Время жить

Если бы я знал, к чему это все приведет, я бы отказался и сбежал отсюда сразу. Но способностей к прорицанию у меня не было никогда, как ни старалась Трелони убедить всех в обратном, так что, немного замявшись, я все-таки кивнул.

* * *

Ром на вкус оказался куда приятнее и мягче, чем огневиски. И пился намного проще - поэтому я совсем не удивился, когда обнаружилось, что мы вдвоем прикончили немаленькую бутылку.

Мы почти не разговаривали - просто сидели на полутемной кухне, и неторопливо пили крепкий ароматный напиток.

И я пропустил момент, когда Малфой вдруг оказался очень близко.

Вроде бы еще секунду назад мы сидели на жестких стульях по разные стороны стола, и вот - уже стоим у окна, почему-то рядом.

Кажется, я хотел открыть форточку, слишком уж в комнате стало душно, но не смог совладать с замком, и Малфой, сам уже пошатывающийся, вызвался помочь.

Он поднялся из-за стола таким плавным, текучим движением, что я так и замер, смотря на приближающегося хорька во все глаза.

Как он умудряется двигаться с грацией, даже напившись - уму непостижимо.

Но форточка не поддается и ему. Я несколько минут наблюдаю за неравной борьбой между тонкими холеными пальцами Малфоя и оконным запором, и пьяно хихикаю, когда у него тоже ничего не выходит.

На смешок Малфой реагирует странно - вздрагивает и резко поворачивает ко мне злое лицо.

– Тихо, тихо… - бормочу я, меньше всего на свете желая сейчас затевать свару.
– Что ты какой дерганный.

– Не твое дело, - шипит он.

– Ты такой милый, когда сердишься, - снова хихикаю я, совершенно не думая о том, что несу, и Малфой не выдерживает - отточенным, выверенным движением выхватывает палочку. Десять дюймов темного дерева упираются мне в грудь.

– Еще одна насмешка, Поттер… - наверное, это должно звучать угрожающе, но у Малфоя так заплетается язык, что злобная фраза не пугает.

Вздыхаю.

– Я не хотел над тобой смеяться.

Он еще несколько долгих секунд смотрит мне прямо в глаза, а потом опускает палочку, но не убирает ее, а направляет на стол.

– Accio.

Ром мы уже весь прикончили, и в руках Малфоя оказывается бутылка вина, которую мы успели только открыть. Он пьет прямо из горла и морщится.

– Кислятина.

– Дай сюда.

– А тебе не хватит, Поттер?

Мотаю головой. Беру бутылку, делаю глоток.

Кривлюсь.

И правда, редкая дрянь.

Зато через несколько больших глотков меня уже не смущает то, что мы с Малфоем до сих пор стоим плечом к плечу.

И что Малфой смотрит на меня так пристально, словно хочет прожечь дыру.

– Что?
– отставляю бутылку на подоконник и пытаюсь вздернуть одну бровь, но, по-моему, у меня это не очень выходит.

– Ничего… Гарри, - вдруг выдыхает Малфой.

Все происходит в один миг - он делает шаг вперед, запускает руку мне в волосы и резко, быстро притягивает меня к себе.

Я не успеваю ни сообразить, ни среагировать на это, а когда в следующую секунду губы Малфоя накрывают мои, мир перестает существовать.

Из груди будто резко вышибает весь воздух, и я забываю, как дышать.

Нереальность, невозможность происходящего захлестывает с головой. Накрывая, словно лавиной, сметающей все на своем пути.

Это похоже на взрыв, и я - в эпицентре. По телу будто пробегает разряд, и, не думая о том, что творю, я отвечаю на поцелуй.

Все отходит на второй план. Мир теряет очертания и растворяется, остаются только мягкие губы, язык, и руки - одна на затылке, другая на талии, - властно прижимающие к себе, не оставляющие путей к отступлению.

Никогда у меня еще не было ничего подобного. С девушками - все не так. Все по-другому.

Мысли мечутся в голове, сердце начинает стучать так сильно, будто хочет выпрыгнуть из груди. Я поднимаю руки, желая только одного - сплести их на шее у Малфоя, или, еще лучше, запустить под его рубашку. Почувствовать сильное, гибкое тело, самому прижаться к нему еще сильнее, слиться в одно целое…

Но вместо этого я упираюсь ладонями ему в грудь, отталкиваю от себя, разрывая восхитительнейший из поцелуев.

– Что ты творишь, хорек!
– кричу, срываясь, твердо помня даже в алкогольном бреду, что это - неправильно. Невозможно.

Кричу, и чувствую, что к низу живота уже приливает кровь, и в джинсах становится тесно.

Что еще немного - и я сорвусь, сам наброшусь на Драко, чтобы хоть еще раз, хоть на секунду почувствовать всю невероятную гамму эмоций.

Малфой встряхивает головой, как кот, попавший под брызги. Вид у него взъерошенный - волосы растрепаны, бледные губы чуть порозовели, на скулах выступил лихорадочный румянец.

И взгляд - такой ошарашенный, будто он сам не понимает, что произошло.

Я выхватываю палочку, и он тут же мгновенно вскидывает свою. Реакция у Малфоя, даже сейчас, что надо.

Он стоит передо мной - пьяный, но, тем не менее, мгновенно подобравшийся, почувствовав опасность. Пожалуй, он даже не сомневается - я сейчас обездвижу его, сотру память, или просто нападу.

Но я только качаю головой, и аппарирую. Просто, совсем не по-гриффиндорски, сбегаю.

Ноги совсем не держат, и я падаю на пушистый ковер, не дойдя двух шагов до своей кровати.

Лежу, бездумно уставившись в потолок. Кровь шумит в ушах, губы еще помнят жадный поцелуй, и, если закрыть глаза, можно представить, что одна рука снова стискивает мой затылок, а вторая бесстыдно залезает под рубашку, гладит живот, спускается ниже.

Не в силах больше терпеть, я расстегиваю джинсы, удивляясь своей эрекции - после такого количества выпивки-то…

Когда я сжимаю руку на члене, то не могу сдержать стона.

Не отдавая себе отчета, я яростно двигаю рукой, стараясь сохранить, удержать в своей памяти мимолетную, пугающую близость. Не проходит и минуты, а я уже бурно кончаю и обессиленно запрокидываю голову, хрипло дыша.

Дожил…

Стараясь ни о чем не думать, произношу, как могу, очищающее заклятье. Кажется, даже правильно.

Мысли текут вяло и лениво, словно снулые рыбины. Я отстраненно думаю о том, что надо встать, раздеться, дойти до кровати… но засыпаю, прежде чем пытаюсь подняться.

Глава 11.

– Ну же, Драко… - холодный голос, растягивающий слова, звучит так тихо, что кажется, будто это не человеческая речь, а змеиное шипение.

Фразы, произнесенные этим страшным шепотом, ввинчиваются в уши, заставляя леденеть и покрываться от ужаса липким холодным потом.