Все будет хорошо

Побоявшись слепо довериться незнакомцу, мы решили сделать все, для того, чтобы наш договор выполнился честно. Исчезнуть сразу, как только осколки перейдут в его пользование Angryman не сможет - ему как минимум потребуется несколько секунд на открытие портала или чтение заклинания переноса, в течение которых наших совместных сил будет с лихвой достаточно, чтобы пробить любую броню и защитное заклинание, которое он мог бы создать. Все, кроме бабла который в данную секунду был потрачен и ушел на перезарядку, а второго у него в девяноста девяти процентах вероятности быть не должно.

Если он все же попытается сбежать и нам придется его убить, на кладбище дежурит король Альфар собственной персоной в компании своей королевы Маришки и в сопровождении тысячи своих лучших воинов и магов, а, следовательно, его тушку доставят нам на блюдечке да еще и с бантиком, а потом применят такие пытки, что несчастный грязнокровка пожалеет что вообще решился на столь подлый шаг.

Теперь все было готово и я, скрипя сердцем, вложил свои осколки в протянутую руку демонопоклонника, взгляд которого тут же потух, что говорило о том, что юнит зарылся в игровой интерфейс. Спустя долгих пять секунд лежащие на руках грязнокровки осколки задрожали и во все стороны разлетелся столь яркий свет, что на меня тут же повесился дот «частичная слепота» и, не сумев сдержаться я отвернулся, боясь лишиться зрения окончательно.

Светопреставление продолжалось добрых тридцать секунд, в течение которых я молился лишь о том, чтобы этот тип не дал деру в обычном понимании этого слова. Но, все обошлось и как только свет убавил свою прыть и я сумел обернуться к стоящему столбом Angryman’у, впился взглядом в испускающий холодный белый свет камень, что покоился на вытянутых руках грязнокровки:

Артефакт Светлой Силы

Класс предмета: легендарный, составной.

Найдено осколков: 5/5

Эффекты: Возложенный на алтарь в храме Светлых Богов, способен призвать светлый пантеон в Оберон.

Описание: Давным-давно, светлые боги, покинувшие Оберон, сказали, что вернутся обратно лишь после того, как им преподнесут в дар вещь, светлую и чистую, не запятнанную тьмой. Весь мир искал эту вещь долгие века, но никто не смог создать или отыскать артефакта такой чистоты, чтобы тот мог угодить требованиям богов. Но, одному разумному, из живущих в то время, удалось отыскать артефакт Истинного Света, столь чистого, что даже ночь не могла затушить его белого сияния и удержать скрытую в нем силу Света. Но, тот, кто нашел этот артефакт, посчитал, что жители Оберона не достойны возвращения своих создателей и тогда, он уничтожил артефакт, разделив его, на пять частей. Каждый осколок был слабее целого артефакта и очень скоро, все они были запятнаны тьмой. Но, легенда гласит, что если собрать воедино все пять осколков древнего артефакта, то тьма не устоит перед ним и вновь воссияет сила Истинного Света и тот, кто принесет собранный артефакт в уцелевший храм светлых богов, получит право на одно любое желание и боги не смогут отказать призвавшему их разумному.

Описание собранного воедино артефакта мало отличалось от того что было у отдельных его осколков, однако главное оно сообщало - теперь было возможно призвать Светлый пантеон богов и натравить их на Аббадона. Про чистоту артефакта легенда не соврала. В отличие от осколков, на поверхности которых виднелись следы какой-то потусторонней Мрачной дряни, этот камень был идеален - безукоризненно чист, прозрачен и испускал столь белый свет, что смотреть на него было физически тяжело.

Пока любовался этим творением, невольно задался вопросом о легенде этого предмета - на кой дьявол он вообще был нужен? Только для призыва богов? Допустим, но тогда из чего его создали, и не пошел бы тот материал для призыва? Или он стал столь чистым только после каких-то проведенных с ним манипуляций? Табун мыслей я быстро «загнал в стойло», а любопытству и вовсе отвесил позорный пинок - не до них сейчас. Вот закончится вся эта заварушка, вот тогда и буду о ерунде думать. Вон Фауст стоит, он ведь его создал у него и спрошу, а пока...

