Все девушки — невесты
Шрифт:
— Замолчи, или я за себя не ручаюсь!
Непредсказуемая реакция моего организма на стресс продемонстрировала мне суть выражений «потемнело в глазах» и «подкосились ноги». Еле удержалась, чтобы не грохнуться, и кое-как добралась до дивана. В ушах противно звенело, а других звуков я не улавливала: видела, как девчонки открывают рты, но о чем они говорили, не слышала… С удивлением посмотрела на Глеба, протянувшего мне бутылку нарзана и стакан.
Собственные руки меня не слушались — суставы отказывались сгибаться, как у испорченного робота. Фотограф сам попытался напоить меня, но минералка пролилась мимо — потекла по подбородку, залила топ на груди. Он отставил стакан и опять склонился надо мной, показывая на выход, беззвучно шевеля губами. Не трудно было понять: предлагает покинуть помещение.
— Марго, ты как? — склонился ко мне Колокольников.
— Лучше всех, — пустыми глазами посмотрела я на него и потупилась.
Он еще помялся возле лавочки, теребя свои оттопыренные карманы, перекинулся парой фраз с Петренко и скрылся в своем отстойнике.
Во двор въехала отцовская «девятка»…
— Кыш, Окса! Наш разговор с папашей будет конфиденциальным.
Подруженция с обиженной физиономией удалилась метров на пятьдесят, но дальше не пошла — уселась на детские качели и демонстративно отвернулась.
Блудный папа, выйдя из машины, понуро приближался к скамейке. В пятницу, помнится, глядел куда бодрей, распевал на весь подъезд: «Нас не догонишь!..» Выходит, уже тогда замышлял побег?
— Здравствуй, Риточка, доченька…
— Привет, — сухо бросила я, изо всех сил стараясь сохранять спокойствие. Но не вышло — всхлипнула. — Как же так, пап?.. Как ты мог променять нас на эту… рыжую козу?! Нахалка, еще в гости к нам приперлась!
— Ритуленок мой дорогой, сейчас я тебе объясню все по порядку… — забормотал он неразборчиво, словно страдал дефектом речи. — Ты только не плачь… ты поймешь… ты должна меня понять… я не хотел…
— Ага, ты не хотел!.. Ты через силу перепихивался с рыжей козой, да?.. Фу, какая мерзость!
Я зарыдала. Папа всучил мне бумажный носовой платок и сам сморщился, будто готовился чихнуть. Но не чихнул — прижал сложенную ковшиком ладонь к носу, ссутулился и невнятно прогнусавил:
— Доча, поверь, я ради тебя, ради вас с мамой старался! Влез в ее бизнес и увяз по самое не балуйся…
Он рассказывал сбивчиво, но темная история постепенно становилась ясной. Оказывается, в прошлом году, когда отец еще работал в отделе грузоперевозок транспортной компании, Мирошник через него оформляла доставку оборудования для салона красоты. Все шло как по нотам: тарифы папа выбрал оптимальные — дешевые, контейнеры прибыли в обозначенные сроки. Элина как бы в знак благодарности пригласила его отметить успех предприятия в ресторане «Сибирская тройка». Нахвалила папашины деловые качества, навешала лапши, упоила его в дугу, что в принципе сделать несложно, и затащила к себе в койку. В тот день он впервые не явился домой ночевать. Говорит, что наутро сильно каялся, сам себе был отвратителен и не сомневался — подобное не повторится. Но Мирошник продолжала звонить, зазывать в гости… Как он ни отказывался, она одержала верх… Вскоре сделала ему настолько заманчивое и лестное предложение — позвала в свою динамично развивающуюся, перспективную фирму на должность управляющего. Отец не устоял.
— Это называется перспективной фирмой? — Я указала пальцем на подвал и нервически хохотнула. — Не, по-моему, это понты! Причем корявые!
— Да подвал как раз не в счет, он так… арендован совсем для других целей. — Папаша отвел глаза. — У Лины на самом деле уникальный малозатратный и высокодоходный бизнес. Понимаешь, Ритуленок, я в нем вышел на другой, более высокий уровень доходов и возможностей!
— Что-то я не заметила, чтобы они отразились на благосостоянии нашей семьи! И вообще, тебе не противно выполнять секс-миссию в койке этой борзой тетки? Неужели она тебе
нравится?— Э-э… однозначно нельзя сказать… Сначала я и впрямь увлекся, мы неплохо проводили время… разнообразно…
— А бедная мама страдала в одиночестве, ишачила на тебя!
