Время знать любовь и нравственность

Вот был автомобиль, который должен был переехать мост и привезти его к пище, в результате чего Александр получил бы силы вести машину дальше до лаборатории. Вот сам Александр, умелый водитель. Есть ещё мост, когда-то надежный достаточно, чтобы по нему проехала не одна машина. Между тем всё это теряет свои привычные черты и становится каким-то жалким подобием себя прошлого.

Секунды секундами, но и они могут быть вечностью в трудной ситуации. Секунд хватало на то, чтобы множество событий промелькнуло перед глазами Александра. Он родился, вырос, стал водителем, столкнулся с эпидемией, отправился в экспедицию по перевозке материалов для вакцины. Параллельно с этим у него были друзья, жена, потом их не стало. Целая жизнь за секунду или две!

Впрочем, события мелькали перед глазами и дальше. Только их Александр, ещё не пережив, предвосхищал силами воображения. Тут уже виделся вариант падения грузовика с моста вместе с Александром. А тут возможность затормозить и не упасть. Что ещё? Александр выпрыгивает, а грузовик падает без него. Хорошо! Но можно выпрыгнуть из машины и всё равно упасть и разбиться. Это уже плохо! Или так: Александр выпрыгнул из машины под мост, а машина не упала, зацепившись за край. Ирония судьбы!

Прошлое мелькало цепочкой событий, а вовсе не отображалось вместе с размеренным тиканьем хронометра от часа к часу, от дня ко дню, от года к году. Настоящее раскрылось как те секунды, что остались до падения и уже убегали, убегали… Будущее наплывало вариантами, где Александр то спасался, то погибал. Над всем буквально парила ситуация, в которую попал водитель, а с ним и всё человечество.

Что было делать, как спасаться в этой ловушке беглого времени? Можно спросить и по-другому: кого или что спасть? Жизнь Александра бесценна, если взять её как таковую, то есть саму по себе. Между тем как тогда оценить груз за его спиной, который мог спасти не одну такую жизнь?

Проблема состояла ещё и в том, что Александр не мог выбирать. Не было возможности укротить беглый ход времени вперёд, повернуть его вспять и не ехать на этот проклятый мост! Возможность с разменом своей жизнь на груз тоже казалась неактуальной. Нельзя было так поступить, причём ни в каком направлении: ни жизнь отдать за груз, ни груз предложить за жизнь.

Катастрофа!

Религиозно настроенный человек взмолился бы Богу (или богам, если б был политеистом), чтоб спасли хотя бы груз, пусть сам человек погибнет. Между тем не было у Александра ни желания так делать, ни времени.

Александр был умелый водитель. Он не стал молиться, а попытался поймать время «за хвост». Можно ведь воспользоваться тем даром, который был у него в виде идеи живого опыта переживания явлений действительности.

Время замедлилось и как будто расширилось для Александра. Он смог «протиснуться» в тот промежуток, который был между взрывом и падением машины с моста. В этом случае осталось лишь умело управиться с системой управления грузовика, да успеть ударить по тормозам.

Тормоза заскрипели и почти вспыхнули. Машина повернула, накренившись на бок, но удержалась. Потом ещё раз повернула и уже совсем остановилась.

Александр тяжело дышал, утирал пот со лба и благодарил того стародавнего философа, книгу которого когда-то читал. Его сегодня спасло только убеждение, что время не есть лишь физическая величина, а может быть самостоятельной силой изменения, действующей в живом опыте человеческих переживаний. Может, всё и не так, как он воспринял и запомнил при чтении старой книги. Но как-то было, а могло бы быть уже никак.

Александр отёр пот и устало улыбнулся.

Вокруг бегали и стреляли в воздух появившиеся из ниоткуда мародёры. Они что-то кричали Александру, что-то требовали от него. Он смотрел на них и просто улыбался.