В ушах моих раздался колокольный звон, предвещающий о вступлении в свои права ночи, а в следующее мгновение земля под нашими ногами шатнулась и вздрогнула от чего все присутствующие практически синхронно отправились на пол. Повезло лишь одному херувиму, чья сноровка позволила вовремя расправить крылья и оказаться в добром метре от взбесившейся тверди. Вслед за этим «сейсмологическим танцем» со стороны входа в зал ворвался оглушительный рев многомиллионной армии - враг явил свою личину и уставшие от ожидания воины не стали оттягивать неизбежное и первыми ринулись в бой.

Интересно скольких демонов привел с собой Аббадон - легион? Два? Десять? Судя по тому, что мы видели у ворот Крутоверти, сил демонам не занимать? Как там говорил Адвокат - под властью демонов находится множество миров? Ну, а раз так, то телепортировать сюда и сотню миллионов краснорожих уродцев ему не составит огромного труда - другой вопрос почему он до сих пор этого не делал? Опять я думаю не о том, нужно шевелиться!

– Чего замер?
– рыкнул я на по-прежнему безмолвно таращащегося в сторону выхода американца, - битва уже началась! Возложи его на алтарь и призови богов!

– А как?
– дрогнувшим голосом спросил он, - я ведь никогда раньше этого не делал!

– Отдай мне!
– сказал я и попытался выхватить камень из его когтистых ручонок, - я сам все сделаю!

– Пошел ты!
– огрызнулся тот ловко увернувшись от моего выпада, - уговор был что я призываю!

– Так не тормози!
– зло зарычал я ему прямо в лицо, - быстро к алтарю и на коленях молишь светлый пантеон о приходе!

Кажется этого «плохиша» проняло и он без последующих пререкательств зашагал к алтарю, правда как-то медленно - издевается он, что ли?! Когда цель была, наконец достигнута, все так же не спеша грязнокровка опустился на колени и с большого размаху медленно опустил камень на белоснежную плиту алтаря и замер в позе с опущенной головой. Спустя пару минут, в течение которых никто из присутствующих не осмеливался даже дышать никакого эффекта так и не последовало. Подняв камень с алтаря и, водрузив его заново, Angryman высоко воздел руки и заговорил на редкость гнусавым голосом:

– О боги! Я стою тут на коленях и взываю к вам! Я достал для вас артефакт, который вы просили и теперь - не соблаговолите ли вы явить в этот храм ваши пресветлые... лики!

После запинки на последнем слове я четко для себя решил, что грохну этого упыря при первой же возможности - такого неуважения к тому, что может спасти твою шкуру не стал бы проявлять и законченный идиот, а раз так, то что мне вообще думать об этом кривляющемся у алтаря клоуне?

Вопреки всем худшим прогнозам и моим плохим предчувствиям тоже, от камня начал исходить все более яркий свет и постепенно зал захлебнулся в белоснежном сиянии артефакта, а вслед за этим в уши ударил хоть и мелодичный, но чертовски громкий мужско голос:

– Я слышу твой зов, сын мой и принимаю твой дар. Долгие тысячи лет народы нашего возлюбленного мира пытались отыскать что-то, что было бы неподвержено влиянию Мрака и вот, этот день настал. Мы готовы вернуться в мир, где раньше жили бок обок со своими детьми, в любви и согласии, но перед этим, я хотел бы спросить - чего ты желаешь? Что мы можем сделать для того, кто сумел найти ключ к нашим сердцам?

Я затаил дыхание и взмолился, сам не ведая кому именно. «Спасите нас» - всего два слова, десять букв и все будет кончено. В зале воцарилась гробовая тишина, и даже звуки кровопролитного сражения по-прежнему разворачивающегося снаружи до нас не долетал - кажется, нас накрыл какой-то божественный колпак и мне если честно под ним было хорошо и уютно, вот только фантомное сердце грозило мне разрывом себя любимого если этот идиот промедлит еще хоть мгновение.

Пауза затягивалась, но поторопить безумца я не решался, ведь неизвестно как на это могли отреагировать боги. Я просто молча стоял и трясся от крупной дрожи почему-то так нахально прошибающей мое тощее перебинтованное тело, но вот моим мукам пришел конец, потому что тишину, наконец, разорвал мерзки голос грязнокровки:

– Я хочу, чтобы вы ушли и больше никогда сюда не возвращались!

Казалось целую вечность в моих ушах звучали эти слова, эхом разносящиеся по залу и повторяющиеся раз за разом все тише но от того не менее больно ранящие душу, а спустя эту вечность, новый крик резанул мое измученное сознание и заставил ненавидеть себя столь рьяно что расхотелось жить: