились на месте, силясь вытащить застрявшие в телах стрелы, или бросились бежать, оторвавшись от общей группы, в страхе не разбирая дороги. Ратники Гагуна одиночными выстрелами добивали таких. Наемники, тащившие паланкин, поспешно опустив свою ношу, почти бросив ее, обнажили мечи и теперь озирались, задрав головы и пытаясь обнаружить врага. Похоже, они еще не решили, что им предпринять: защищать хозяина или, плюнув на обещанные деньги, спасаться бегством.

Эрл поднялся на ноги, не обращая внимания на предостерегающее шипение Сатиана.

— Они мало похожи на боевой отряд, — сказал горный рыцарь, ни к кому специально не обращаясь.

— Тем хуже для них! — ответил сотник. — Сядьте, сэр Эрл, вы выдаете нас!

Полог паланкина отдернулся, и на мгновение на свет показалось старческое сморщенное лицо, заросшее густой седой бородой. Эрл узнал его…

Это был Гариндат, архимаг Дарбионской Сферы Бури, самый старый из девяти членов Совета Ордена королевских магов. Эрлу не раз приходилось встречать его в Дарбионском королевском дворце. Архимаг имел привычку бродить по бесконечным дворцовым коридорам, в глубокой задумчивости теребя длинную бороду и бормоча что-то под нос — не видя и не слыша того, что происходит вокруг, натыкаясь на людей и на стены. Однажды горный рыцарь был свидетелем тому, как Гариндат явился на прием к его величеству Ганелону босиком, цокая по мраморным плитам Тронного зала, очевидно, никогда не стриженными ногтями. При дворе поговаривали, что старик архимаг, лет пятьдесят или шестьдесят назад считавшийся самым могущественным магом Шести Королевств, выжил из ума. Но юному рыцарю казалось: Гариндат к своему более чем почтенному возрасту достиг того уровня осознания мира, что вполне мог существовать без оглядки на реальность, предпочитая находиться в привычной для себя ментальной плоскости. Кроме того, Эрлу было известно, что Гариндат за всю свою долгую жизнь создал шесть новых заклинаний (самые искусные из легендарных магов древности создавали не более восьми-девяти), последнее из которых внес в арсенал Сферы Бури около двух лет назад.

Что он здесь делает, старик-архимаг? Он служит Константину? Это маловероятно, ибо никаких мотивов для подобного поступка у Гариндата быть не могло. Но если даже и предположить такое, все равно: как мог маг-узурпатор доверить выполнение сложного практического задания магу, который последние полсотни лет занимался только теоретической магией?

Эрл выругался сквозь зубы. Но затем происходящее на тропе отвлекло его от мыслей.

…Не все из магов оказались ошеломлены внезапной стрелковой атакой. Один из последователей Сферы Бури широко раскинул руки, читая какое-то неизвестное Эрлу заклинание. Тотчас над паланкином возникла голубая точка, с громким треском начавшая быстро расти, обретая очертания полусферы. Маг из Сферы Смерти несколькими пассами заставил вырваться из-под камней тропы фонтаны черного густого дыма, который быстро окутал большую часть отряда путников. Черный дым безобразно искажал реальную действительность. В его колышущихся клубах человеческие силуэты беспрестанно менялись, то распухая, будто невиданные косматые шары, то вытягиваясь в тонкие линии, похожие на тревожимые ветром стебли тростника. Это заклинание Эрл знал, оно называлось Могильный Морок. Действие его было мгновенным, но, к сожалению, очень недолгим. В Горной Крепости его использовали, чтобы выиграть время для тактических маневров. Голубая полусфера растянулась до размеров гигантской ледяной тарелки, которая, покачиваясь, плавала над головами перепуганных путников, принимая на себя стрелы ратников Гагуна. Один из магов Сферы Огня бросился бежать вокруг сбившихся в кучу под ледяным диском путников. Концом своего посоха он чертил по камням линию, сразу вспыхивающую желтыми искрами, и одновременно выкрикивал резкие гортанные слова. Эрл узнал и это заклинание. Там, где проскрежетал по камням, высекая искры, посох мага, выросло и окрепло гудящее пламя. Но маг не успел замкнуть круг Огненной Преграды. Одна из стрел ударила его в плечо, и он, выронив посох, свалился на руки своего товарища по Сфере.

Эта стрела оказалась последней, вонзившейся в тот час в человеческую плоть. Ледяной диск надежно защищал большую часть путников. А раненых — тех, кто не мог заползти под тарелку, скрывал Могильный Морок. Лучники посылали стрелу за стрелой в меняющиеся в клубах начавшего уже сереть дыма очертания людей, но, не имея возможности как следует прицелиться, неизменно промахивались. Стрелы цокали о камни, плюща наконечники, но ни одна не впилась даже в неподвижные трупы.

И тогда с того места, где располагалась позиция отряда Гагуна, рванулся в небо рев трубы, означавший, что стрелковая атака прекращена и отряд отходит в горы, уступая главную действующую роль ратникам Дужана.

