Все дороги ведут к Елке

– Он не просто охранник, да? – открывая дверь перед Ёлкой, и пропуская её вперёд, спросил Огарёв.

– Он мой друг. И потом, Гриша... – Ёлка остановилась и посмотрела ему в глаза, - я еду к тебе, а это значит, что кроме тебя мне никто не нужен.

– Не сердись... – Он погладил её по щеке, - просто я так боялся, что не нравлюсь тебе... так мучился все эти дни... да мне и сейчас с трудом верится, что ты ко мне едешь... – он поцеловал её нежно сначала в щёку, потом в губы.
– Я очень боюсь тебя потерять...

– Думаешь, я не боюсь? – и она прижалась к его груди. – Всё закрутилось так быстро и неожиданно... мне самой с трудом верится в происходящее...

– Что ты сказал тем дамам? – спросила она, когда они подошли к машине Григория.

– Извинился за то, что забираю тебя. Сказал, что мой отец в критическом состоянии лежит в больнице, а ты согласилась его осмотреть. Ничем плохим это ему не грозит. Уже два год, как он не с нами.

Он помог ей сесть в машину. Сел за руль и не удержался – снова поцеловал. Они были так увлечены друг другом, что не заметили тёмную иномарку с тонированными стёклами, которая отъехала сразу за ними от кафе.

– А что за имя у тебя странное – Ёлка? – спросил он, когда они остановились у светофора.

– Это не имя. Это фамилия.

– Фамилия? Тебя называют по фамилии?

– Мне нравится. Да я и привыкла уже.

– А зовут тебя как?

– Елена.

– Лена... Леночка, - медленно проговорил Гриша, словно пробуя её имя на вкус.
– Знаешь, а тебе идёт твоё имя. Хотя... Ёлка мне тоже нравится.

Он снова стал целовать её. Сзади просигналила машина.

– Гриша! Зелёный уже! – отстранилась от него Ёлка. – Держите себя в руках, молодой человек. И следите за дорогой. – Голосом строгой учительницы сказала она ему и тут же сама, смеясь, поцеловала его в плечо.

часть 3 глава 4

Они подъехали к его дому. Гриша помог Ёлке выйти из машины и, открыв багажник, извлёк из него довольно объёмный пакет. Он взял её за руку, и они пошли к парадной. В это время машина, которая ехала за ними от самого кафе, остановилась на небольшом расстоянии от Гришиного «Лексуса». Наблюдая за тем, как они скрылись за дверями, Полина, а это была она, заглушила двигатель и стала мысленно рассуждать: «Значит так: в пакете еда, и Гриша первым делом предложит поужинать. Пока все разберут, пока приготовят, пока поедят – это час-полтора. Ну, а потом уже преступят к основному блюду в этот вечер. Вот тут-то я и появлюсь, и всё им испорчу». Рассуждая таким образом она решила не сидеть в машине всё это время, а сходить в кафе. Поблизости была её любимая кондитерская «Север». Они частенько там пили с Гришей кофе. Полина не только разозлилась, но и расстроилась из-за того, что Ёлка отказалась приворожить ей Гришу. Она решила чуть позже обратиться к какому-нибудь другому специалисту по магии за приворотом. Но больше всего она хотела выяснить, действительно ли в жизни Гриши появилась другая женщина или ей это только показалось. Поэтому она проследила за Гришей от дома до офиса и от офиса до кафе. Когда же она увидела, как Гриша – её Гриша! – целуется с Ёлкой около «Лунного света», то чуть не выскочила из машины, что бы отхлестать эту нахалку по щекам. Хорошо ещё сдержалась! Хоть злость и била в ней через край, но разум взял верх. Надо было узнать всё до конца. Полина вышла из машины и, не торопясь, направилась со двора в сторону проспекта.

Она ошиблась – ни о каком ужине влюблённые даже не вспомнили. Как только за ними захлопнулись двери квартиры, а пакет был поставлен на пол в прихожей, так Ёлка сразу оказалась в Гришиных объятиях. Он стал жадно целовать её, потом подхватил на руки и понёс в спальню. Одежда полетела в разные стороны. Гришина футболка упала на пол, так и не долетев до стула. Туфли Ёлка скинула ещё тогда, когда Гриша только внёс её на руках в комнату. Его туфли отлетели под стул. Так же, как во сне, он целовал её плечи, груди, живот, а она выгибалась, со стоном, навстречу его губам. Он, то нежно скользил языком по её коже, то страстно целовал, казалось, не пропуская ни одного сантиметра на её теле. Он припал губами к сосредоточию её женственности и вдохнул сладкий женский аромат возбуждения. Ёлка приподняла бёдра, давая понять, что эта ласка доставляет ей неописуемое наслаждение. Её сладостные стоны и конвульсии, казалось, сводили Гришу с ума, и когда она прошептала «Хочу тебя, милый...», он тоже со стоном погрузился в неё...

