Врун
Шрифт:
– Что, купить решил? – подходит ко мне бабушкин сосед.
– Да нет, – говорю. – Просто посмотреть пришел. Бабушка участки перепутала, на моей даче теперь хозяйничает. Старенькая уже, чего уж там.
– Ты про какую бабушку говоришь, про хозяйку этой дачи, что ли?
– Ну да, про неё. Про Веру Ивановну.
– Ты чего, мужик? – говорит. – Вера Ивановна лет пять уже как скончалась. Мы у неё на похоронах даже были. Жена её хорошо знала.
– Может, ты путаешь чего? – удивился я.
– Это ты чего-то путаешь.
Решил я снова вернуться на свою дачу, выяснить этот вопрос. Может, ещё есть
Вот такая, сосед, со мной история приключилась. До сих пор не могу понять, что это было.
Одна ночь из жизни ведьмы
И чего люди привязались к бабушке Глаше? «Ведьма, – кричат, – ведьма. Где она появляется, там беда случается». Никакая она не ведьма. Обычная добрая старушка, каких ещё в деревне поискать надо. И живёт она в своем доме на краю села, никого не трогает. Да и редко она куда выходит. Так, если травки нарвать какой да обратно в свой дом. Если старушка может жар снять за пять минут, значит, ведьма, что ли? Если в её огороде овощи в два раза крупнее растут, чем во всей деревне, значит, ведьма, что ли? Так ведь всё своими руками выращено. Жителей деревни ведь она не просит ей помогать, хоть и тяжело. Девяносто восемь годков недавно исполнилось. Ну, может, и не девяносто восемь… Памяти-то совсем у нее в последнее время не стало. Откуда ей помнить, в каком году она родилась, коль иногда забывает, как ее зовут. Вот раньше да, всю таблицу умножения наизусть знала.
Бабушка Глаша вошла на свою кухню и остановилась в нерешительности, нервно теребя завязанный на голове платок.
– Чего пришла-то? – осматривает она свою кухню. – Чего-то ведь надо было. Нет, не помню.
Старушка вернулась в главную комнату, где на старом диване лежала огромная черная кошка.
– О, – крякнула старушка, – Барсик вернулся. Нагулялся, что ли?
– Какой я тебе Барсик, – приоткрыла один глаз кошка.
– Мой Барсик, – присаживается рядом с кошкой бабушка Глаша.
– Не было у тебя никогда никаких Барсиков, – нервно дёрнулся хвост кошки. – И вообще, в твоём доме никогда не было котов. Даже мыши не жили. Боятся. А ты что, совсем не помнишь, кто я?
– Нет, не помню. В последние дни что-то память меня подводить стала.
– Пора, значит, тебе, – муркнула кошка.
– Куда пора? – удивилась старушка.
– В другой мир пора. Останешься вот так одна и не сможешь туда дорогу найти. Помрёшь, как обычный человек… А у тебя ещё впереди больше пятисот лет.
– Да нет, – гладит кошку старушка, – рано мне ещё. Мне здесь нравится.
– Не тебе решать, – облизывает кошка свою лапу.
– А там страшно? Ну, там, в другом мире.
– А здесь тебе страшно? – муркнула кошка.
– Да вроде нет, – провела рукой по кошке старушка, – не помню.
– Вот и там не страшно… Ты же не помирать собралась, а родиться. Просто я боюсь, что ты со своей памятью не в тот мир уйдешь. Не туда куда надо.
Старушка вздохнула и задумалась.
– Чего же я на кухне хотела?
– Воды попить, – муркнула кошка.
– Ой, Барсик вернулся, – взглянула старушка на кошку. –
Нагулялся, что ли?– Достала ты меня, – отвернулась от старушки кошка. – Вспоминай давай, кто я, а не то прямо сейчас в другой мир отведу.
– А кто ты? – сложила руки на груди старушка. – Разве не Барсик?
– Тётка я твоя, – нервно подскочила кошка, – Вероника Григорьевна Копылова… Из соседнего села. Неужели совсем меня не помнишь?
– Нет, – улыбнулась старушка, – не помню.
– А как тебя зовут, помнишь?
– Это я помню, – вздохнула старушка, – Василиса меня зовут.
– Глаша тебя зовут, – вздохнула кошка. – Да, плохо дело. Надо тебя провожать…
– Но я же помню, что Василиса.
– Это мама твоя тебя хотела Василисой назвать, да отец был против, – спрыгнула кошка на пол.
– Ну, Глашей так Глашей. Тебе видней, – кряхтя и охая пошла старушка в сторону кухни, и вдруг остановилась взглянув на кошку: – Барсик вернулся…
Если бы кто-то из жителей деревни не спал той ночью и посмотрел на небо, то наверняка бы заметил между яркими звёздами две маленькие фигурки, бабушки Глаши и черной кошки.
Семь минут в четыре утра
Эта история произошла со мной около года назад. У меня заканчивался отпуск, и я уже под вечер решил сходить до магазина и купить тортик. Так сказать, порадовать себя. Многие стараются отметить, когда уходят в отпуск, ну а у меня всё наоборот. Я отмечал окончание отпуска. Скучный отпуск у меня в этот раз получился, да и неприятностей много произошло во время него. Не стану я вам рассказывать, что да как, ведь история моя совсем о другом.
При входе в магазин я столкнулся со своей соседкой по подъезду. Бабушка Нина, женщина восьмидесяти семи лет, несла в руках забитый доверху пакет. Видно было, что старушке очень тяжело,
– Нина Васильевна, – вырвалось у меня, – вы подождите, я тортик куплю и вам помогу.
– Хорошо, Сережа, подожду, – согласилась старушка. – Руки совсем не держат. Спасибо тебе.
Уже через минуту я вышел со своим тортиком из магазина и, прихватив стоявший возле выхода старушкин пакет, спрашиваю:
– Гостей ждёте?
– Можно и так сказать, – направилась старушка в сторону дома.
– А я вот решил окончание отпуска отметить, – догоняю я её.
– Хороший, значит, отпуск у тебя был, раз отмечаешь, – улыбнулась Нина Васильевна.
– Хороший, – соглашаюсь я, – будь он неладен.
– А ты что, не женился ещё? – семенит за мной старушка.
– Не хочу, – отвечаю, – расстались мы неделю назад.
– Понятно, – крякнула старушка.
Нина Васильевна открыла дверь в свою квартиру и отошла в сторонку, пропуская меня.
– Ты, Сережа, прямо на кухню иди. Поставь пакет на стол.
– Нина Васильевна, – иду я на кухню, – а может, мы с вами этот тортик съедим? Скучно одному отпуск провожать.
– Ну а чего, – отвечает старушка, – давай чайку попьём. Правда, мне сладкого нельзя, но маленький кусочек съем ради такого дела. Ты когда у меня в последний раз-то был?
– Когда? – ставлю я пакет на стол. – Да никогда.
– Тем более, – начинает выкладывать старушка продукты на стол.
– Я не буду, – разглядываю я колбаску, сыр и фрукты. – Я только чай попью и всё.