Всё для вас, Босс! Высшая

— Ты хочешь сказать, что я должна приказать воде застыть?

— А разве ты не этим занималась последние два дня? Приказывала? Нет, Сарасвати, ты должна почувствовать свою силу, не приказывать, не просить, а просто знать, что сможешь.

Лера задумчиво посмотрела на капли, продолжавшие стекать с крыши. Легко сказать — представь, она только и делает, что представляет. Раздражение поднялось откуда-то из глубины, мутной волной всколыхнуло сознание, и чистый белый свет, наполнявший её, будто сосуд, вдруг потемнел и покрылся рябью. Прикрыв глаза, Лера вздохнула и попыталась успокоиться. Она не просто может повелевать холодом и ледяным пламенем. Она соткана из него, оно — часть того, что делает её той, кто она есть. Ей нет нужды приказывать. Перед глазами вдруг встал Ракеш. В тот первый день, когда она узнала про драконов, чёрный язычок пламени так легко и непринуждённо сорвался с кончиков его пальцев, словно он вообще об этом не задумывался. Сердце привычно отозвалось тоской на воспоминание о нём, а следом, опять же привычно, перед глазами встала их последняя встреча. Крохотные голубоватые огоньки, заплясавшие было на кончиках пальцев, но тут же потухли.

— Ничего не получится, — обречённо прошептала Лера, растирая руки, которые всё ещё легко покалывало.

— Ты куда-то спешишь? — спокойно спросил Риши. — Самое плохое, что может быть в обучении — спешка. Ставь себе короткие цели и иди к ним, радуясь каждому финишу. Ты хочешь всего и сразу, а так не бывает.

— Не хочу я всего и сразу! Я хочу понять, кто я и что здесь до сих пор делаю! Я хочу покоя! — Она резко вскочила, роняя стул. — Я хочу доказать себе, что достойна, но не могу это сделать! — Слёзы наполнили глаза так стремительно, что Лера не успела их сдержать. Виновато пробормотав: — Прости, — она выбежала из веранды.

Уже в своей комнате, свернувшись клубком на небольшой кровати, Лера наконец разрыдалась, думая о том, в чём не могла признаться вслух: она хотела любви. А ещё хотела увидеть, как вытянутся лица Аджитта и Ракеша, когда она заявит о себе в Милладре. Эта мечта была единственным, что не давало окончательно опустить руки. И если месть — это блюдо, которое подают холодным, то сейчас внутри было слишком много огня.

К вечеру, когда Лера вышла в крохотную комнатку, служившую одновременно и гостиной, и столовой, и кухней, Риши уже накрывал на стол, заставляя его пряными, острыми, ароматными блюдами.

— Прости меня, — виновато прошептала Лера, подходя к старику и кладя руку на его плечо. — Я не знаю, что на меня нашло. Наверное, ты прав — желание стать лучшей играет против меня. И это очень изматывает.

— Всё в порядке. — Риши мягко улыбнулся, и морщинки у его глаз стали глубже. — Если бы ты росла в нашем мире с рождения, то проходила бы обучение год за годом в окружении наставников и, быть может, братьев и сестёр. Но твой разум слишком занят знаниями, полученными в другом мире. Их невозможно забыть или задвинуть, но они мешают понять саму суть магии и впустить её в себя. Ты сама ставишь стены, которые потом преодолеваешь.

— Какие у нас планы? — спросила Лера, когда ужин был съеден, а его место заняли большие кружки с ароматным травяным чаем.

— Я думал, что мы уйдём в горы до того, как начнутся холода. В это время года дождей обычно мало. — Он помолчал и добавил: — В этом году вообще всё не так, как всегда. В любом случае, до зимы ещё далеко. Дождёмся, когда распогодится, и отправимся в путь.

— Но что мы будем делать зимой в горах? — испуганно проговорила Лера. Горы она раньше видела только на картинке, небольшие холмы на море не в счёт. Здесь ей удалось вдоволь налюбоваться прекрасным пейзажем издали, но чтобы самостоятельно отправиться в путь… Это пугало.

— Есть перевал, о котором знают немногие, — сказал Риши. — А за ним узкое ущелье и лабиринт пещер и гротов. Там живут многие из тех, кто когда-то отправлялся на поиски Белого Клана. Учиться там будет гораздо проще, к тому же, рядом будет источник твоей силы.

— Даже такой существует? — Лера не смогла сдержаться от улыбки.

— Да. — Риши, напротив, был совершенно серьёзен. — Озеро, затерянное в горах. Бездонное и ледяное, но при этом невероятно прекрасное. Ты никогда не задумывалась, почему тебя назвали Сарасвати?

— Я не слишком верю в силу значения имени, — скептично заметила Лера. — Выносливая, здоровая, сильная — вот что значило моё имя на Земле. Валерия.

— Хочешь сказать, что это всё не про тебя? — глаза Риши лукаво сверкнули. — Сарасвати означает «хозяйка озера», но для нас значение имени — не то, что лежит на поверхности.

— А у вас бывает что-нибудь, что действительно означает именно то, что означает? — невольно улыбнулась Лера.

Мир драконов открывался ей с новой стороны, всё больше вытесняя привычное представление. Если раньше Лера принимала окружающих как таких же людей, которые каждый день спешат на работу, любят отдохнуть и погулять, ездят на дорогих автомобилях и порой купаются в роскоши, то теперь перед ней открывалась совершенно другая картина. Сложная иерархия, подчинение, свод строгих законов и над всем этим: верховная власть, которой нет возможности перечить. Драконы были связаны не только договорами и контрактами. Между ними незримыми нитями тянулась сила: у кого-то большая, у кого-то меньшая, и всё в этом мире подчинялось только ей. Если ты обладаешь могуществом, ты обладаешь всем. Если же ты родился слабым, то никакие достижения не позволят подняться на ступень выше и стать кем-то значимым в этом мире. А если ты потерял силу, то всё, что тебя ждёт: всеобщее презрение, прикрытое жалостью.

Люди в этой иерархии стояли особняком по одной простой причине: они здесь никогда не задерживались и не представляли угрозы. Какое драконам дело до простых смертных, которые только и могут, что думать о деньгах, но даже самый богатый из них не может сотворить простейший морок, который осваивают дети пяти лет? В мире драконов богатство не означало власти, напротив — власть шла вместе с богатством, но оно было не обязательным. Впрочем, бедные, но могучие маги среди драконов давно не встречались: цикл давно замкнулся, и в сильных семьях всегда рождались сильные дети, а к моменту их рождения их отцы и деды давно добились высших ступеней.

Всё это Лера учила вместе с изучением рун, а ещё — тщательно штудировала обычаи, с интересом разглядывала традиционную одежду разных кланов, которую всегда надевали на большие праздники, а так же изучала список этих самых праздников. Читала про рождение и воспитание детей, про испытания, которые они проходят, прежде чем считаться полноценными магами. Узнала и о том, что последний экзамен показывает истинный потенциал силы, скрытый в каждом драконе. На всё это детям отводилось от двенадцати до шестнадцати лет, в зависимости от способностей. У неё этого времени наверняка не было…

Лера не могла привыкнуть и к тому, что драконы живут долго. Нет, они не были бессмертны, но для них десять лет — не срок. А что с ней? Риши говорил, что, как только она приняла свою сущность, практически переродилась, но в это верилось с трудом. Она всё ещё ощущала себя обычным человеком, просто с некоторыми способностями. Но разве в её мире не было ведьм и колдунов?

Нет, магия и мир настоящего волшебства всё ещё были далеки от неё, но с каждым днём Лера всё сильнее понимала: только отпустив прошлое, она сможет по-настоящему принять будущее.

Лийа чувствовала, что медленно, но верно сходит с ума. Аджитт избегал её, в этом уже не было ни малейшего сомнения. Пока она сама заперлась дома и не пыталась с ней связаться, это было даже к лучшему. Но потом, узнав, что Игрушки больше нет, Лийа захотела навестить жениха и получила вежливый, но твёрдый отказ. Причём, не от самого Аджитта — от его секретаря! Хотелось ворваться в офис и разнести всё вокруг, но Лийа решила выдержать паузу. Месяца, по её мнению, оказалось вполне достаточно, чтобы не показаться излишне навязчивой, но при этом не дать понять, что она намеренно избегает жениха.