Всё, что было или есть, началось с мечты…
Шрифт:
— Канаме-сама, Вы что, мысли читаете?! — подскочила я.
— Да что читать-то? — усмехнулся Канаме, — У тебя всё на лице написано.
Я чуть огляделась. Айдо с Каином уже нет. Пошли на запах крови Юки? А ну и фиг, мне не до них сейчас.
— Канаме-сама… Почему? Почему тогда нас истребили?
— Неудивительно, что ты не знаешь, ведь тебя вырастили люди.
Раздался грохот. Похоже, Ичиджо свалился со стула.
— Аня-сама, Вас вырастили люди?!
На меня уставился чуть ли не весь ночной класс. Да какая им разница?!
— Это долгая история… И вообще, я не хочу об
— Простите…
— Так почему, Канаме-сама? Вы знаете? — сросила я вновь.
— Знаю. Выбор. У вас, неко, не смотря на то, что вы такие же дети ночи, есть выбор. Свободный выбор между бытиём и небытиём, между светом и тьмой, между раем и адом. Сообразно обстоятельствам, ты можешь стать, кем захочешь.
— Я всегда считала, что выбор есть у людей…
— Да, есть, конечно же, но не такой глобальный! — фыркнула Лука, — Они просто завидуют Вашей расе!
Зависть? И ВСЁ?!
Похоже, что всё. Всего-навсего зависть, но она привела к почти полному уничтожению целой расы.
До меня, наконец, дошло, почему я заключила с Себастьяном контракт.
Чтобы узнать, что такое выбор.
17
Стук в дверь.
Ну блин, кто там припёрся, когда моя душа сна жаждет?
— Аня-сама, нам скоро на уроки, Вы встали?
Кто это? Голос вродь знакомый… Вечно я со сна ничего не соображаю…
— Аня-сама?
А, точно! Акацки Каин!
— Встаю… — простонала я, проклиная всё на свете.
С моего первого учебного дня в Академии прошло не так уж и много времени, а я уже обзавелась толпой поклонников. Теперь воплей на воротах было раза в два больше. Господи, я же страшная, как спящий Ленин, почему я им нравлюсь-то?
А ещё Каин… Незаметно для меня он взял за правило стучаться ко мне по утрам, чтобы я не проспала занятия. Интересно, зачем? Для сих целей я обычно ставлю будильник. А он приходит ровно за секунду до звонка…
Так, одеваемся, причёсываемся, берём пару книжек и топаем!
— Добрый вечер, Аня.
— Добрый вечер, Канаме-сама.
— У тебя неважный вид… Ты плохо спала? Если нехорошо себя чувствуешь, можешь не идти на этот праздник.
Зашибись, какая забота.
— Благодарю, Канаме-сама, — ответила я, — но не нужно. Со мной всё хорошо.
Спасибо, конечно, Канаме за то, что беспокоится обо мне, но сегодняшнее моё состояние продиктовано отнюдь не плохим самочувствием. Ну подумаешь, сон плохой приснился… Как будто я на миссии с командой номер семь… В той самой сто первой серии, где Наруто, Саске и Сакура пытаются снять с Какаши маску… И в конце серии (то бишь сна моего) как обычно — облом… У него там две тряпочки, а не одна… Во сне я, немножечко озверев, кинулась на шиноби… Ну подумаешь, это же сон… Мне даже удалось снять его маску почти до носа, но тут меня разбудил Каин… Подумаешь…
— Интересно, сколько мне подарят на этот раз? Акацки, хочешь поспорим, кому больше подарят?
— Вот ещё, — отозвался Каин, поправляя пиджак.
ПОПРАВЛЯЯ ПИДЖАК?
Мать моя женщина, Акацки Каин в застёгнутом пиджаке! Мало того, под пиджаком у него жилетка, рубашка застёгнута на все пуговицы,
а на шее — галстук! Господи, мир сошёл с ума!Так-так… Что-то он слишком часто его поправляет. Прячет под пиджаком что-то? Неужто валентинку собрался кому-то из дневного класса дарить?
— Как обычно — сплошное беспокойство…
— Шики, тебе грех жаловаться, тебя же вечно шоколадом заваливают! — весело сказал подошедший Такума, — Ну что, Канаме, идём?
— Да, пошли.
Я встала с дивана. Интересно, подарят ли мне хоть одну валентинку? Нет, наверное. Мне никогда не дарили, даже в начальной школе — ни единой, даже малюсенькой, открытки. Я имею ввиду, от какого-нибудь юноши, от подруг-то всегда были. Кто-то скажет, что я тварь неблагодарная, и должна радоваться и этому… Я радовалась, и я не неблагодарная, я всегда дарила девчёнкам валентинки, но… Иногда так хочется получить хотя бы бумажку с поздравлением от юноши, которому не безразлична…
Мои невесёлые мысли прервал громкий голос Юки:
— Эй, там, оставаться за линией!
Рядом Айдо о чём-то восторженно заговорил. Похоже, что удовольствие от праздника будет получать только он.
— Пришло время главного мероприятия! Дневной класс уже занял свои места! Не все смогут подарить валентинки! Ученики ночного класса проходят к стойкам, где указано их имя! Начали!
Отовсюду стали раздаваться вопли «Ичиджо-семпай, примите мой подарок», «Айдо-семпай, это Вам», «Куран-семпай, пожалуйста, примите это»… Как же раздражает!
Я боялась признаться даже самой себе, что мне просто завидно.
— Ким-семпай, куда же Вы? — вдруг послышался горестный вопль откуда-то справа.
Я от неожиданности уронила книжки. Аня-сама, Ким-семпай… Пора бы уже привыкнуть.
— Аня-сама, почему Вы не хотите участвовать? — Лука подала мне оборонённые книги и тихонько подтолкнула в каком-то направлении. Куда она меня тащит?
Господи…
Мои глаза узрели стойку с моим именем! А за ней не менее десяти пацанов! И у каждого в руках по валентинке!
— Это всё мне? — обалдела я.
— Вам, Вам, — ответила Лука, дотаскивая меня до стойки.
— Ким-семпай, это Вам!
ШОКОЛАДКА!!! ^_^
— Спасибо большое, — искренне поблагодарила я.
— Ким-семпай, примите, пожалуйста!
— Благодарю.
— Ким-семпай, это для Вас!
Не могу в это поверить! Мне дарят подарки! КАЙФ!!!
— Ким-семпай…
— Ох, прости… У меня уже руки заняты…
Обломался староста дневного класса. Мне его даже жалко.
Ну что там? Вроде все всё получили, да и Канаме двинул в сторону Академии. Пойду и я.
А, чёрт! Я чуть не споткнулась. Так, ничего из рук не вывалилось? Вроде ничего, пойдём дальше.
— Аня-сама! — догнал меня голос Луки, — Вы обронили!
Вот клуша. Я, разумеется.
Э, а это точно я уронила?
Немаленьких, скажем так, размеров коробка, завёрнута в белую бумагу, никаких ленточек с бантиками, прям как я люблю. Кто-то очень хорошо знает мои вкусы… Но кто?
— ЛУКА! Зачем ты это сделала?!
— Не могла я на твоё лицо несчастное смотреть! Сам бы подошёл и подарил, а не надеялся бы незаметно подсунуть!