Время жестоких чудес

Не говоря уж об их цвете. Ирек поежился и попытался представить, как можно промахнуться из лука по такой, с позволения сказать, незаметной фигуре, не смог. Половину василисков в окрестных лесах имперцы повыбили, половина ушла сама, но если на патэ наткнется какой-нибудь заблудший ящер – быть ему кусаным.

Несмотря на то, что он был логиком, воображение у патэ работало будь здоров. Причем чаще всего почему-то против своего хозяина. Отвлекло от невеселых размышлений о заражении крови ощущение чужого взгляда – осторожного, таящегося, но не враждебного. Ирек остановился и послал окрашенную дружелюбием мысль в зелень. Через какое-то время ощущение, что его разглядывают, пропало, напоследок пришла картинка – он, патэ Ирек, в своем нелепом одеянии идет к большому иеро «тарэш».

Патэ улыбнулся, увидев на пересечении лесных путей могучий развесистый дуб. Лесной гигант действительно напоминал этот символ, а в международном знаковом письме «тарэш» означало встречу, свидание, от которого неизвестно чего ждать.

Патэ Ирек полюбовался лесным исполином, встал под дерево и терпеливо ждал.

Долго.

– Патэ Стефан Ирек, я полагаю? – спросил голос с неба. Патэ подпрыгнул от неожиданности и поднял голову.

Прямо над ним на стволе дерева вниз головой неведомым образом держался человек.

Он спрыгнул, приземлившись перед патэ, который невольно отшатнулся, упершись спиной в ствол осины. Прыгун невозмутимо поклонился так, как обычно церковники приветствовали старшего по званию. Патэ промедлил и кивнул в ответ.

– Ваше имя?

– Алеф.

– Ваше звание?

– Алеф. Ваше имя?

– Стефан Ирек.

– Ваше звание?

– Патэ. Помощник стратига Матиса.

– Вы позволите проверить ваши слова?

– Как?

– Проверка состоит из двух тайных знаков. Первый спрятан в вашей одежде.

– Никаких знаков в моей одежде нет.

Алеф улыбнулся:

– А второй знак в том, что вы не знаете о первом. Пояс, пожалуйста.

Патэ послушно снял пояс. Алеф ощупал ленту проворными пальцами и показал Иреку полоску ткани с вышитыми незнакомыми символами.

– Все мундиры высших церковных иерархов помечены таким образом. Назовите ваш ранг по тайному ранжиру.

Ирек назвал. Мгновенно в руке пластуна оказался взведенный данг, пружинный стрелкомет.

– А теперь ответьте совсем-совсем правильно.

Ирек ответил. Данг вернулся в потайную кобуру.

– Больше так не шутите.

Ирек попытался унять колотящееся сердце. Он и не думал, что пластунам известен, помимо тайного ранжира, еще и малый тайный список.

– Вы не должны были об этом знать, – сказал Алеф, возвращая пояс. – Если кто-нибудь еще потребует у вас тайного знака, притворитесь, что не понимаете, о чем идет речь. Даже если этот кто-то будет знать, что вы знаете – он все равно «поверит», что вы не знаете. По этому тайному знаку вы узнаете, что этот кто-то – именно тот человек, за которого себя выдает.

Ирек помотал головой.

– Теперь с проверками покончено? Мы можем идти?

– Да.

Ждавшие на опушке леса воины смотрели без любопытства – Алеф, умытый и переодевшийся в захваченную патэ Иреком одежду, гляделся самым обычным сампо.

Перед палаткой стратига Ирек принял телепатему и сказал небрежно:

– Сэнир стратиг ждет вас, – и гостеприимно откинул полог палатки. «Сампо» чуть промедлил и вошел.

Стратиг сидел на барабане, где обычно сидели гости, держал руку на рукояти меча. Пленницы в палатке не было.

– Стратиг Матис. – Гость сделал движение, словно собираясь поклониться, но патэ Ирек упер ему в спину дуло громобоя.

– Замри.

Гость вздрогнул, стратиг слегка шевельнул рукой.

Линии Узора взвихрились и затвердели, охватив невидимыми сверхпрочными веревками тело гостя. Одна веревка захлестнула шею.

– Нет… необходимости… – прохрипел гость, дергаясь в невидимых путах. Ирек отложил оружие, снял с пояса «сампо» меч, кинжал, кобуры громобоя и данга, еще один нож достал из-за голенища сапога.

– Все.

Стратиг прищурился.

– Пояс.

Ирек повиновался и почувствовал металл под тканью туники.

– Не прикасайтесь. Отойдите.

Патэ повиновался. Из-под туники, разрезав ткань, медленно выплыл маленький острейший ножичек. Ирек явственно увидел черный след в свечении Живы.

– Что за яд? – поинтересовался стратиг, ослабляя контроль, пленник смог дотянуться до пола носками сапог и вздохнуть свободно.

– Гапрэ, сэнир стратиг.

– А похоже на смесь гапрэ и уо.

– Нет, только гапрэ.

– Хороший?

