Все, что она хочет

– А ты извращенка, как я погляжу. Любишь групповой секс?

– Нет. Просто никогда не занималась этим в машине.

– Даже с одноклассниками, на заднем сиденье?

– Нет, в школе у меня не было бой-френда.

– Ну и как тебе новый опыт?

– Отлично! Эй, хватит болтать, занимайтесь делом, господин маньяк!

– Это ты виновата!..

15.

Когда, наконец, прибыли в Пасадену, стояла такая черная ночь, что казалось - звезды и луна устали светить и все дружно пошли спать.

В дом вошли через гараж. Несмотря, что после парка они еще два раза ненадолго останавливались в темных местах, взаимное притяжение не только не остыло, но разгорелось сильнее. Это закон взаимной любви - чем больше отдаешь, тем быстрее наполняешься.

Возвышенное настроение овладело Марком. Все-таки ночь - отличное время суток. Фантазии вырываются на свободу. Атомы любви пронизывают воздух. И тело. От них невозможно защититься. И не хочется. Он никогда не причислял себя к романтическим натурам - практичный до мозга костей, расчетливый, не склонный к сантиментам. Наложила отпечаток профессия: часто приходится сталкиваться с грязью жизни, тут не до высоких чувств.

В последнее время вообще не до чувств. Девушки, с которыми встречался для интима - Розалина, Дженифер тоже не выказывали эмоций, действовали сухо, по-деловому «только секс и ничего лишнего». Точно как дикие звери - встретились, спарились, разбежались.

С Тиффани по-другому. Она сама девушка-загадка, и будто увлекла его в свой сказочный мир.

Неожиданно его гостиная, родная и до мелочей знакомая, едва освещенная лампочками по углам, показалась комнатой в старинном замке. Тиффани - принцесса, он рыцарь. Ее собираются украсть, его убить. Им осталось вместе немного, всего несколько минут...

Избитый романтический сюжет, но когда он случается с тобой, переживаешь по-настоящему.

Марк готов был поклясться - с Тиффани происходило то же самое.

Едва встретились взглядами, образовалось короткое замыкание. Бросились в объятия друг друга, будто не виделись целое столетие. Откуда страсть? Ах, некогда разбираться. Одежда слетела мгновенно. То, что быстро не расстегнулось - порвалось. Марк схватил девушку, бросил на диван. Навис могучим торсом.

– Теперь ты будешь меня слушаться, - прошептал и закрыл ей рот поцелуем.

Безопасность и комфорт дома придали уверенности, Марк чувствовал себя хозяином над всем, что здесь находилось, в том числе над гостьей. Отбросив деликатность, которая, в принципе не свойственна возбужденным самцам, он вторгся в нее и помчался галопом, будто собрался наверстать упущенное время и удовольствие.

Мелькнуло нечто неясное про кондом - не для собственной безопасности, а для ее. И тут же поймал себя на коварной мысли - хорошо бы она забеременела, тогда уж точно не сбежит.

Мысль мелькнула и растворилась, больше ничего связного не пришло. И не требовалось. Ощущения победили рассудочность, в голове - неясная нега, которая бывает во сне, когда теряешь осознание реальности и просто находишься в летающем состоянии между мечтами. Им нет преград, и все кажется возможным. Вот лазурное небо, которое ночью не темнеет, вот радуга, по которой можно прогуляться как по мосту, вот фея, которая своими дымчатыми глазами способна свести с ума...

И она не в зыбкой мечте, а во вполне осязаемой реальности.

Марк смотрел на стонущую под собой Тиффани и мечтал, чтобы это волшебство подольше не кончалось, чтобы подольше длился этот сон наяву...

Никогда он не испытывал ничего подобного, ни в период гиперсексуального тинейджерства, ни после - когда набрался опыта в постельных делах. Даже с Леонтин, его первой настоящей любовью, все было по-другому, очень хорошо, но по-другому. Он не знал причину особой привлекательности Тиффани и не хотел знать, просто занимался тем, что обоих воодушевляло.

Неизвестно откуда родилась мысль, отчетливая и удивившая самого Марка: кажется, я ее люблю. Удивился, потому что был скуп на признания, не разбрасывался ими направо-налево. Есть слова, которые не произносят в суете, их смысл именно в уникальности. За всю жизнь произнес «люблю», пожалуй, только один раз, очень давно, когда мастурбировал на фото девушки из «Плейбоя».

Тогда он ничего серьезного не имел ввиду, требовалось побыстрее кончить и только. Именно тогда понял фальшь произнесенного вслух слова, не имевшего наполнения. Девушка на фото мало для него значила - не женщина, а картинка, неодушевленный предмет, не заслуживающий любви.

А Тиффани заслуживала. Уже тем, что была рядом - живая, доверчиво отдавшаяся в его руки, возбудившая его желания и потрясающе удовлетворявшая их.

Чем дольше Марк занимался с ней, тем сильнее любил. Да, он произнес в уме это слово и знал, что оно не пустое. Он пока не высказал его вслух - пусть Тиффани сама поймет, она догадливая. Он давно прекратил чисто механические движения туда-сюда. Настало время превратиться из ремесленника в художника и заняться искусством любви.

Искусство не терпит спешки и требует особых условий - для полноты наслаждения. Марк выключил свет: в темноте обостряются органы осязания, эмоции сильнее царапают мозг. Лежа сзади, он ласкал Тиффани всем своим телом и каждой клеточкой, прислушивался к ощущениям и завидовал сам себе. Он медленно проникал в ее узкое лоно, которое каждый раз податливо раздвигалось, встречая добрым, расслабляющим теплом.

Он чувствовал внутри ее гладкие стенки, скользил по ним и, достигая глубины, упирался самой чувствительной своей частью во что-то мягкое, влажное, горячее. Такое трепетное, беззащитное, что дрожь пробегала по коже и сладко становилось во рту.

Не хотелось с ним надолго расставаться, и на обратном пути Марк уже мечтал дотронуться до этого места еще раз. Каждый раз замирал от любопытства и неопределенности - удастся ли достигнуть. А когда достигал, накрывало приятнейшее ощущение, ни с чем не сравнимое и невозможное выразить словами.

Марк впервые познал его с Тиффани, стремился испытать снова и снова. Это был самый сладостный в мире наркотик, дурманивший тело и сознание - они требовали новой дозы, иначе грозили свести хозяина с ума.

Вершина блаженства. Никакая внешняя сила - ни природная катастрофа, ни нашествие инопланетян не смогли бы заставить его оторваться от девушки. А какое удовольствие ощущать ее каждым сантиметром кожи!

В темноте Тиффани раскрепостилась абсолютно, хотя и раньше не отличалась стеснительностью. Отличная партнерша, она ни секунды не лежала неподвижно. Легко подлаживалась под ритм, двигалась гибко, уверенно, артистично, будто танцевала под Марком. Лежа на спине, бросала бедра ему навстречу, принимала его на полную длину, через мгновение разъединялась, но не теряла контакта. Снова жадно, неутомимо стремилась навстречу, чтобы пригласить его вглубь, вскрикнуть от удовольствия и повторить все бесконечное количество раз.

Любовный состав двигался как хорошо слаженный механизм - без перебоев и остановок.

– Я... люблю... тебя...
– шептал Марк, подтверждая каждое слово сильнейшим толчком.

– Я... люблю... тебя...
– бормотала она в перерывах между стонами.

Это был момент истины. Шестым чувством, которое не ошибается, Марк догадывался - девушка не врет.

16.

Это была сумбурная, сумасшедшая, какая-то нереальная, волнующая, будоражная ночь. Марк и Тиффани занимались любовью неистово, ожесточенно, страстно и самозабвенно, будто последний раз в жизни. Не могли и не хотели оторваться друг от друга. Даже в голову не приходило - находиться рядом и не прикасаться. Когда отдыхали, лежали, не разъединяясь: руки-ноги сплетены, губы около губ.