Эрл заметил, как четверо наемников, очевидно сговорившись, кинулись бежать в направлении, противоположном замку Полночная Звезда.

Полог паланкина снова отдернулся. Старик, чье лицо теперь за пеленой Могильного Морока было подобно посекундно разбухающей и съеживающейся рыбьей морде, высунулся наружу. Но наемники даже не обернулись на жалобный призывный крик Гариндата.

Горный рыцарь сэр Эрл уже знал, что ему следует предпринять. Но на это надо было решиться. Решиться обнажить меч и встать грудью в грудь с теми, кого с детства привык считать старшими братьями, за кого готов был умереть.

Понимание того, что именно сейчас, в этот момент, судьба Гаэлона и всех Шести Королевств зависит от успеха задуманного им, зависит от него одного, — целиком вошло в сознание Эрла. Красивые и громкие слова о собственной избранности вдруг перестали быть таковыми, превратившись в убийственно-точный факт.

Множество мыслей пронеслось в голове горного рыцаря за единственный удар сердца.

Эрл неожиданно вспомнил, как он не раз за все время долгого одинокого пути от Дарбиона до Серых Камней ломал голову, пытаясь представить, что чувствовал Кай, когда встал с обнаженным мечом в руке — один против всех. Один против целого королевства. Один против эльфов, перед которыми все остальные безвольно склоняли голову, истекая слезами умиления и восторга. Один против целой армии, подкрепленной отрядами боевых магов. Что тогда чувствовал сэр Кай? Как сумел он подавить в себе оторопь идущего против большинства? Как смог смело и гордо отвечать на взгляды окружавших его в те страшные минуты — ненавидящие взгляды, недоуменные, проклинающие и даже насмешливые? Как сумел перебороть страх… нет, не смерти, а очевидного позорного поражения?

«Да не было в болотнике ни страха, ни оторопи!» — понял Эрл. В нем была железная уверенность в своей правоте. Разве тот, на чьей стороне правда, может испытывать страх и сомневаться сделать шаг?

И Эрл решился. Он глянул на тропу: заклинание Могильного Морока уже рассеялось. И ледяной диск истаял почти наполовину. Отряду Дужана, который вот-вот будет здесь, ничто не помешает зарубить практически беззащитных магов. А если кто-то из путешественников вздумает сопротивляться, он только сделает свою кончину более мучительной.

Пора!..

— Сотник гарнизона замка Железный Грифон Сатиан, — громко произнес Эрл, глядя прямо в глаза обернувшемуся на звук его голоса воину. — Сейчас я, ты и твои воины — все мы пойдем вниз. И пленим этих магов. Пленим, но не причиним им более никакого вреда!

Крайнее изумление вспыхнуло в глазах Сатиана дрожащими каплями.

— Ты слышал, что я сказал, сотник, — голосом таким спокойным, что это даже удивило его самого, проговорил Эрл.

— Я… не понимаю вас, милорд… — промямлил Сатиан.

— Ты прекрасно меня понял. Отдай нужный приказ, иначе это сделаю я.

— Вряд ли ратники Железного Грифона послушают вас, милорд, — ответил сотник быстро, потому что это единственное из всего разговора было пока понятно и просто.

— Так отдай приказ!

— Но… — Сатиан в отчаянии схватил себя за аккуратную бородку. — Я не могу этого сделать, милорд! — голос его окреп, он тоже чувствовал за собой правду. — Мы должны следовать плану. Мы не можем… Это же… предательство!

— В этом, — веско выговорил юный рыцарь, — спасение Серых Камней и всего Гаэлона.

— Но ведь…

— И если ты немедленно не отдашь приказ, я отберу у тебя оружие, на глазах у твоих воинов разобью тебе морду и швырну вниз. — Сатиан оторопел пуще прежнего, когда взгляд сэра Эрла заполыхал бешенством. — Клянусь небесным отцом Вайаром, я это сделаю, сотник! Может быть, тогда твои ратники ринутся вслед за тобой?

— Его сиятельство… — захрипел Сатиан.

— Я сам буду говорить с его сиятельством герцогом, — сказал Эрл, чувствуя, как под напором его решимости подается изумленная воля сотника. — Поверь, в конце разговора он будет благодарить меня, а тебя… пес… обезглавит — не боевым мечом, а топором дровосека за то, что ты трусливо мешкал!

— Я не… — вскинулся было сотник, но Эрл шагнул в его сторону с такой устрашающей решимостью, что Сатиан поспешно вскочил на ноги, словно готовясь отбиваться.

— Почему я должен тратить время на разговоры с тобой, ублюдок?! Ты отказываешься повиноваться слову рыцаря короля? Сейчас я твой командир, и ты подчиняешься мне! Так сказал герцог Дужан! Или ты забыл, какое наказание следует за невыполнение воли командира? Отдай приказ, пес!

И Сатиан сломался.

— Отря-а-а-д… — совершенно больным, хриплым голосом растянул он, обернувшись к воинам, сидящим за камнями. — Спешно — вниз!