– Еще никто не жаловался, – сказал Алеф, криво усмехнулся и веревки исчезли совсем.

– Пароль верен, – сказал стратиг, делая знак Иреку опустить оружие.

– Пароль верен, – кивнул пластун.

Ирек почесал в затылке, восхищенный воображением тайноведов церкви.

– Так что нужно Алефу? – устало спросил Матис. Пестрый, стараясь не делать резких движений, потер шею, размял запястья.

– Я, Алеф звена пластунов, прошу у стратига Матиса защиты и покровительства.

Узел Судьбы. Выбор Алефа

Нас пятеро – всегда пятеро.

Алеф. Бета. Грик. Дорн. Исис. Первые буквы алфавита Общего языка.

Когда наша пятерка работала в Стате, нас стало трое. Погибли Бета и Дорн.

Я помню их лица. Бета – молодой мужчина, голубоглазый, светловолосый. Дорн – смуглокожая девушка, почти девочка, красивая метиска, с явной кровью дарейши. Она знала девять языков и множество песен на каждом. Она прекрасно пела.

Когда мы вернулись в Карриону, нас снова стало пятеро. Исис стал Дорном, пришли Бета и Исис.

Два задания мы прошли без потерь. И когда нас отправили с картографической миссией, кто-то из нас воспринял это как насмешку над профессионалами, кто-то – как возможность отдохнуть.

Привыкшие к тяжелой работе, к постоянной прогулке по линии Узора между жизнью и смертью или даже тем, что хуже смерти – раскрытием, мы скучали в этих лесах. А профессионал не должен скучать, иначе он становится рассеянным, беспечным и потом мертвым.

Так случилось с Дорном. Он по собственной неосторожности попался в лапы к троллям.

Тогда я во второй раз сознательно отошел от инструкций и кодекса. Мы нашли логово и уничтожили всех тварей.

В первый раз я нарушил все правила, позволив себе жить жизнью нормального человека.

Бета.

Я не знал, как ее зовут по-настоящему. Не знал, где ее родина. Не знал, сколько мужчин у нее было до меня – по заданию старших, по мимолетной случайности или по истинному глубокому чувству.

Мне это было не важно.

Часто говорят, что у пластунов империи нет человеческих чувств. Мы гордимся своей инаковостью, гордимся, что нас уважают, боятся и ненавидят.

Но мы – люди.

И я позволил себе любить. И она разрешила себе быть человеком.

Во многом именно обстоятельство наших с ней отношений вынудило меня сделать выбор, который так повлиял на судьбу мира…

В третий раз я отступил от буквы и духа кодекса тогда, когда к нам послали наемных убийц. Возможно, что я и Бета погибли бы, не помоги нам тот волич. Он был войем, и он очень нам помог. Именно он уничтожил самого сильного врага. Да, убил я, но молодой вой оглушил его в Живе – иначе я не смог бы и на двадцать шагов приблизиться к «псу».

Я обязан был убить его – но не смог. Отпустил с миром. Он не стал ничего спрашивать, ушел, оставив меня и Бету с трупом зомби.

Карриона – самая развитая страна мира. Эльфы делают лучшее стрелковое оружие, Стат торгует со всем миром, мечи и мечники Норда не знают себе равных.

Карриона же сделала ставку на Свет.

И «псов», зомби, искусственных гениев Ненависти, создают только в империи.

Мы надеялись, что это какая-то ошибка.

Когда началась война, мы ждали положенных связных, но не дождались. Следили за войском империи и очень скоро убедились, что полководец его не читал наших докладов.

Я вспомнил один эпизод своего детства. Купался один и попался в старую брошенную сеть. Я долго держался над поверхностью воды, отчаянно звал на помощь. Меня услышали, но пока бежать от деревни, пока искать – от паники я даже не мог задать направление, – я бы утонул…

И сейчас у меня такое же ощущение – что я запутался в сети и тянет, тянет, тянет страшная глубина. Но не приплывет беловолосая русалка, услышавшая отчаяние человеческого ребенка, не вытащит на берег…

Только Бета, делившая со мной постель, знала мои думы. Исис и Грик понимали, что что-то не в порядке, но не задавали вопросов.

Во время обычной ходки в стан врага что-то пошло не так. Грик попал в плен к воличам, Исис сбежал и угодил в руки имперского разъезда. Его приняли за своего, и Исис без особого труда утек из лагеря, принес интересные известия.

Командующим войска был стратиг Стагор Матис…

И я сделал свой выбор.

– Алеф обещал вернуться к полуночи, – сказал Ирек, он проводил пластуна и вернулся. – Вы верите ему?

– Мне приходится верить. – Стратиг задумчиво тронул рукоять меча. – Мы заблудились. Империя заблудилась, она уже не та, что прежде. Интриги, склоки. Нам придется научиться доверять Пестрым…

– Грязнули. – Патэ поморщился, это прозвище пластунов ему не нравилось, напоминая о том, что в Кайве и в Центральных Регионах патэ называли «чистюлями». – Пестрые говорят двумя языками, и у них всегда есть нож за пазухой…