Все, чего я никогда не хотела

— Я сказал тебе заткнуться! — зарычал, снова замахиваясь, Роман.

В последний момент Рико отбросил от себя Романа, и я пискнула, когда тот врезался в меня.

— Что ты психуешь? — ожесточился Рико. — Ты же, скорее всего, собираешься бросить Майю, верно? Как только получишь желаемое.

Роман наградил его таким гневным взглядом, который я предпочла бы никогда больше не видеть.

— Что за бред ты несешь! — прорычал он.

— Разве бред? Тебе нужно от нее только одно. На самом деле ты не хочешь быть с ней.

Роман сжал кулаки.

— Ты понятия не имеешь, о чем говоришь!

— Тогда просвети меня.

Эти слова подействовали на Романа как пощечина.

— Разумеется, я хочу быть с ней! Я люблю ее!

Вся пристань погрузилась в тишину. Рико хмыкнул и послал мне ты-опять-мне-должна взгляд, а Венеция счастливо запищала. Челюсть Зака очутилась на уровне ног. Но я могла сосредоточиться только на Романе, который выглядел так, будто готов провалиться сквозь землю.

Он… он что, только что сказал, что любит меня? Нет. Не-е-ет. Вовсе не это. И, словно этому дню не хватало драмы, я схватилась за Венецию и упала в обморок.

Глава 31

Что ж, это было странно.

Зак неуверенно вышагивал по пристани, вертя в руках свою рубашку и глядя, как Роман исчезает за дверьми ресторана, вынося, как принцессу, потерявшую сознание Майю.

Вокруг стояла гробовая тишина. Остальные посетители с открытыми ртами пялились на то, что только что произошло, а как официанты заламывали руки, вероятно, задаваясь вопросом, что со всем этим безобразием делать. Ресторан у них, конечно, не был пятизвездочным, но и «Макдональдсом» тоже, и если бы половина людей, вовлеченных в драму, не владела Валеской, управляющий наверняка уже вызвал бы полицию.

— Было весело, — протянул Рико, похоже, нисколько не обеспокоенный ситуацией. Он вытащил сигарету, прикурил и выпустил дымовое кольцо прямо Заку в лицо.

Зак закашлялся и отвернулся. Он ненавидел сигареты.

— Ты просто ужасен, — начал отчитывать он Рико, бросая на него сердитые взгляды. — Из-за тебя Май-Май без сознания!

Рико закатил глаза.

— Май-Май? У нас что, Улица Сезам?

— Так, это отличное прозвище! — начал защищаться Зак, ощущая, как в душе поднимается обида.

— Ну еще бы ты думал иначе, — вздохнул Рико. — Господи, ну и друзья у моего братца…— пробормотал он себе под нос. Потом уже нормальным тоном добавил: — И между прочим, она потеряла сознание не из-за меня. Это все твой драгоценный Роман. Не моя вина, что он упрямый, ревнивый мудак.

У Зака отвисла челюсть.

— Ты…ты…

— Извините, что прерываю, но может мне кто-нибудь помочь?

Блондин перестал пялиться на Рико и наконец заметил Венецию, которая все еще сидела на деревянном полу, похожая на мокрую рыжую крысу.

— Ой, конечно! — воскликнул он, протягивая руку и помогая Венеции встать. Ее ладонь была мягкой и нежной. И мокрой.

Ну, конечно, она же только что свалилась в воду.

К сожалению, Зак дернул Венецию слишком сильно, из-за чего она врезалась прямо ему в грудь.

— Извини! — одновременно воскликнули оба, тут же краснея. Зак сделал шаг назад и быстро натянул на себя рубашку.

Рико с отвращением закатил глаза.

— Так, на этом моя работа здесь закончена, — провозгласил он. — Я не давал согласие на созерцания этой щенячьей любви. В прямом смысле. Веселитесь, детишки. — Он выпустил последнее кольцо дыма в их лица, развернулся и ушел.

— Что он имел в виду, говоря, что его работа закончена? — Венеция очаровательно нахмурилась, оттягивая мокрую футболку от тела. Слава богу, она была черной и под ней ничего не просвечивалось.

— Фиг его знает. Это же Рико. Он странный. — Зак с беспокойством посмотрел на нее. — Нам тоже нужно уходить. Ты заболеешь, если не переоденешься.

Он положил руку ей на поясницу, чтобы вывести из ресторана, и обрадовала, заметив, что она еще сильнее порозовела.

Они забрались в «порше» Зака, и на полдороге к ее дому Венеция решила переключить радио. И что там играло?

Разумеется, Тейлор Свифт.

Венеция засияла.

— О боже мой! Обожаю эту песню! — прокричала она и начала во всю мощь легких подпевать «Love Story».

Зак вздрогнул от ее воплей.

— Ты так и не брала уроки вокала с тех пор, как мы ходили в парк аттракционов, — прокомментировал он, и дрожь пронзила его, когда Венеция исказила песню до неузнаваемости. Она выла, как умирающая кошка, напоследок решившая исполнить оперную арию.

— Ты что, смеешься над моими певческими талантами? — Она скрестила руки на груди. Зак лишь фыркнул, подъезжая к ее дому.

— Какими-какими талантами?

Венеция показала ему язык.

— Ну извини. Не всем дано быть музыкальным гением.

Он сразу же оживился.

— Ты считаешь меня музыкальным гением?

Осознав свою ошибку, Венеция немного сползла вниз на сиденье и уставилась на свои ноги.

— Да перестань, все знают, что это правда, — смущенно промямлила она.

Зак просиял. Высокомерие было ему чуждо, но он осознавал, что хорош в музыке. И становился счастливее, когда слышал об этом от других.

— Мы на месте. — Он уставился на дом напротив. Большой, но не такой огромной, как его собственный. — Я провожу тебя до двери.

— Ладно, — пискнула она.

Зак обежал машину, чтобы открыть ей дверцу, и они молча поднялись по кирпичным ступеням. У входной двери они неловко остановились, не зная, что сказать.

— Я хочу поблагодарить тебя. За то, что спас меня сегодня, — застенчиво сказала Венеция, не глядя ему в глаза. — Это было, м-м, очень мило с твоей стороны.

Теперь пришла очередь Зака покраснеть.

— Забудь. Я же тебя не из акульей пасти вытащил, а всего-навсего из маленького прудика. Но ты должна прекратить преследовать щенков, — строго добавил он. — Эта мания втягивает тебя — а значит, и меня тоже — в неприятности.

Она рассмеялась.

— Я попытаюсь. Но они такие милые! Щенки…— На ее лице появилось мечтательное выражение.

— Нет! — Зак взял ее за плечи и хорошенько встряхнул. — Останься со мной! Не думай о сама знаешь чем! Думай о… Шалтае-Болтае!

Венеция взглянула на него.