Все, что я желал

Я вышла из ванной и едва переступив порог своей комнаты тут же была застигнута Женькой врасплох. Схватив за руку, она усадила меня в кресло. Грозно нависая, они с Катериной оглядели меня с ног до головы. Моя внешность тут же была подвергнута тщательному осмотру.

– Покажи ноги!
– Скомандовала сестра, подставляя пуфик

– А что ноги? С утра были в порядке, - все больше хмурясь, ответила я.

– Надо подстраховаться. Ты же теперь с таким мужчиной встречаешься, куда там всяким Артурчикам. Нужно соответствовать.

– А ему не нужно? Я тоже, между прочим, не на помойке себя нашла.

– Ничего, красота требует жертв. Катя, тащи воск.

Катерина тут же выскочила из спальни, я лишь вдогонку успела ей выкрикнуть:

– Что? Катя не надо!

– Надо, Федя, надо.
– Был суровый приговор.

Подруга вернулась довольно быстро с заранее подогретой баночкой воска для депиляции. И началась мое мучение, которое так ласково Катерина именовала "домашним салоном красоты". Женя принялась за дело, намазывая ложечкой горячий воск и тут же прилаживая белую полоску.

– Надо еще по линии бикини пройтись, - задумчиво произнесла сестра, что заставило меня во все глаза уставиться на нее.

– Нет! Я вообще-то не собираюсь запрыгивать к нему в постель на первом же свидании, - решила уточнить я.

– Маруся, если не сделать все, как надо, то ты можешь туда и не попасть, - ехидно ухмыльнулась эта змеюка.

– Вот, су... АААА!
– вскрикнула я, когда Женя резко дернула, а Катя удержала меня за ногу.

– Отлично. Осталось совсем чуть-чуть.

– Садистки, вам только в концлагерях работать нужно!

– Мариша, это же все ради твоего блага.
– Подлила масла в огонь Катерина.

Ну, спасибо, блин, удружила, а еще подругой называется.

– Ага, не думала я, что придется так страдать ради своего блага.

– Ничего, зато теперь он не сможет отлепить от тебя глаз, - сестра без зазрения совести продолжала измываться над моими ногами.

– Конечно, не сможет, - превозмогая боль, пыталась язвить я.
– Будет только думать: Господи, куда я попал? И где мои вещи?

– Ничего подобного, вот увидишь, сегодня Никита будет сражен твоей красотой.

– Или двумя трупами, которые увидит, войдя в эту комнату. Если вы сейчас же не прекратите.... Ай! Твою мать, Женька!
– закричала я.

Нет, терпеть это было невозможно.

– Не боись, Маруся, полторы ноги осталось.
– Приободрила сестрица.

– Да пусть там хоть ботанический сад вырастет.. черт, какой придурок придумал эту депиляцию? Не иначе мужик-садист какой-нибудь.

Мне казалось, что спроси меня в тот миг о чем-нибудь тайном или важном, что никому не стоит знать, я бы тут же призналась, и глазом не моргнула, лишь бы все это прекратилось. Я думала, что вся эта пытка длится уже не меньше часа.

– Зря ты так, Мариш. Ты мне еще спасибо потом скажешь, зато почти месяц никакой лишней растительности. Ну, что теперь линия бикини?
– как ни в чем не бывало, осведомилась мучительница, потянув за краешек халата.

– Нет, там все нормально!
– я тут же выхватила ткань из ее рук.

– Ну, не бойся.

– Спасибо, я как-нибудь сама.

– Точно?
– недоверчивый взгляд, но, кажется, сестра немного смягчилась.

– Надеюсь, там у тебя не райские сады, а очень милый кустик.

– Иди ты. Я сказала - у меня там все нор-маль-но.

– Ну, ладно. Верю на слово.
– Согласилась Женя и стала втирать в мои бедные ножки прохладный лосьон.

Кажется, самое ужасное позади, я облегченно выдохнула. Но девочки думали иначе. Катя подошла к моему комоду с нижним бельем и, открыв его, торжественно изрекла:

– Теперь самое главное.

– Одежда?
– с мольбой в голосе поинтересовалась я.

– Нет, белье.

– Кааать, ты заодно с этой садисткой, да?

– Черт, Марина, это никуда не годится.
– Это уже Женька, проводила ревизию и, судя по всему, мне сейчас вынесут не очень утешительный приговор.

– Что еще не так?

– У тебя белье белое, розовое, желтое. Нет ничего сексуального.

– А разве белое белье не сексуально?

– Нет, дорогая. Черное, красное, бордовое, но не этот монашеский цвет. А это что еще?
– Она извлекла из ящика несколько моих стрингов и, повертев ними в воздухе, добавила: - "Пятница", "Среда", "Суббота". Офигеть! Ты думаешь твоей промежности интересно, какой сегодня день?

– Дай сюда.
– Я тут же бросилась к ней и, выхватив из ее рук трусики, бросила их назад.
– Мою промежность вполне устраивает это белье.

– А где тот комплект, который я тебе подарила на восьмое марта?

– В шкафу.

– Надеюсь, ты не щеголяла в нем перед Артуром?
– Женя сунула нос в шкаф, я даже улыбнулась, вспоминая, что недавно Никита также там рылся, но, слава богу, не в поисках моего белья.

– Нет, ты что!

– Правильно, такое нужно носить только перед мужчиной.

– А что Артур уже не мужчина? Или он в евнухи подался?

– Нет, к сожалению. Артур твой мальчишка сопливый, он еще не знает, как вести себя с девушкой, чтоб удовлетворить ее и...

– Черт, Женя, прекрати!
– Меня уже достало, что все кому не лень вспоминают этого придурка.
– Артур в прошлом, что ты его вспоминаешь?

– Извини, я не хотела, - вдруг виновато потупив взор, ответила сестра.

Она вертела в руках коробочку, которую я так и не решилась открыть с тех пор, как Женя подарила мне этот комплект безумно дорогого белья.
– Но ты права этот комплект не годится. Под белые шорты...

– Шорты?
– Я тут же насторожилась.
– Ты знаешь, куда Никита меня повезет?

– Я, ну, в общем...
– тут же замялась Евгения.

– Так он тебе сказал? И куда?

– А вот на это я не могу тебе ответить. В конце концов, я же должна была знать, куда он тебя поведет, чтоб мало-мальски определиться с выбором одежды.

– Ну, то, что это не клуб и не ресторан, я уже поняла. Так куда? Женяаааа.

– Не клянчи. Все равно не скажу.
– Уперлась та, и я поняла, что просить ее бесполезно. Не скажет, даже если я упаду перед ней на колени и буду слезно умолять.