Все, что мне нужно

Полковник положил погасшую трубку на серебряный поднос рядом с креслом и невозмутимо продолжил:

– Насколько я понимаю, в тот раз он сделал вам предложение и вы ему отказали.

– Да.

– Вы смягчили свой отказ, предложив ему выпить чего-нибудь освежающего. Кажется, лимонада. Да, совершенно верно, лимонада.

– Возможно, так оно и было. Я не понимаю, к чему… - Софи нахмурилась.

Полковник выразительно посмотрел на девушку, и она замолчала.

– Ист пришел после встречи с вами сюда. Вскоре ему стало плохо. Я подумал тогда и продолжаю считать по сей день, что его одурманили наркотиком. Если учесть, что оба ваших родственника вовлечены в торговлю опиумом, а леди Дансмор находится в наркотической зависимости, естественно предположить, что Истлина опоили настойкой опия. И все же я не могу понять, зачем они так сделали. Вы можете объяснить мне причину, леди София? Кому понадобилось давать ему опий и зачем? Чтобы заставить его наделать глупостей или вовлечь в какую-нибудь грязную игру, когда он полностью утратит контроль над собой?

Софи буквально парализовало. Кровь отлила от ее лица. Она не могла сосредоточиться ни на одной мысли и уже не слушала, что говорил полковник. Перед ее глазами стояла одна картина: Истлин сжимает в руке стакан с лимонадом, и затем она сама спрашивает, пришелся ли ему по вкусу напиток.

Софи заставила себя вернуться мысленно к тому, что происходило за несколько минут до того эпизода. Она была в доме и разговаривала с Гарольдом. Он пытался вынудить ее признаться, какой ответ она дала Истлину, и она сказала, что не успела ничего ответить маркизу. Он позволил ей отдать распоряжения насчет лимонада, даже прервал свою пламенную речь, а затем снова набросился на нее. Софи вспомнила, что служанка появилась очень быстро, и уже с подносом в руках. Слишком быстро? И что ее быстрое появление могло означать, кроме…

– Я должна идти.
– Софи стремительно встала.
– Вы не могли бы передать моему мужу, что мне нужно его видеть?

Полковник понял, что, к какому бы выводу ни пришла Софи, она не собирается посвящать его в свои мысли. Тем не менее он счел хорошим знаком, что девушка решила поговорить с Истлином.

– Конечно. Я пошлю кого-нибудь к нему. Вы можете быть уверены.
– Блэквуд подкатил свое кресло к двери, провожая Софи.
– Скажите мне, леди София, вы теперь догадались, чего хочет от вас Ист?

Она взглянула в лицо полковнику и кивнула.

– Понимания, - тихо вымолвила она.
– Вот и все, что ему нужно.

***

Истлин прибыл в дом Софи поздно вечером. Вскоре после его появления леди Гилберт извинилась и покинула гостиную. Она поминутно зевала и тяжело опиралась на свою трость, изображая усталость, но когда Ист и Софи вызвались проводить ее до спальни, категорически отказалась.

– Вот забавное создание, - прокомментировал Истлин, когда леди Гилберт скрылась из глаз.
– Ты заметила, как она заговорщически подмигнула тебе и понимающе кивнула?

– Да.

– Похоже, она думает, что дела у нас налаживаются, раз уж я здесь сегодня вечером. Интересно, права ли она.

Софи налила немного виски в бокал и передала его Истлину.

– Надеюсь, что права, - коснулась она пальцами его ладони. Ее краткое прикосновение заменило им долгие объяснения.
– Я скучала по тебе, - прошептала Софи.

– Мне нужно только подать знак.

Софи кивнула:

– Я знаю. Ты можешь посчитать меня испорченной, но временами мне хотелось, чтобы ты ворвался в мой дом, выломав дверь. Когда я узнала, что Норт ранен… Я подумала, что ведь такое вполне могло случиться и…

– Меня там не было, - покачал головой Истлин.

