Все, что она хочет

– А куда?
– вставил Марк, показать - слушает внимательно.

– К простым людям. Мы так и сделали. Это потрясающе! Обязательно надо пережить, если поедешь на Кубу. Зашли в один домик, который прилично выглядел. Там нас покормили буквально за пару долларов. Вкусно и без изысков. Правда, Сэмюэл?
– спросила Амелия, чтобы вовлечь в разговор мужа.
– Тебе какое блюдо понравилось?

– Жареные бананы.

– Жареные бананы? Ха-ха!
– хохотнул Марк.

– Между прочим, зря смеешься. Таких блюд в ресторанах не подают. Готовится очень просто. Берут недозрелый банан, режут на кусочки, кидают в кипящее масло. Потом кладут между двумя салфетками и давят. Снова обжаривают. Получаются плоские блинчики. Сладкие, хрустящие. Еще мне понравилась «Фрита де маланга».

– Фрита - понятно. Что такое маланга?

– Это их местный овощ. Белый клубень вроде картошки. Его стругают на крупной терке, чтобы получить кружочки. И тоже обжаривают. Вкус - пальцы облизать...

За полтора часа до Пасадены мать замолкла лишь на пару минут, когда заехали перекусить в японский ресторанчик. Сразу за входной дверью висела декоративное полотно с типичным ландшафтом: горы на дальнем плане, ближе - пагода, прямо перед глазами - ветка цветущей сакуры. Полотно висела низковато: чтобы пройти в зал, приходилось наклоняться.

– Специально сделано, - пояснила всезнающая Амелия.
– Японцы - вежливый народ, приучены кланяться друг другу. Мы должны соблюдать традицию.

Подошла официантка, выглядевшая лет на десять-одиннадцать: маленькая, плоская, круглолицая. Записала в блокнотик заказ - три комплекта суши и охлажденные напитки. Семья рассиживаться здесь не собиралась, только перекусить. Пока ждали, разглядывая интерьер, Амелия просвещала:

– Кстати про Японию. Какой город был первоначально их столицей? Киото. Древнейший и красивейший. Сам по себе памятник. Во Вторую Мировую страны коалиции договорились его не бомбить, чтобы не разрушать храмы и другие уникальные архитектурные сооружения. Они - сокровища, имеющие общечеловеческую ценность.

– Вы недавно из Японии вернулись?

– Нет, из Индии. Марк, ты не представляешь, какая там бедность!
– сказала Амелия с искренним то ли сочувствием, то ли возмущением.
– Дети ходят босиком. Бездомные круглый год живут на улице. Там, конечно, тепло, но ведь никаких условий! Ни электричества - посмотреть телевизор, ни воды - руки помыть. Чудовищная антисанитария! Когда человек умирает, лежит на дороге, пока не приедет труповозка. Это же дикость в наше время...

Две девушки в одинаковых коричневых платьях с белыми воротничками как у школьниц расставили по столу тарелки с едой и соусами. Суши разных форм, размеров, с разными начинками отвлекли Амелию, и она затихла, разглядывая. Выбрала один - с ярко-желтым кусочком авокадо наверху и, ловко орудуя палочками, обмакнула в соевый соус, положила в рот.

– М-м-м, - довольно промычала, прожевала, проглотила и тут же продолжила: - С другой стороны, Индия - страна экзотической природы. По-карнавальному красочной - в Америке такую не встретишь, даже в Лос Анджелесе. Искусный народ, создавший уникальную культуру. Марк Твен говорил: «Индия - колыбель человеческой расы, мать истории» и так далее. Все верно. Их культура богата и разнообразна. Архитектура поражает утонченностью. Их древняя религия... как она точно называется, Сэмюэл?

– Индуизм, кажется.

– Точно, индуизм. Миролюбивая вера. На уровне философии. Неудивительно, что ее исповедует больше народу, чем проживает в Соединенных Штатах. Ведь там насчитывается... Сколько, Сэмюэл?

– По-моему, более миллиарда, - подсказал муж.

– Только представь себе!
– воскликнула Амелия, сделала круглые глаза и на секунду замолкла, будто осознавая - сколько же это «полмиллиарда». Махнула рукой, мол - невозможно вообразить.
– Перенаселение заметно на каждом шагу. По улицам наравне с людьми ходят коровы, олени, обезьяны. На дорогах полнейшая анархия. Вместо светофоров - регулировщики с бамбуковыми палками. Которые используют в качестве штрафа. Кто уж слишком нагло себя ведет - тут же получает по спине. Жуткая толкотня - в поездах, в автобусах. Даже у реки. Ой, Марк, сейчас расскажу, как мы чуть не окунулись в Ганг...

– Не мы, а ты, я и не собирался, - добродушно поправил Сэмюэл.

– Это правда. А вообще фестиваль мне понравился. Называется Кумбха-мела. Про все рассказывать не буду, слишком долго. Что меня особенно впечатлило - голые йоги, которые издеваются над собой. Накручивают пенис на палку, утверждая, что в страданиях достигают совершенства. Это надо видеть... Потом люди пошли окунаться в реку, чтобы «очиститься». И я за ними. Спасибо Сэмюэлу - вовремя остановил. Увидел проплывающие экскременты. Не понимаю, почему река так загрязнена. Ведь она считается священной. Казалось бы, люди должны сохранять Ганг в приличном виде.

– Дорогая, перестань строить из себя идеалистку. Ты же знаешь, там не все в порядке с бытовыми удобствами.

– Да, еще один показатель отсталости. Общественные туалеты стоят на воде. Содержимое тут же уносится течением. С одной стороны -естественная утилизация. Но представь, Марк, каково тем, кто живет ниже по течению!
– возмутилась Амелия, отправляя в рот очередной кусочек суши. У нее отлично получалось совмещать несовместимое: рассказывать о неаппетитных вещах и наслаждаться пищей.

– А, не это главное, - бодро добавила она.
– Я влюбилась в Индию. Помнишь, Сэмюэл, как замечательно нас кормили в поезде на Мумбай? Они везде добавляют ту особую приправу «кэрри» желтого цвета. Она самая популярная в азиатском регионе. Вкусно. Только если испачкаешь одежду, можешь выбрасывать, потому что кэрри не отстирывается...

– Куда ваш следующий маршрут?
– спросил Марк у отца.

– Я хотел в кругосветный круиз. Амелия - побродить по Аравийской пустыне. На верблюдах.

– Интересный разброс мнений.

– В круизе мы уже были, - сказала Амелия.
– Вокруг Америки. Кстати, Марк, очень советую хотя бы раз пережить проход через Панамский канал. Зрелище, которое не забудешь! Представь: корабль гигантский, проход узкий. Кажется - невозможно. Не впишется. Честно - я по-настоящему испугалась. Думала - обязательно врежемся в стену.

Сэмюэл повернулся к жене:

– Тебе же стюард объяснял: судно ведут роботы, столкновение исключено. Безопасность гарантирована.

– Да. Но все равно.

– Обошлось?
– спросил Марк, глянув на мать в зеркало заднего вида.

– Даже бортом не прикоснулись! Ювелирная работа. Они и берут за нее неплохо.

– Это основная экономики Панамы.

– Точно. Знаешь, сколько стоит проход одного лайнера?

– Понятия не имею. Никогда не интересовался.

– Самые дорогие - круизные. Такие громадины, как «Норвежская Жемчужина» платят по четыреста пятьдесят тысяч долларов. Отличный источник дохода. Другие страны тоже задумали прорыть канал. Кажется, Никарагуа, а, Сэмюэл?