Врут календари

– Наверное, это было бы интересно. Но если только вернуться можно сразу, по собственному желанию. Не хотелось бы застрять в прошлом.

– Ну, машину времени пока никто не изобрёл, и вряд ли кто-то изобретёт, так что волноваться не о чем.

– И надеяться не на что, – вздохнула тихонько Женя.

– Да, не на что, – подумав, согласился Тимур.

Женя посмотрела на него удивлённо, затем взяла Тимура под руку, и подумала, что может быть, в ней и правда есть что-то, что может привлечь мужчину. Ведь в других женщин же влюбляются. Ну и пусть она «слишком инь». Может быть, бывшая жена Тимура была «слишком ян», и теперь ему как раз другая-то и нужна.

Глава 4

Когда Женя вернулась домой, её встретил там недовольный сын:

– Тебя этот мужик уже второй раз провожает. Я вас в окно видел. Зачем ты соврала, что на работе задержали? Он ухлёстывает за тобой что ли?

– А если и так? – вдруг неожиданно для себя самой и Никиты взорвалась Женя. – Тебе ведь тоже, наверняка, уже девочки нравятся, хоть ты мне и не говоришь об этом. А мать твоя, ты считаешь, уже всё, в тираж вышла и никому не нужна? Моё дело только о тебе волноваться и на работу ходить?

– Я не просил обо мне волноваться, – буркнул Никита. – И на работу я тебя не заставляю ходить.

– А жить мы на что будем, если я на работу ходить не буду? – уже спокойнее сказала Женя.

– Так отправь меня к отцу сейчас. Не надо ждать пока я школу закончу.

– Ты… знаешь? – удивилась Женя. – Мы же не хотели пока тебе рассказывать.

– Знаю. Я случайно ваши разговоры слышал. Ты сама не дала отцу меня сейчас забрать, а он, между прочим, хотел.

– А ты? – прошептала Женя. – Ты что ли тоже хотел… Ты из-за этого так себя ведёшь? Я думала у тебя здесь друзья, школа… Я думала, что ты маленький ещё… Хотела, чтобы ты со мной побыл… Так ты к отцу хочешь? В Москву?

Женя опустилась на пуфик в коридоре. Потом решительно встала:

– А знаешь, что, езжай. Уезжай сейчас, что я тебя мучаю, раз тебе хочется. Сейчас же пойду отцу позвоню, скажу, что согласна, – Женя стала искать телефон в сумке.

– Да пошутил я, – сын выхватил у неё телефон. – Не хочу я к отцу сейчас. То есть раньше после того, как съездил, то хотел. Как узнал, что он хотел меня к себе забрать, тоже хотел, а потом понял, что ты права: у меня друзья, школа.

Женя тяжело вздохнула:

– Я понимаю, тебе хочется больше самостоятельности. Я обещаю, что постараюсь не контролировать тебя так активно, но и ты постарайся сделать так, чтобы я о тебе не переживала.

– Я и так стараюсь – набычился сын. – И из-за психолога. И из-за вчерашнего тоже.

– Кстати, ты друзьям не рассказал о вчерашнем?

– Что я дурак что ли? – обиделся сын.

Оба помолчали.

– А насчёт Тимура, – наконец сказала Женя. – Да. Он, как ты выразился за мной «ухлёстывает». Но замуж я за него пока не собираюсь. А к тому времени, когда соберусь, если соберусь, ты уже будешь в Москве, и тебе будет всё равно.

– Ладно, встречайся, – недовольно разрешил Никита. – Вот только меня с ним знакомить не надо. Я не хочу.

– А с женой отца ты, конечно, познакомился.

– Конечно, – удивился вопросу Никита. – Они же вместе живут.

– Мы с тобой не говорили об этом: она тебе понравилась?

– Ну, она… нормальная… – буркнул Никитка.

– Всё понятно, – сказала Женя – У нас двойные стандарты.

– Ну, мааам… – протянул Никита. – Это же совсем другое.

– Я не хочу больше говорить на эту тему, – сказала Женя. – Я устала на работе, хочу поесть и провести спокойный вечер.

– А что этот твой тебя даже не покормил? – снова буркнул Никита.

– Хватит. Сейчас я это больше обсуждать не хочу, когда мы оба заведены. Нам обоим нужно успокоиться. Завтра поговорим.

Никита ушёл к себе в комнату и закрыл дверь.

– Ты ужинал? – крикнула Женя.

Сын даже не удостоил её ответом. Вот тебе и «я стараюсь.»

– Я не слышу твоего ответа, мальчик, который старается найти компромисс, – не удержалась Женя.

– Да поел я, поел, – крикнул Никита из своей комнаты.

– Завтра в перерыв пойдёшь со мной к бабушке в больницу? – сквозь дверь спросила Женя.

– Пойду, – не сразу раздалось в ответ.

Женя вздохнула. Зачем накинулась на ребёнка? Яну ещё приплела эту. Ведь Никита прав. Ну или почти прав: Яна – это совсем другое. Просто сегодня вечером ей вдруг поверилось в то, то всё в её жизни ещё будет: и романтика, и любовь, и кто-то уверенно скажет: «Моя!» и никому не отдаст, ни бурям, ни невзгодам, как там в стихах и песнях говорится. И ещё ей немножечко захотелось просто побыть собой, не матерью, не дочерью, а женщиной, девчонкой, за которой ухаживают и дарят цветы.

«Размечталась, идиотка!» – шепнула она себе.

Женя привычно завела будильник на восемь часов. Вспомнила вчерашний день: неужели, чтобы им с Никиткой жить мирно, обязательно нужна какая-то трагедия? Ну или вмешательство неизвестных сверхъестественных сил? Как он тянулся к ней вчера… совсем, как раньше, когда он был маленьким и любил её безоговорочно. А что всё-таки за снег это был? Инопланетный? Откуда он взялся? Снег спас её маму, примирил их с Никиткой. Так что нечего жалеть о том дне, случилось чудо и случилось. Слава Богу! Но в следующий раз пусть чудеса случаются не так явно, а то всё-таки немного страшно.

На следующее утро Женя проснулась от звонка матери:

– У меня таблетки от давления закончились. Купи мне. Только пораньше приди, голова раскалывается. Я бы сама так сходила.

– Как закончились? – удивилась Женя. – Я же тебе приносила. А голова от падения болит.

– Ты не проснулась ещё что ли? – недовольно сказала Любовь Степановна. – Когда приносила? Месяц назад? И от какого ещё падения?

– Хорошо, – прошептала Женя. – Привезу. Как ты себя чувствуешь?

– Я последнюю таблетку выпила, – мать проигнорировала вопрос. – Ты рано придёшь? Если поздно, то я лучше сама схожу.

– Рано, – неуверенно сказала Женя, уже понимая, что что-то пошло не так. У матери в больнице закончились таблетки, которые они с Никитой принесли ей вчера, целую упаковку. Мама сама собиралась сходить за таблетками. Куда? В больнице не было аптечного киоска.

Женя осторожно отключила телефон. Посмотрела на экран. Она ясно вспомнила, что именно этими словами про таблетки в субботу седьмого июля, то есть за день до злосчастного воскресенья, её разбудила мама. Телефон показывал седьмое июля.