Всё, что осталось

— Ну что, Бетти, рассказывай о своей учебе, — сказала Кэрол, пока мама наливала чай.

— Ох…здесь лучше просто пропустить всю историю, потому что медицинский университет-полный ужас! — ответила Бетти, затем улыбнулась и закатила глаза. — Мам, не в сторону твоей профессии, просто это сфера точно не для меня…

— Брось, доченька, это только сейчас так трудно, затем войдешь в этот ритм и все встанет на свои места, — улыбаясь, ответила Миссис Эстли, — я точно тебе говорю.

— Вот недавно, например, была практика по абдоминальной хирургии, и что вы думаете, я умудрилась и там ошибиться, как же только Миссис Грин отыгрывалась на мне… — сказала Бетти и аккуратно посмотрела в окно.

— Вообще, у меня есть отдельное мнение на этот счет, — начала Кэрол, подложив кулак под подбородок, — это огромная ответственность, а в голове просто не укладывается то, как люди умело проводят операции, а это кровь…и в то же, какая опасность совершить в один момент что-то не так…

— Ну Кэрол, кажется, ты сейчас отобьешь мое желание к профессии врача…

— Мои милые, ничего страшного нет в том, чтобы узнать или совершить что-то новое, важно, перебороть свой страх, посмотреть с разных сторон причину своего страха и тогда, вы в миг перестанете бояться, — продолжала Миссис Эстли, — расскажу вам о годах войны. — В первые дни, когда я увидела человека, у которого вот-вот должны были ампутировать ноги от сильного удара, я впала в безумный страх, в панику, я была молода и боялась каждого нового переломного момента в судьбах людей. — Но нельзя было думать только о своем страхе, его жизнь была на моих руках, его мысли были и в моей голове, и как я должна была потом смотреть на солдата, который больше никогда не сможет встать на ноги, не сможет так же подойти и сказать важную новость. — Я плакала ночами, я боялась осознавать свое присутствие в месте, где гибнут люди.

— И что потом, мама? — сказали в один раз сестры.

— Потом я прошла через себя, я понимала, что, не собравшись, я сделаю только хуже и опущу руки до конца, но так ни в коем случае нельзя делать. — Лучше полностью погрузиться в беду, в трагедию, пропустить через себя боль и слезы, и после этого к тебе прибудут силы для дальнейшего пути.

— А что стало с тем мужчиной?

— С пареньком, он молодой совсем был, удушил себя простыней, увидев инвалида, а не крепкого солдата. — И самое ужасное то, что, умирая, он крепко сжимал в руках фотографию своей матери…позже мы нашли надпись на обратной стороне: «Возвращайся, милый мой сынок, сердце болит, а я мучаюсь, но верю, что спешишь уже домой с верой и правдой, береги себя, Робби, и никому не давай в обиду нашу страну, а твоя мамочка будет ждать тебя дома.» — Здесь у любого человека душа будет болеть безумно…

Так день прошел незаметно, они разговаривали, смеялись и понимали, что роднее семьи в жизни нет никого, ведь только там душа и дом. Место, в котором находятся наши любимые люди, является значимой ценностью, без которой становится тяжело и одиноко. А в семье Миссис и Мистера Эстли всегда царила нежность и доброта, которую родители отдали сначала старшей дочери-Кэрол, а затем и Элизабет. Когда время подошло к вечеру, то девушки направились к ресторану Джонатана. Когда они вошли, то увидели знакомых людей: родителей Джона и близких друзей семьи. Играла тихая музыка, а официант ходил с подносом, на котором находилось шампанское. Грант, увидев жену, подбежал к ней и провел в толпу.

— Как тебе вечер, нежная моя? — сказал Джон, смотря в прелестные глаза Кэрол.

— Как всегда прекрасно, Джон, неужели ты все сам это подготовил? — спросила супруга.

— Нет, конечно, нет, Майк помогал мне, а вот кстати и он, — показывает пальцем на друга, — только вот что он забыл рядом с Бетти… — сказал Джон, сдерживая смех.

— Пусть хоть тут отдохнет, — сказала Кэрол, показывая свою ослепительную улыбку.

Супруги прошли к родителям, и все это время Джон придерживал хрупкую талию жены. Он прикасался к ее оголенной спине, которую было видно от выреза сзади. При его прикосновениях она каждый раз вздрагивала.

— Привет, мама, привет, отец! — Сегодня замечательный вечер, жаль, что их бывает так мало, — сказал Джонатан.

— Сынок, когда ты вернешься, еще и не такое устроим, сам организую тебе вечеринку, или как она у вас там называется! — крикнул с улыбкой Мистер Грант.

— Да, дела по новому ресторану в Нью-Йорке никак не ждут, ох уж эти командировки, — со вздохом сказал Джон, — как же мне неделю без теплых рук моей ненаглядной супруги.

Кэрол стояла без эмоционально, смотря в окно, и немного отвернувшись от мужа, но все равно ощущала его руку в своей.

— Ты бы хоть улыбнулась для мужа, или снова мы должны всё сделать для тебя, — сказала Миссис Грант, держа злобу после исчезновения Кэрол, — ты наглая, только и портишь жизнь моему сыну, забрала младшего, так теперь и Джон должен ползать возле тебя. Не позволю!

После этих слов мать Джона немедленно удалилась, ведь оставшись, она бы могла устроить необратимый конфликт.

— Не обращай внимания, пожалуйста, пройдет, всё пройдет, я обещаю, — сказал Джон, обнимая жену.

— Всё хорошо, я уже и не удивлена после стольких лет брака, Джон, — обнимая в ответ, говорит Кэрол.

— Поехали домой, любимая, отдохнешь там, — сказал Джон.

Кэрол не спешила уходить, а решила выйти на улицу, чтобы отойти от ситуации. Возле ресторана стоял отец Джона, хоть женщина сначала его и не заметила.

— Кэрол, не держи зла на нее, она другая совсем, а хочет казаться выше и лучше всех. Но понимаешь, вся моя жизнь с ней показало обратное. — Мария добрая и чуткая, просто росла в дурных условиях, отчего сейчас буквально топит тебя своими словами, — сказал Мистер Грант.

— На самом деле, я устала слушать ее, думаю, не каждому под силу переживать такое изо дня в день…

— Понимаешь, мы любим Джона, стараемся отдать ему все хорошее, что есть на свете. А Мария, она мать. Ей тяжело досталось вернуть детей к благополучному состоянию. Она плакала, кричала, не могла найти себе места, а я всеми силами старался понять ее, помочь хоть чем, лишь бы моя семья была счастлива. Люди ведь часто видят только сторону гнева, чего-то плохого, но, если попробовать узнать настоящую сторону, вот только прикоснуться к прошлому человека. Все мысли в миг поменяются.

Кэрол лишь молчала в ответ.

— Она не желает тебе зла, просто знай это.

— Да я совсем и не думала об этом, просто, ведь раньше я, правда, видела ее хорошую сторону, что же стало с ней? — спросила Кэрол.

— Смерть Денни, конечно, изменила ее. Она винила себя, винила других, ее сына больше нельзя было вернуть, что же оставалось моей супруге…Если я, отец, пытался держаться стойко, то она падала и падала вниз, думая о самом страшном. Честно, даже сейчас я не знаю, почему она так относится к тебе, но, только лишь тот период изменил ее. Возможно ли такое…. Да, она знала, что ты встречаешься с Денни, а затем, когда увидела с Джоном, ее буквально гнев хватил.

— Но…почему, ведь…

— Подожди, не перебивай меня, пожалуйста. Она не поняла того, как ты так просто смогла отпустить любимого человека и закрутить роман с его родным братом. Моя жена считала это безумием, — продолжал Мистер Грант.

— Тогда и я могу сказать, что до нашей свадьбы, а может быть и сейчас я безумно скучаю по нему. Нельзя осуждать человека, не узнав правды, вот что настоящее безумие. У меня нет желания оправдывать себя, потому что только я могу знать, какие чувства испытала в эти моменты, — ответила Кэрол, сдерживая слезы, — Боже…