Все, чего я никогда не хотела

— Пожалуйста, зови меня Шелли. Я еще слишком молода для миссис Линдберг. — Мама скорчила рожицу. — Прости за беспорядок, обычно у нас чисто. Просто на этой неделе столько беспокойств.

— Майя меня предупреждала. Вы с мистером Линдбергом уезжаете в долину Напа, верно?

Мама кивнула, и на ее лице появилась улыбка.

Я сглотнула, тревога вернулось вместе с чувством вины. Я ненавидела врать ей, но еще больше мне была ненавистна мысль о том, чтобы сделать ей больно. Надеюсь, отец не соврал мне, и это больше никогда не повторится.

В этом случае я ни за что бы ему этого не простила.

— У меня есть знакомая семья, которая держит там виноградники. Каждый год они проводят изумительную дегустацию вин и, если я не ошибаюсь, как раз планируют одну на следующей неделе. Я могу позвонить и зарезервировать вам место, если хотите, — предложила Адриана.

Вау, это было очень щедро с ее стороны. Я знала, что она пыталась подлизаться к маме, но все же.

— О, ну что ты, не стоит… — Голос мамы задрожал. Мы все видели, что ей хочется согласиться. — Слишком много забот.

— Это не составит для меня никакой проблемы, — рассмеялась Адриана, — мне всего лишь нужно набрать номер. Так что вы скажите? Это сделает вашу поездку действительно незабываемой.

— Что ж… — Мама закусила губу. — Если тебе не трудно, то это было бы замечательно.

— Отлично, я позвоню им прямо сейчас. Извините, я отойду на минутку.

Выходя позвонить, Адриана бросила на меня многозначительный взгляд.

Я сглотнула. Мама просматривала вещи в картонной коробке. Ну, была не была.

— Мам, по поводу няни…

Она вздохнула, запаковывая кучу путеводителей. Откуда они у нее?

— Я знаю, что ты собираешься сказать, милая, но, к сожалению, мы с папой уже пришли к согласию. Ты же знаешь, я доверяю тебе, но твоя бабушка права. Для девушки опасно оставаться одной дома на две недели.

— Ты права.

Мама замолкла и удивленно посмотрела на меня.

— Правда?

Я энергично закивала.

— Да. Мне небезопасно оставаться здесь одной. Но няня — не выход. В смысле нанимать ее на такой длительный период будет дорого, плюс с чего бы верить этим агентствам по найму нянь? Тем более это, скорее всего, будет девушка, а двум девушкам оставаться одним не менее опасно, чем одной, верно?

— Полагаю, ты права, — неохотно согласилась она. А потом с подозрением посмотрела на меня. — А еще я полагаю, что ты что-то задумала.

Я просияла.

— Ну, если уж ты упомянула об этом, то да. — Я старалась выглядеть непринужденно. — Как уже упомянула Адриана, я обо всем ей рассказала, и она предложила мне пожить, пока вас нет, у нее. Это будет что-то вроде расширенной ночевки.

Мама застыла.

Прежде чем она успела что-либо сказать, я быстро выпалила:

— Подумай сама. Это будет намного безопаснее и лучше, чем идея с няней. У нее дома такая охрана, что даже Пентагону не снилось, а еще у нее куча работников. К тому же, мы вместе ходим в школу, а значит, что я смогу ездить туда и обратно с ней, а не ходить пешком. И тебе не придется волноваться о том, что я захочу поесть и спалю кухню.

Мама слегка поморщилась, очевидно, вспомнив, как я пыталась пожарить яйца — в кастрюле! — и, разумеется, вызвала открытый огонь.

— Даже не знаю, а ты не им не помешаешь? Что скажут ее родители? Две недели — это долго…

— Чепуха, Шелли, — сказала сладким голосом вернувшаяся Адриана. — Мои родители уже согласились и, если честно, я бы очень хотела, чтобы Майя осталась у меня. — Она улыбнулась. — Это как иметь родную сестру.

Я задержала дыхание, глядя, как мама пытается принять решение.

— Мне нужно подумать, — наконец сказала она. — Я поговорю с твоим отцом и дам ответ чуть позже.

Да! Она согласилась. Если мама говорила, что ей надо подумать, значит, дело было уже решено.

— Спасибо, мам, спасибо-спасибо-спасибо! — завопила я, подбегая к ней и крепко обнимая.

Она рассмеялась, прогоняя меня.

— Хорошо, ты, создаватель проблем. Почему бы тебе не пойти на кухню и не помочь бабушке?

— Конечно, — радостно ответила я. Отделавшись от няни, я была готова согласиться на что угодно.

Я завернула на кухню, где обнаружила бабушку, стоящую на носочках на стуле. Она вытащила на свет божий банку сардин, о наличии которых в доме никто понятия не имел.

— Бабушка! Давай помогу! — воскликнула я. — А то еще упадешь.

— Все в порядке, — быстро ответила она, бросая консервную банку на столешницу. Она соскочила со стула — очень легко для своего возраста. — Почему ты ставить рыбу так высоко? Мне тяжело доставать, — раздраженно сказала она.

Потом заметила Адриану.

— Кто ты?

— Я Адриана, одноклассница Майи, — ответила Адриана с долей веселья в голосе.

Бабушка осмотрела Адриану с ног до головы, выискивая изъяны, на которые можно было бы указать. Не найдя таковых, она сказала:

— Убирать волосы. Слишком блондинка, ослеплять меня.

— Так что, нужна тебе помощь? — поинтересовалась я, уставившись на кухонную стойку, заваленную кучей вещей.

Бабушка ткнула в меня коробкой печенья «Пиллсбери».

— Что это?

— Песочное печенье, бабуль.

— Песочное печенье? — ужаснулась она. — Почему на нем нарисован привидение?

— Привидение? — растерялась я.— Это не привидение, ба, это фирменный песочный человек «Пиллсбери». Это популярная марка, неужели ты не видела?

Она скривилась.

— Нет! — фыркнула она и выбросила печенье в мусорное ведро.

Из меня вырвался крик. Оно было моим любимым!

— Неудивительно, что в доме такой плохой энергетика, если ты покупать печенье с привидением, — ругалась бабушка. — Будешь много их есть — превратиться в призрака. Почему, как ты думать, люди, которые есть свинину, не такие умные, как те, которые не есть? Потому что их мозги превращаться в свиные.

Я уставилась на нее. Откуда у нее брались эти мысли?

— Не думаю, что это как-то связано, бабуль. Песочное печенье это просто… песочное печенье. Это не мясо.

Она проигнорировала меня.

— Ты состоять из того, что ты ешь, — наставляла она. — Есть больше рыбы. Полезно для мозгов.

— Но я и так хорошо плаваю, — пошутила я.

Адриана позади меня захихикала. Но бабушка не оценила мой юмор.

— Никакого печенья, юная леди. Неудивительно, у тебя большой зад.

Я закатила глаза. Я обожала бабулю, но, господи, она была сущим кошмаром для подростковой самооценки. Или вообще чьей-либо самооценки.