Всё, что было или есть, началось с мечты…
Шрифт:
Жнецы тем временем издали припечатали Ханну с тройняшками косами к земле.
— Каково твоё желание, Грель? — быстро спросил я, — Говори, пока за нас не взялись!
Грель покосился на Лилю, с затравленным видом наблюдающую за жнецами. Вздохнул:
— Эх, такое желание пропадает! Я тебя хотел, а придётся её спасать…
— Зачем же? — ехидно спросил я.
— Меня совесть потом сожрёт, если её развоплотят. Да и вообще, в Небесную Канцелярию её привёл я, так что мне может тоже влететь. А мне ещё ох как жить хочется! — пробурчал Грель, снова доставая
— Хорошо, попрошу, — согласился я и поспешно смылся, пока жнецы, разбирающиеся Ханной и тройняшками, не взялись за меня.
На полпути в апартаменты Кросса я наткнулся на него самого. Да не на одного, а с Таней, связанной по рукам и ногам, и небрежно перекинутой через плечо.
Тоже смылся от жнецов.
— Можно тебя попросить, Себастьян? — вопросил Кросс.
— Ну можно, — разрешил я с ухмылкой.
— Не забирайте Таню. Я сам с ней разберусь.
— С чего бы это?
Кайен помялся, прежде чем продолжить:
— Так как она официально охотник на вампиров, то и судить её будут по законам Гильдии. Оставьте её мне.
— Как будет на то воля моей госпожи, — бесстрастно ответил я, — а как ты догадался?
— Ну у меня же всё-таки двухсотлетний стаж, — ответил Кросс, поправляя висящую на плече Таню, — да и вообще, она думала, что я куплюсь на её улыбки с заигрыванием. Она забыла, что мои ученики для меня важнее всего…
Я поспешил уйти, так как Кросс может часами верещать о том, как ему дороги его ученики, как он их любит и всё такое прочее.
Захожу в комнату. Госпожа лежит на диване, сладко посапывая и свернувшись в клубочек, её розовые волосы…
Так. Стоп.
Розовые?
Почему они розовые? Они должны быть с лёгким оттенком рыжего! Или Каин уже справился?
МИНУТОЧКУ!
Госпожа должна лежать в коме, к тому же бледная, как смерть, сложив руки на груди, а тут она с нормальным цветом лица, и…
И ОНА СПИТ?!
Она просто спит! Я прислушался к себе — контракт не исчез! Каин, ты справился!
Я возвёл глаза к потолку и с чувством поблагодарил всех аристократов.
Ну, теперь ему пора обратно.
Сажусь рядом с госпожой на диван, вновь (надеюсь, что в последний раз, а то я начинаю привыкать) чуть касаюсь её губ и сосредотачиваюсь на Каине.
Акацки Каин! Откликнись уже, и топай обратно!
Глухо…
Тихо…
Неужели…? Похоже, так и есть.
Веки госпожи дрогнули. Я поспешно отстранился, чтобы госпожа не подумала лишнего.
Тишину комнаты прорезал слабый, тихий, неуверенный голос:
— Себастьян?
— Я, госпожа, — так же тихо отвечаю я, — я здесь. Я рядом. Вы не одна.
В ближайшее время ей такие слова надо говорить как можно чаще. А то опять загорится, а она только потухла.
— Себастьян… — госпожа чуть вздохнула и вцепилась в моё запястье так, словно меня кто-то пытался оторвать.
— Я здесь, госпожа. Теперь всё хорошо.
С минуту госпожа молчала. Затем спросила:
— Себастьян, а
где теперь Каин? Я слышала, как он со мной говорил, я слышала, как он горел за меня… Где он и как он?— Он… — я чуть помялся, тщательнее подбирая слова, — Он исполнил своё желание. Теперь он так, как он хотел. Вместе с Вами навечно.
— То есть он…
— Да. Он сгорел. Сгорел за Вас
80
Темно…
Очень темно…
И пусто…
Пытаюсь пошевелиться. Даже не понимаю — получилось или нет.
Громко кричу:
— Есть здесь кто-нибудь?!
Тишина послужила мне ответом. Но хоть голос свой я услышала.
А кто я? И где я? И зачем я?
Встаю с (пола? земли? ковра?) чего-то и куда-то иду. Куда, зачем… Не важно, лишь бы не сидеть на месте.
Дорога (?) пошла в гору. Странно. В такой темноте… Не выдерживаю подъёма и скатываюсь обратно.
— Не надо… — тихий-тихий шёпот.
Испуганно подскакиваю на месте:
— Кто это?!
— Каин. Акацки Каин, Анна-сама. Вы уже не помните…?
Мгновенно вспоминаю всё.
— Каин… — тихо шепчу, — Но что ты здесь делаешь? Разве Себастьян тебя не поглотил?
— Поглотил, — соглашается Каин, по-прежнему оставаясь невидимым, — но я временно у Вас. Или в Вас… В общем, в Вашем теле.
— Зачем?
— Я защищаю Вас, Анна-сама.
Снова оглядываюсь. Темнота приобрела некие круглые (???) очертания. Шар какой-то.
Постепенно доходит, что в «шаре» не так уж и темно, как сперва показалось. Темнота за «шаром». И темнота неплотная. Сквозь неё просвечивает…
Огонь?!
— Не думайте об этом, Анна-сама! — поспешно сказал Каин.
— Где ты?
— Везде. Вы — во мне. Честно говоря, я даже рад, что Себастьян временно поместил мою душу в Ваше тело. Таким образом я заменил Вас и спрятал Вашу душу.
— Зачем?
Краешком сознания понимаю, что вопрос туп до невозможности. Но только краешком.
— Я люблю Вас, Анна-сама. Вот зачем. И мне плевать, хотите Вы моей защиты или нет. Я всё равно Вас защищу.
Вспоминаю последние события. Слова Тани, появление Сиэля, отблеск Лилиной речи, доносящейся словно через призму…
И вот тут по логике вещей мне должно стать дико больно в душе.
Но мне не больно.
Почему?
Замечаю, как за «шаром» огонь резко уплотнился, начал наступать на темноту…
— Не смотрите, Анна-сама.
Темнота сгущается, и вновь становится ничего не видно.
— Вам очень больно, Анна-сама.
Не вопрос. Утверждение.
— Не знаю…
— Зато я знаю. Я испытаю Вашу боль.
Что ж ты творишь?!
— Отдыхайте, Анна-сама. Я буду гореть за Вас.
— Каин…
Слышится треск пламени, сдавленный крик боли, в котором слышится желание защитить нечто дорогое, а потом…
ТИ-ШИ-НА…
Постепенно понимаю, что я не сижу, а лежу, и лежу на чём-то мягком. На автомате сворачиваюсь в клубочек и начинаю посапывать.