– Спасибо, что прислал леди Нортхем, чтобы успокоить меня. Она очень хорошо отзывалась о тебе.
– Софи не обмануло показное равнодушие Истлина.
– По-моему, она хотела дать мне понять, что из тебя может получиться хороший муж.

– Я надеялся, что ей удастся немного сгладить острые углы, поскольку сам я уже не мог ничего поделать, - оправдывался Ист.

Его признание заставило Софи улыбнуться. Она присела на обитую бархатом кушетку рядом с креслом Иста и устремила взгляд на огонь в камине. Истлин тоже молчал, вытянув ноги к огню и наслаждаясь теплом очага.

– Расчетные книги здесь, - указала Софи на столик в углу комнаты.

Истлин не повернул головы, продолжая смотреть на профиль жены, освещенный пламенем.

– Я увидел их, как только вошел, Софи, - проговорил он.
– Ты хочешь, чтобы я их взял? И поступил с ними так, как считаю нужным?

– Да.
– Софи глубоко вздохнула.
– Я понимаю, что ты должен выполнить свой долг. Я люблю тебя таким, каков ты есть, Ист. Несправедливо, если бы я сказала, что люблю тебя, а потом потребовала, чтобы ты поступил наперекор тому, во что веришь. Я знаю, что ты пытался сказать мне то же самое, но я не услышала тебя тогда. Если гнев может ослепить человека и лишить разума, то и страх способен сделать человека глухим к доводам рассудка.

Софи взглянула на Истлина и не увидела в его глазах ни осуждения, ни боли, ни сожаления.

– Ты не можешь себе представить, сколько раз мне хотелось вернуть обратно тот вечер две недели назад, - тихо сказала она.
– Если ты собираешься выступить против епископов, то я вовсе не хочу, чтобы ты выступил и против меня тоже.

– Ты гораздо более грозный противник, можешь не сомневаться.

– Ты шутишь?

– Я говорю совершенно серьезно.

Софи замолчала. Неужели Ист так остро переживал ее нежелание понять его и так боялся ее окончательного решения?

– Ты так сильно любишь меня?

– Тебе трудно поверить в мои чувства?
– с нежной улыбкой спросил Ист.

– Иногда.
– Глаза Софи по-прежнему смотрели на огонь в очаге, где трепетали, сверкая желтым и оранжевым, тонкие ленты пламени.
– Тебе не нужно ни в чем меня убеждать. Просто я никак не могу поверить в свое счастье.
– Леди Истлин положила руки себе на живот. Он оставался по-прежнему плоским, и ей пришлось жестом изобразить воображаемую выпуклость, чтобы показать, какую форму ему предстоит принять в ближайшем будущем.
– Не только из-за ребенка ты так относишься ко мне?

– Нет.
– Ист отставил свой бокал с виски и опустился на колени рядом с кушеткой, на которой сидела Софи.
– Неужели ты думаешь, что я не могу любить тебя ради тебя самой?
– спросил он, накрывая ладонями ее руки.

– Ты знаешь, я довольно упряма, - призналась она, нерешительно улыбнувшись.
– И к тому же излишне серьезна. Мне очень нелегко посмеяться над собой или признать, что я была не права. Я не люблю бывать на людях и скорее предпочту провести вечер дома, с книгой в руках, чем пойти в гости, если там больше десяти человек. Я не отличаюсь терпением. К тому же в последнее время я то и дело плачу. Может быть, это пройдет, когда я произведу на свет ребенка, а может быть, и нет. Мне трудно противостоять людской подлости, и еще я просто не выношу дураков.

– Истинная правда, - ответил Истлин.
– Ты не святая.

– Я говорю серьезно. Ист.

– Я знаю.
– В глазах маркиза мелькнула улыбка.

– Ты всегда можешь заставить меня посмеяться над собой.

– Всегда к твоим услугам.

Софи взяла руку Иста и положила к себе на живот.

– Чувствуешь, какой он большой?
– спросила она.
– Скоро всем станет заметно, что я в положении.

Истлину показалось, что в голосе Софи прозвучала скорее надежда, нежели уверенность.