Все делают это

Я искал ее в доме, во дворе, звонил на сотовый, но ее нигде не оказалось. Вызвал такси и поехал к ней домой, наплевав на Карину, выбил чертову дверь, после того, как никто не открывал целый час и обнаружил, что дома Сони нет.

Ее нигде нет.

Утром, когда мастера вернули дверь на место, я первым делом помчался в офис, в надежде, что она появиться на работе, но обнаружил лишь разгромленный кабинет и заявление на увольнение. Когда только успела?

Я смял ненавистный клочок бумаги и бросил в стену. Потом помчался в отдел кадров, в который раз попросил копию листа ее паспорта, где указана прописка и поехал к родителям Сони.

Остановившись у огромного особняка и увидев выходящего из ворот Белинского я даже рассмеялся каким-то нездоровым смехом. Ну надо же, ее отец был клиентом нашей компании. И, надо же, во второй раз история повторяется — я влюбляюсь в богатую дамочку, а сам без гроша в кармане. Скоро буду.

— Григорий Александрович, — окликаю мужчину.

— Денис? Какими судьбами?

— Григорий Александрович, тут такое дело, — мнусь как девка, не зная, что сказать, — Соня ведь ваша дочь, да?

— Да, — с подозрением смотря на меня, отвечает он.

— Ну, в общем, она работала у меня, а сегодня вот обнаружил у себя ее заявление на увольнение и хотел поговорить с ней, — запинаясь, блею овцой. Ну не говорить же, что я мудак конченный, трахнул вашу дочь, а потом на ее глазах обнимался с другой и сейчас пытаюсь исправить все. — У нее отключен телефон, и дома нет, думал, может, случилось что-то? Не знаете, где ее можно найти?

— Поссорились что ли? Ты так и скажи, а то несешь что-то несуразное. Уехала она. Куда не сказала. Сказала только, что ей нужно переосмыслить ценности в жизни и найти себя. Не удивлюсь если в Тибет отправилась или в монастырь какой.

Я разочаровано смотрю на отца Сони и не знаю, что делать. Где ее теперь искать? Не расклеивать же листовки «Пропала девушка»?

— Может, зайдешь, выпьем по стаканчику? — неожиданно предлагает Григорий Александрович.

— Нет, спасибо, как-нибудь в другой раз, — растерянно говорю я. — Если Соня вдруг даст о себе знать, наберете, хорошо? Только не говорите, что я приезжал и расспрашивал о ней.

— Хорошо. Если узнаю, где она прячется, то самолично доставлю к тебе. Давно в девках засиделась, пора уже внуков мне рожать, а она фигней мается.

— Спасибо, — пытаюсь выдавить из себя улыбку и возвращаюсь в машину.

* * *

А теперь самое интересное — я пробежался голый по офису (Марк заставил), расстался с Кариной (на прощание она сказала — если ты не достался мне, то не достанешься никому, запомни это), продал квартиру, собрал в кучу все бабки и отдал долг, прихватив с собой своего нотариуса, чтобы засвидетельствовал передачу денег. Мало ли что.

Весь месяц я безумно скучал по Соне. Было ощущение, как будто у меня часть души вырвали. Сначала я не терял надежды, что она обязательно появиться, но шли дни, а от нее не было ни слуху, ни духу, и никто не знал куда она свалила.

Единственное, что у меня осталось после нее — девчачий блокнот, который я обнаружил на ее рабочем месте, пытаясь найти хоть какую-то зацепку о местонахождении девушки.

Каждый вечер я открывал его и читал буквы, выведенные ровным размашистым почерком.

Месть большому ЧЛЕНУ.

1. Выдать чашку с рисунком члена.

2. Подкинуть трусики в машину и использованный презерватив.

3. Подсыпать слабительное.

4. Добавить соль в кофе.

5. Насыпать на машину корм для птиц (каждое утро)

6. Пустить слух, что видела БЧ в клубе для геев.

7. Не дать БЧ трахнуть мисс Совершенство в кабинете.

8…..

Я читал и улыбался. И вспоминал. Как прихватил живот в самый неподходящий момент, и я до девяти вечера просидел в уборной бизнес центра. Как Карина обнаружила в машине трусики и презерватив в свой День рождения и влепила мне пощечину, как плевался каждый раз, когда Соня приносила мне кофе. Как странно шептались за спиной мои подчиненные и я определенно в тот день слышал слово «педик».

Я запил от горя, забил на все. Снял двушку в хрущевке и не знал, что делать дальше. Вот так вот я угробил свою жизнь.

— Эй, Ромео, — слышу сбоку голос пиздюка. — Если я выясню, где твоя Джульетта, что мне за это будет?

— Иди нахрен, — делая очередной глоток алкоголя, говорю я.

— Я серьезно. Вот если бы я нашел твою Соню, что бы ты мне за это пообещал?

— А что ты хочешь? — решил сыграть в его игру, чтобы тот поскорее отстал.

— Самый крутой и быстрый байк, — не задумываясь отвечает он.

— Ты слишком мал, чтобы гонять на байке.

— Не сейчас, когда мне стукнет шестнадцать. Обещаешь?

— Ага, как раз к шестнадцати может и найдешь моего Слоника, — делаю еще глоток и закрыв глаза, намереваясь уснуть.

— Супер. Она в Изках. Теперь ты должен мне байк.

Я никак не реагирую на его слова. Каких еще нахуй Изках? Что вообще Ромка чешет и откуда знает о Соне? Разве я при нем говорил о ней что-то?

— Эй, я думал, когда ты узнаешь ее местонахождение, то сразу помчишься покорять девичье сердце. Или чем ты там еще планировал с ней заняться?

— Ром, иди спать.

— Ты что глухой? Я сказал она в Изках, — медленно, словно ребенку повторяет он.

— В каких еще Изках, что ты несешь Ром?

— В тех, которые в Карпатах. У нее там бабка жила. Вот, смотри, фотки.

И тычет мне в лицо телефоном, из которого на меня смотрит моя Соня. Моя, блядь, Соня!

— Дай сюда, — вырываю телефон из рук пацана и листаю фотки, которые она непонятно с какого перепугу прислала Ромке в директ. — Почему она прислала тебе свои фото? — удивленно спрашиваю у него.

— Наверное, потому что мы с ней друзья, — иронично выгибая бровь, отвечает малый.

— Вы что, знакомы?

— Ну, наконец-то дошло. И если бы ты меня раньше больше слушал, то помнил бы, что я рассказывал тебе о своей подруге Соне.

— Я думал ей от силы лет десять-двенадцать. Почему ты раньше молчал?

— Потому что только недавно удалось выведать где она. А еще хотел заставить тебя немного помучаться. Ты настоящий баран.

— Ну, спасибо тебе, брат… Подожди, — подозрительно смотрю на него, — а откуда ты знешь, что моя и твоя Соня это один и тот же человек?