После нескольких любовных атак и бурных разрядок, они лежали в истоме, в объятиях друг друга. Ёлка пристроилась у него на плече, а Гриша нежно касался губами её волос.

– Ёлка, я же совсем забыл...
– Гриша приподнялся на локте.

– Что? – лениво спросила она.

– У нас же полная сумка продуктов!
– Огарёв встал и подошёл к шкафу. Что-то поискал на полках, достал оттуда вещи, протянул ей футболку, а сам облачился в шорты.

– Да, точно. Ты принёс какой-то пакет, - она взяла футболку из его рук и села на кровать.
– Гриша! – воскликнула Ёлка.
– Это же то самое «Поло», в котором ты пришёл ко мне первый раз!

– Оно, - улыбнулся Огарёв. – Одевайся, и пойдём что-нибудь перекусим.

– А что ты нам купил? – Ёлка повертелась перед зеркалом. – Надо же, как платье,- сказала она, рассматривая своё отражение. Гриша был выше Ёлки почти на голову, поэтому футболка, действительно, смотрелась на ней платьем.

– Креветки купил, икру, пару салатов развесных, несколько видов сыра... в общем, сейчас сама всё увидишь...
– направляясь в коридор за пакетом, говорил он. Уже на кухне, разбирая пакет, поинтересовался:

– А что ты любишь из спиртного?

– Коньяк люблю, виски, абсент, самбуку, но пить предпочитаю шампанское и мартини,- засмеялась она, поймав удивлённый Гришин взгляд.

– Юмор у тебя... – улыбаясь, он покачал головой и отправил бутылку «Брюта» в холодильник.

– А сухое вино зачем? – Ёлка держала в руках бутылку.

– Креветки в винном соусе приготовлю.

– Ты умеешь готовить?

– Как ты там сказала мне при нашей первой встрече? «Невозможного для меня мало»? Вот и для меня мало. Пока я готовлю, кофе будешь?

– С удовольствием.

– У меня, правда, капсулы, но, поверь, кофе очень хороший. Тебе чёрный или латте?

– Латте.

– Сейчас сделаю.

– А я сделаю канапе с икрой и разложу салаты по салатницам. Кстати, а что за салаты? – она вынула из пакета контейнеры и стала читать этикетки.

– Один с креветками и ананасами, другой « Греческий».

– Здорово! Всё то, что я так люблю. – Потом достала батон, пачку масла и банку икры. – Так, где тут у тебя ножи и тарелки?

– Вот, - Гриша открыл подвесной шкаф. – Выбирай, что тебе надо, - и поставил перед ней на стол чашку с кофе.

часть 3 глава 4 продолжение

Они пили кофе из одной чашки, готовили, накрывали на стол и говорили ни о чём и обо всём сразу, при этом находя время для поцелуев. Гриша не думал, что бывает так тепло и уютно, когда рядом с тобой не только любимая, но ещё и любящая женщина. Они жили с Полиной некоторое время вместе, но никогда между ними не было такой идиллии и теплоты. Полина всегда держала его в каком-то нервном напряжении, и он так привык к этому, что считал такие отношения нормой. Она никогда не целовала его сама. При встрече обычно подставляла щёку для поцелуя. Не признавала «всяких там телячьих нежностей». Да, его это немного огорчало, но по-другому она не умела, а, может, не хотела, и он принимал всё так, как есть. И вот теперь, ловя на себе взгляд Ёлки, полный любви и счастья, он чувствовал безграничную нежность к своей возлюбленной. Ему постоянно хотелось обнять её, погладить, поцеловать, просто дотронуться до неё... Она же сразу прижималась к нему и обнимала в ответ, ни разу не оттолкнула его руку и не отклонилась от поцелуя... Звонок в дверь прозвучал неожиданно как раз в тот момент, когда они пили шампанское.

– Ты кого-то ждёшь?

– Нет, - удивлённо покачал головой Огарёв и направился в прихожую. – Я сейчас, - бросил он Ёлке через плечо.

Гриша посмотрел в глазок и чертыхнулся. На лестничной площадке стояла Полина. Не открывать дверь было глупо, да и с какой стати не открывать?..

– Здравствуй. Что-то случилось?
– Григорий даже не стал скрывать своего раздражения.

– Мы так и будем стоять на пороге или я могу войти? – вместо «здравствуй» высокомерно сказала Полина. Ей сразу бросилось в глаза то, что Гриша в одних шортах.