— Да мне твоя мама дороже всех баб на свете, вместе взятых! Я ее даже сравнивать ни с кем не собираюсь!
— И потому свинтил от нее!!! — Я не сразу поняла, что кричу на весь двор. По крайней мере, для Оксанки перипетии нашей семейной драмы уже точно не составляли тайны.
— Ритуля, поверь, я и в мыслях не держал оставлять семью. Разумеется, Лина на том настаивала, но я был непреклонен. Я же не клинический идиот, сама посуди!
— Не уверена.
— Не хами отцу, ты же знаешь, как я тебя люблю!
— Обойдемся без соплей! Ну, рассказывай дальше — почему ты нас все-таки кинул?
— Я не хотел уходить от вас, но и окончательно порвать с ней не мог — мы же были повязаны общими делами, текущими, так сказать, проектами… Думал, еще немного изучу… э-э-э… технологии и уволюсь. А вышло по-другому!.. В пятницу, как мы и договаривались, я поехал к Элине на дачу. Кстати, очень живописное место в сосновом бору на берегу Оби, большой дом со всеми городскими удобствами…
— Да мне дача твоей Мирошник никаким боком не уперлась! Не отклоняйся от сути.
Слезы мои успели высохнуть, и во рту пересохло — глоток глебовского нарзанчика сейчас бы совсем не помешал… Вспомнилась надпись на ти-шотке Колокольникова: его друзья свалили в Испанию, а мой папаша свалил к тете Моте… Напяливай хоть десять гребаных маек, от разочарования в нем не избавишься… Вдруг отец сообщил такое, от чего у меня волосы зашевелились, будто я в одну секунду завшивела:
— Короче, приезжаю на дачу, а Лины нет. Вскоре она позвонила по сотовому и сообщила, что подкарауливает тебя или маму — кто первым выйдет — возле нашего дома. Если я не дам клятву жениться на ней, она вас раздавит, искалечит… Ты бы слышала, как она жутко хохотала — у меня сомнений не осталось, что эта женщина способна на любое преступление!
— Из дому первой вышла мама — пошла за хлебом, а вернулась уже вместе с ней… — Мне стало до жути муторно.
— Вот именно, она ее не задавила только потому, что я пообещал… Лина коварна… Что еще я мог предпринять? Ведь у меня даже не было возможности позвонить вам и предупредить об опасности — радиотелефон-то сломался!.. Сел в машину и помчался в город, но в пути она вновь застигла меня врасплох новым звонком: сказала, что ужинает у нас в квартире и Софья ей прислуживает. Спросила, не хочу ли я, чтобы мои близкие ненароком отравились?.. Знаешь, Риточка, меня чуть кондратий не хватил — холодный пот прошиб! Линка точно сквозь стены видела: чувствовала, что я неподалеку, подъезжаю, и запретила являться домой. Вы оказались у нее в руках, сами о том не подозревая.
— Ну ты попал, отец! Круто ты попал! А нас-то как подставил!
— Эх, сам понимаю… Но я пожертвовал собой, чтобы спасти вас! — с нездоровой патетикой заявил отец.
— Да, ты спас…
Хоть бы не смешил. Тоже жертва нашлась… Жертва Эроса!.. Он не уловил моего сарказма и продолжал рассказывать, как Мирошник заманила маму в паб и оттуда ему названивала, запугивала своими кознями — в ее сумочке лежал клофелин.
— Понимаешь, я бы ей не поверил, не поддался на шантаж и провокации, если бы доподлинно не знал, кто ее крышует. Крайне серьезная группировка — натуральные головорезы! Им человека зарыть как два пальца… — Папаша понизил голос и посоветовал, чтобы мы с мамой сохраняли бдительность. — Сейчас за тобой, Ритонька, и за Софьей неотступно наблюдают бандиты. Я так за вас беспокоюсь, весь испереживался!
— А зачем они наблюдают? — Ситуация начала напоминать мне дурной фарс.
— Лина поставила мне условие: никаких контактов с семьей! Только в этом случае она гарантирует, что с вами ничего не случится. Вы, Риточка, окажетесь вне опасности лишь после развода и нашего с ней бракосочетания.
Я истерически захохотала. Мой папан — крутой плейбой, прямо секс-символ эпохи! Ходячий соблазн! Его уже шантажом удерживают! Нас с мамой угрожают изничтожить… Да-а, до чего же мерзопакостная передряга… От смеха на моих глазах снова выступили слезы — едкие, как натриевая соль.