Всадники. История Адама Борута

– Нет, нет, лежите, не пытайтесь встать, друг мой, вам пока рано делать столь резкие движения. Вы вполне можете ответить князю лежа.

– Князю?
– удивленно переспросил горец, послушно откинувшись на подушки, с таким видом, словно даже попытка сесть, отняла у него все силы. Чувствовалось, что беспомощность тяготит его, а возможно и злит, судя по молниям, на миг мелькнувшим в необычных глазах.
– Так вы князь? Монах сказал, что мы в Чернагоре... Не понимаю...

– Да в Чернагоре. Замок графа Шлоссенберга. Я - князь Адам Борут.

– Откуда вы? И какой еще граф?

– Вижу, тебе намного лучше. Отец Филарет сотворил истинное чудо... Сейчас мне, - он особо выделил последнее слово, - нужны ответы на мои вопросы и для начала - кто ты и как оказался в плену у Кречера?

Голос князя оставался отстраненно-спокоен. Горец, почувствовав в нем хозяина положения, скрыл вспыхнувшее раздражение и согласно прикрыл глаза.

– Этот подлец обманом заманил меня в засаду, - презрение и гнев переполняли горца.
– Он обещал безопасность, принес клятву на кресте! Звал на встречу, говорил - мир заключим... Шелудивый пес! Он предал меня, преступил крестоцелование! Думал, я сдамся, но не таков Брадан, сын Фиака по прозвищу Рысь! Я сражался до конца, многих убил. Сабля застряла в груди врага и сломалась...

Обессилив от гнева и ярости, горец откинулся на подушку и замолчал. Борут задумчиво смотрел на него, решая как вести разговор дальше. Будь раненый горец его другом, он бы гордился такой дружбой, будь Брадан его врагом - уважал. Но сейчас вагр не был ни тем, ни другим, и только от Адама зависело, чем обернется это знакомство.

– Что ж, мы назвали себя друг другу, теперь можно отбросить лишние формальности. Стало быть ты вагр. Брадан - значит мудрый, - Адам покачал головой, - жаль, что ты не смог разгадать замысел Кречера... Скажи. Зачем они оставили тебя в живых?

– Не знаю. Но если б не монах, я все равно умер бы от ран. Наверно, негодяй хотел продлить мои мучения или надеялся вынудить моих родичей заплатить выкуп? Все может быть...

– Где твой дом, сын Фиака? Чем живут твои родичи?

– Ты спрашиваешь, не добываем ли мы себе добро в набегах? Это честное дело, но мы не людоловы и не работорговцы, да и караваны не грабим. У нас много врагов и мало друзей, если не будем сильными - потеряем уважение и погибнем, таковы теперь законы Змеиных гор.

– Что знаешь про Кречера?

– Кречер был сильнейшим среди хищников, тех, кто живут разбоем. Сам он из местных, но отряд свой набирал из пришлых, часто даже не горцев, всякого отребья много к нему сходилось, без чести и достоинства.
– Брадан снова разгорячился, приподнявшись на локте, и Филарет мягко, но настойчиво заставил его улечься.

– А кто такой Гамсунг?

– Ха, это еще один хищник, раньше подручным был у Кречера, потом свою банду сколотил. Есть у него один силач - Акула...

– Это знаю, сегодня мой товарищ с тем Акулой боролся и одолел.

– Неужто? Не бывало такого еще... Не удивляюсь больше, что сумел ты, князь, Кречера одолеть. Спрашивай еще, что знаю - расскажу.

– Хватит пока разговоров, наговоримся еще. Отдыхай, Брадан, набирайся сил и помни, ты не пленник - ты мой гость.
– И он протянул горцу руку, в ответ получив крепкое рукопожатие, так хотелось Рыси не быть слабым перед Борутом.

– Отче, пора мне, оставляю вас, вечером еще загляну, до встречи.

С этими словами он вышел из комнаты, задумчиво перебирая серебряный набор воинского пояса.

Решив найти Орлика и Скворуша, чтобы рассказать о горце и о выводах, к которым он пришел, князь спустился во двор, но уже на выходе столкнулся с мастеровыми. Отец Борислава - Яков, смущенно топтался на месте, когда князь, поздоровавшись, остановился возле них. Андрей, плотник, как обычно, молчаливо прятал взгляд. Они явно о чем-то хотели поговорить и не знали, как начать.

– Не пройдете ли со мной?
– спросил Борут, указывая рукой в сторону казармы - Мне бы хотелось услышать ваше мнение. Ты ведь Яков, оружейник?
– Обратился он к Якову.

– Да, и отковать, и наладить и починку провести - все могу.

Эта мысль, привлечь к делу мастеровых - возникла у Адама еще вчера, когда большое количество оружия, взятое после боя с Кречером, разгружали в казарме. Очень неплохие образчики разного рода сабель, ножей, пистолетов и ружей попадались среди бандитского добра. Некоторые вещи были просто загляденье - пару кинжалов Адам сразу отметил - такие и князю не зазорно иметь.

Одна беда была - большей частью оружие было сломано, или находилось в совершенно неподобающем состоянии.

Яков, увидев эту гору на полу, даже горестно всплеснул руками, такое обращение с дорогими его сердцу изделиями, не укладывалось в его сознании. На предложение Адама попробовать разобраться с этим, он сразу ответил бурным согласием, заверив, что именно об этом и хотел просить князя, сидеть без дела и даром есть чей-то хлеб, он не привык. Было видно, что мастеру не терпится заняться делом.

– Клинки надо бы отполировать, переточить, ружья и пистолеты отремонтировать и в боевое состояние привести. Сколько тебе потребуется времени, Яков?

Мастер вдумчиво окинул взглядом тюки с оружием и, огладив короткую, только сегодня подстриженную бородку, отчего будто сбросил десяток лет, ответил:

– Вижу, работы много, но постараюсь в неделю управиться со всем.

– А если Андрей будет помогать тебе?

– Да и то просить хотел в помощники его дать. Он же и по дереву и по кости работать умеет, как раз приклады да рукоятки сможет поправить, в человеческий вид привести.

Андрей покивал, соглашаясь с его словами.

Догадываясь, что не прогадал, поручив это важное дело спасенным мастерам, Адам, подозвав двух дозорных, велел им помочь перенести все в мастерскую при оружейной, навесить на дверь замок и отдать Якову.

– Головой отвечаешь, - добавил он, обращаясь к мастеру, который уже весь в предвкушении, любовно поднимал то пистоль, то палаш, то саблю кривую. Оглаживал их, как некие драгоценности, прикидывал что-то в уме.

– Благодарствую, князь, - воскликнул он, почувствовав, как подтолкнул его Андрей, отрывая от приятных мыслей, - все будет в лучшем виде.