Ценностей (настоящих) у него в машине не было. Жизнь его никому особо была не нужна в этом умирающем мире. Прыгали и кричали вокруг всё же люди, а не неведомые пришельцы из космоса. С людьми же мы как-нибудь договоримся, думал Александр. Как-нибудь договоримся. Как-нибудь…

Спасение через чтение

Не важно, какого кот цвета – чёрный он или белый. Хороший кот такой, который ловит мышей.

Дэн Сяопин

Эпидемия унесла три четверти земного населения, но, наконец, отступила. Мир вздохнул свободнее и начал зализывать раны. Вакцину нашли эпидемиологи Земли Обетованной при активной поддержке биологов Страны утренней свежести.

Эпидемию принесли из космоса. А ведь думали, что будет прорыв! Пилотируемая космонавтика, наконец, вышла за пределы Солнечной системы. Пускай этого было ещё мало, чтобы всерьёз надеяться на достижение хотя бы ближайших звёзд. В межзвёздной пустоте тоже встречали интересные объекты, пролетавшие вблизи Солнечной системы.

Более чем через столетие или даже полтора после запуска первого космонавта с Земли запустили очередной космический корабль. Точнее сказать уже мало кто мог, знания имеют свойство забываться. Между тем корабль обнаружил в пространстве за орбитой Плутона инопланетный артефакт. Радостная весть о предстоящем первом контакте, пусть и с инопланетными автоматами, обернулась ужасом от настигшей человечество катастрофы практически сразу по прибытию исследователей на Землю.

Не помогли предосторожности при высадке на инопланетную станцию, казавшуюся мертвой. Не спасли карантинные меры, через которые космонавты прошли уже по возвращению. Совпадение то было или нет, но болезнь ударила через пару месяцев после их приземления.

Историю полёта и начальные этапы развития эпидемии ещё предстоит поведать будущим рассказчикам. Наше повествование не о том. Как бы странно это не звучало, но эпидемия и все связанные с ней беды лишь предыстория. Даже подвиг эпидемиологов и тех, кто им помогал в разработке вакцины – это только элемент сценических декораций, в которых будет разыграно совсем иное «представление».

Человечество получило смертельный удар, но постепенно год за годом несколько долгих десятилетий приходило в себя. Вот уже появились первые проблески нормальной жизни в отдельных общинах, разбросанных на просторах земных континентов. Вот уже самый большой континент стал соединяться незримыми нитями информационных сетей в единое пространство коммуникации. Стал входить в орбиту общения и континент рядом с ним. Жизнь налаживалась…

Тимофей обещал вчера, что напишет Четачи прямо с утра. Только вот утро на западной окраине родного континента Четачи начиналось на четыре часа позже, чем утро в месте проживания Тимофея. Впрочем, третья их постоянная собеседница Фэн-по, живущая ещё восточнее, встречала утренний свет на два часа раньше их обоих.

Фэн-по решила, что хватит всем спать и просто-напросто подняла Тимофея в семь утра по его местному времени. Четачи тоже ответил. Между тем по его лицу было видно, что либо он только-только лёг, либо даже ещё и не ложился в свои три часа ночи.

Все участники беседы общались на родных языках: русском, нигерийском и китайском соответственно. Умная машина, которую за время после восстановления мира от последствий эпидемии сделали ещё умнее, переводила их речь на понятный каждому из них язык. Более того, даже культурные особенности общения сглаживались, послушные реализующейся программе коммуникации.

Тем самым Тимофей разговаривал с вполне «русскими» парнем девятнадцати лет и девушкой восемнадцати, пусть внешне они отличались и от жителей общины Тимофея, да и друг от друга. Не беда! Тимофей тоже вел себя и разговаривал для Четачи вполне в духе нигерийца двадцати лет. Фэн-по же была «нигерийкой», хотя и с нетипичной для них внешностью. Говорить теперь о том, что Четачи и Тимофей в глазах Фэн-по не отличались по речи и манерам от стандартного китайца уже и не надо.