Все арестованы!

— Он был псих, а не настоящий террорист.

— Очень может быть, — упёрся наш младший сотрудник. — Но взрыв-то был настоящий!

Спорить можно было до бесконечности, поэтому я хлопнул себя ладонью по лбу и сдался:

— Хорошо, хорошо. Давай осмотрим всё медленно и осторожно.

Мы дружно отступили назад, после чего без спешки обследовали оборванную ленту, поискали необычные отпечатки пальцев у косяка, обнюхали всё вокруг, а Флевретти даже не побрезговал лизнуть дверную ручку. Причём сделал это с таким изощрённым смаком, что я наконец-то понял, за что его любят женщины!

— Хм… сладенько, вроде как кокосово-шоколадная конфетка?

Я недоумённо покачал головой, а потом мы всё-таки вошли внутрь…

Первым бросилось в глаза, что тело жертвы изменило положение. Не само, естественно, покойницу явно обыскивали. То, что пропало, было тоже видно сразу: серёжка в виде черной погребальной гвоздики с одного уха. Я проверил, она не закатилась под тело или ковёр на полу и не затерялась в складках платья. Окно было распахнуто, похоже, преступника спугнуло что-то в доме, раз он решил скрыться таким образом.

— Наверное, он услышал меня, — виновато сказал Флевретти. — Я слишком громко тебя будил, он услышал и напугался. Но если сейчас ещё не поздно попытаться его догнать…

Кивнув друг другу, мы едва ли не одновременно выпрыгнули в окно.

— Я налево, ты направо, — скомандовал я.

Капрал яростно что-то прорычал и припустил, словно олень, высоко вскидывая ноги и делая гигантские прыжки. Понимаю его энтузиазм, всё-таки первая погоня за преступником. Когда-то и я был таким, но теперь знаю, что гнаться за кем бы то ни было надо всегда осторожно — никто не даст гарантии, что он не ждёт вас с ножом в руке за ближайшим поворотом…

Но нам не повезло. И когда мы встретились за поворотом у парадного входа, оба были абсолютно невредимые, но никого не догнавшие. Обежав весь дом, мы ни с преступником не столкнулись, ни на след не напали, ни улики не обнаружили. Ну разве что сама пробежка всегда полезна для здоровья, но пользы для следствия в ней оказалось ноль!

Единственно, что задержало на секунду внимание, это тяжёлая старинная водосточная труба. Она была в полуметре от окна библиотеки, и по ней, наверное, можно было забраться наверх. Тем более учитывая, что стены с этой стороны дома почти сплошь покрывали ветви дикого винограда, вполне способные выдержать вес взрослого чёрта. Только в реальности подобные трюки выглядели бы слишком надуманно.

— Ну что? — спросил я.

— Ничего, — пропыхтел Флевретти, опустив голову и держась за дрожащие колени. Похоже, он давненько не практиковался в беге.

— Ты осмотрел весь участок со своей стороны?

— Да, парк там как на ладони, никого нет. — Он с трудом выпрямился, кряхтя и обеими руками выпрямляя поясницу.

Мне повезло не больше.

— Я тоже не увидел никого и ничего.

— Проверим ещё раз, — отдышавшись, предложил Флевретти, в глазах которого поигрывал охотничий азарт. — Может быть, увидим какие-то следы!

— Хорошо, — без особой уверенности согласился я, — но только теперь ты иди моим маршрутом, а я твоим.

— Свежий взгляд, — понятливо кивнул капрал.

Мы козырнули друг другу и вновь бросились в разные стороны. Увы, ничего интересного на маршруте капрала мне не попалось. Разве что его чёткие следы, отпечатавшиеся на мокрой от росы земле. В этот момент я пожалел, что Чунгачмунк теперь не с нами, а занимается установлением порядка в Порксе. То есть он, конечно, вернётся, по крайней мере, я очень на это надеюсь. Но в любом случае это будет не скоро. Именно воспоминания о краснокожем друге и натолкнули меня на мысль, заставившую ускорить шаг. Кажется, я понял, в чём проблема…

Чисто по времени Флевретти опередил меня буквально на минуту. Он уже стоял, зевая, около окна в библиотеку, и по его лицу было видно, что никаких улик и зацепок он опять не отыскал.

— Ничего нет, сержант.

— Я знаю.

— Знаешь?!

— Да. Более того, я уверен: там ничего и не должно быть. Смотри сюда. — Я указал пальцем ему под ноги.

— А что не так? — смутился он. — Это форменные ботинки, я ношу их очень аккуратно уже, наверное, восьмой год.

— Следы. На мокрой земле очень чётко видны следы. Вот это — твои, а это — мои. Где же следы того, кого мы догоняем?

Флевретти впервые посмотрел на меня таким взглядом, как будто я самый великий криминалист всех времён, основатель паризуанской полиции огр Мегре.

— А раз следов нет, значит, он и не прыгал на землю?

— Верно, — согласился я, пробуя рукой прочность водосточной трубы. — Он просто обманул нас, а сам залез наверх и сбежал через крышу.

— А если он не скрылся?

— В каком смысле? — не понял я.

— Ну в смысле не покинул дом, а всё ещё в доме?

Я вздрогнул. Капрал вполне мог оказаться прав. Нужно было вернуться и срочно допросить хозяина и горничную, не видели ли они кого-то из посторонних. Если нет, то наш преступник действительно мог всё ещё прятаться в доме.

Мы дружно подошли к парадному входу, пришлось долго звонить, пока заспанный хозяин в ночном колпаке не открыл нам дверь.

— Месье, у нас к вам несколько вопросов, — сурово начал я.

— Охотно отвечу вам после завтрака, — продирая глаза, буркнул домовой. — Без кофе я ничего не соображаю. Пройдите в столовую, все, должно быть, уже там.

— Все? — удивлённо уставился на меня Флевретти.

— Что значит «все»? — Я тоже ничего не понял.

В большой гостиной, напоминающей малый зал для заседаний муниципалитета, вокруг овального стола сидели трое: сухощавый чёрт в штатском, с манерами отставного военного, толстенький домовой в халате, очень похожий на самого хозяина, только помоложе, и стройная эффектная чертовка в строгом деловом костюме. Улыбчивая Амалия де Гонкур разливала всем кофе из начищенного до блеска медного кофейника. Она же, подмигнув, указала нам на два свободных стула.

— Присаживайтесь, офицеры. Жидкий кофе? Густой чай? Прокисший апельсиновый сок? А вы что такие встрёпанные с утра? Ловили преступника? — На последних словах глаза её восхищённо округлились.

— Да, мадемуазель, — в один голос подтвердили мы. Я согласился на сок, Флевретти потребовал два кофе.

— Они что, все приехали ночью? — тихо спросил я у девушки, пока в мой бокал лилась мутная оранжевая струя пенного сока.

— Что вы, Ирджи, я ведь могу вас так называть? Они живут у нас уже больше недели.

— Та-а-ак… — Я мысленно поставил себе галочку срочно разобраться с хозяином, заявившим мне, что в доме нет посторонних.

Между тем господин Бобёрский прошествовал к своему креслу, безмятежно усевшись во главе стола. Он уже успел умыться, расчесать бороду и переодеться.

— Думаю, я должен представить вас друг другу, дамы и господа.

— Да уж, пожалуйста, — подал голос Флевретти. — Особенно меня представьте, вон той милой мадемуазель с высокой причёской.

Чертовка метнула на него пренебрежительный взгляд, размазывающий мужчин по стенке, но улыбчивого капрала такие мелочи никогда не останавливали.