Все дороги ведут к тебе

– Не знаю, какие игры ты затеял на этот раз, - зашипела Лия, отчаянно ухватив бывшего мужа за руку, - но я больше не позволю тебе распоряжаться нашими жизнями, слышишь?! Не позволю! Ты хотел донора? Отлично! Ты его получишь! Наш мальчик его получит! Иначе... Если ты передумаешь... Я убью тебя, Чалый... Клянусь, я найду способ! Я вырежу твое прогнившее сердце...

Лию трясло. Ее голос был хриплым и каким-то надсадным. Она задыхалась.

– Тише... Тише, девочка... Ну, ты чего...

Александр аккуратно перехватил ее руки, которыми она вцепилась ему в свитер, и осторожно прижал к себе.

– Отвали... Убери руки!

– Успокойся, Лия... Успокойся... Здесь же Саша... Ну, же... Возьми себя в руки!

Саша... Саша... Возьми себя в руки, - как мантру, повторяла Лия. Ноги подкосились. Чтобы хоть как-то устоять, уткнулась лбом в грудь Чалого. Прав этот подлец, действительно прав. Не время для истерики, да и не место...

– Все будет хорошо, девочка... Все будет хорошо...

Лия со всхлипом втянула воздух. И с удивлением отметила, что Александр как-то по-новому пах. Непривычно. Неправильно. Не так, как она запомнила... Словно это и не он был вовсе.

– Мама? А вы чего здесь обнимаетесь?

О, Господи... Как же хорошо, что Сашка не зашел двумя минутами ранее! Лия с трудом разжала скрюченные пальцы и повернулась к сыну.

– У меня закружилась голова, - с трудом заставила себя соврать, - твой отец мне помог.

– А теперь? Теперь тебе получше?

– Угу... Слушай, а ты чего так рано вскочил?
– поспешила перевести тему Лия.

– Да, кто же спит, когда Новый год?

– И правда...

– Ну, чем будем заниматься?

– Для начала, думаю, кое-кому следует умыться и почистить зубы.

– А потом?

– А потом позавтракать...

– Я обычно не завтракаю, но если ты мне приготовишь вареники, то я, пожалуй, соглашусь.

– Ты помнишь!
– воскликнула Лия.

– Я помню все-все...
– вдруг посерьезнел Саша.
– Ну, так как, приготовишь?

– Не-а...
– огорошила сына Лия.
– Мы приготовим их вместе. Ну, раз ты утверждаешь, что все помнишь...

– Ууу! Так я и знал, - притворно взвыл Сашка. Лия быстро разгадала его игру - сынок с детства с большим удовольствием помогал ей в кухне, а сейчас просто отыгрывал роль, - как тебе не стыдно эксплуатировать труд ребенка?

– Топай-топай... Ребенок.

Если и было в жизни Лии что-то более странное, чем встреча Нового года в копании Чалого, то это было утро следующего дня. Они с Сашкой месили тесто и о чем-то переговаривались. Александр, водрузив на нос очки, листал журнал. Рядом лежала собака и с интересом поглядывала в сторону стола. Лия скатала тесто в колбаску и лихо насекла на порции. Никто бы не догадался, что в последний раз она готовила это блюдо ровно шесть лет назад - настолько спорыми были ее движения.

– Саш, набирай воду в кастрюлю...

– Это я быстро...

Несколько минут спустя вареники были готовы. Сашка ел их и жмурился от удовольствия. Лия не сводила с ребенка взгляда, с каким-то болезненным наслаждением впитывая в себя его счастье. Наслаждаясь им. И даже присутствие бывшего мужа не слишком мешало этому процессу.

Сашка прожевал последний вареник, откинулся на спинку стула и сыто потер живот:

– Ну, вот... Теперь и умирать не страшно, - брякнул он, видимо, не подумав. И все счастье Лии вмиг растворилось... Порой, глядя на сына - такого веселого и пышущего здоровьем, она забывала, как серьезно он болен. А это его глупое... ребяческое замечание ее словно ножом пронзило. И стало так страшно... И больно. Ужасно.

Глава 17

Чалый сидел в непривычно безлюдном офисе и в нетерпении поглядывал на часы. Время тянулось мучительно, стрелки как будто застыли. Наконец, ровно к назначенному часу, дверь кабинета открылась.

– С Новым годом!
– не то чтобы весело поприветствовал Чалого Глеб и, усевшись напротив лучшего друга в кресло, заинтересованно вскинул бровь: - Ну, и какого хрена ты меня сорвал посреди праздников? Что за спешка, ей богу?

– Помнится, я тебе поручал одно важное дельце...

Глеб на секунду замер, медленно откинулся на спинку кресла и, склонив голову на бок, произнес:

– А я тебе объяснил, что все не так просто. И просил сто раз подумать, прежде чем в это лезть.

– Я не интересовался твоим мнением на этот счет. Просто найди мне надежного человека.

– Ты сломал ей жизнь, Чалый. Пришло время остановиться... Не мне тебя учить, да ты и сам понимаешь, как далеко зашел... Не лезь еще и в это. Не бери грех на душу.

– Это не твое дело, - поджал губы Александр.

– Нет, Саша. Мое. Потому что ее некому больше защитить...

– А ты, выходит, решил взять на себя эту функцию?

– Ты понимаешь, о чем я говорю!

Глеб вскочил со своего места и двинулся к бару.

– Найди мне кого-нибудь, или я сам займусь этим вопросом, - будто бы не слыша друга, повторил Чалый.

– Твою мать... Тебе, правда, мало?! Мало того, во что ты ее превратил?!

– За кого ты меня принимаешь?!
– заорал Александр.
– Я хочу ей помочь! Помочь, мать твою, улавливаешь разницу?!

– Ты поможешь Лие, только если оставишь её в покое.

– Черта с два!

Глеб непонимающе покачал головой. Залпом осушил рюмку водки, и тут же налил еще.

– Я не понимаю тебя, Саня... Не понимаю...Зачем тебе это?

– Надо.

– И все? Надо?! Тебе надо, и трава не расти?

Чалый тоже встал из-за стола и, со злостью уставившись на Глеба, процедил:

– Засунь свои проповеди, знаешь, куда? Я в них не нуждаюсь. Тебе было поручено найти хакера. Ты выполнил мое поручение?

Глеб опрокинул в рот третью рюмку. Вытер губы тыльной стороной ладони и сунул руку в карман. На небольшой столик у бара легла простая белая картонка с номером телефона.

– Твоего звонка будут ждать, - отрывисто пояснил мужчина, устремляясь к двери.
– Только запомни... Если ты навредишь Лие или хоть как-то используешь полученную информацию против нее, я тебя, муд*ка, собственными руками удавлю.

Александр молча проводил Глеба взглядом и снова уселся в кресло. Он не стал огрызаться, хотя друг явно перешел все границы... Чалый только жалел, что этого не случилось раньше. Он многое бы отдал за то, чтобы тогда, шесть лет назад, кто-то обозначил черту и указал тот предел, который ему нельзя было переступать... Но этого не случилось. Упиваясь собственной властью, хмелея от вседозволенности... он сделал то, что сделал... Господи, почему его никто не остановил? Почему он сам не остановился?!