Все дороги ведут к тебе
Шрифт:
– Это какие же?
– вздернул бровь Кощеев.
– Лизать можно чупа-чупс, мороженое или, например, за ухом. Я уже молчу о пальцах на ногах и прочих клиторах... А ты все на волосатую ж*пу Бахтиярова заглядываешься. Это ж надо!
– Не смешно, Саня! Вот вообще, ни х*ра не смешно! Выгорит дельце - поднимемся знатно. А нет - прикопают в леске. Сам знаешь, какие люди...
– Да, слышал я уже, слышал! Будет день и будет пища! Сейчас-то какого хрена себе вечер портить? Ты мне лучше Глеба найди. Пусть пробьет, что за девка...
– Кто о чем, а вшивый о бане!
– насупился Кощей, отправляя еще одну порцию текилы в рот.
– Ленка...
– заорал, что есть мочи, перекрикивая музыку.
– Привет, Олежек! Что-то долго вас не было видно.
– Соскучилась?
– А как же! Ты нас один хорошим шампанским угощаешь, - рассмеялась девица.
– И еще угощу! Отчего же такую красавицу не угостить?!
– Ну, спасибо!
– улыбнулась кокетливо.
– А что это с вами за девка? Вон та, темненькая... Мы ее здесь не видели.
– Кто? Лийка, что ли? Еще бы... увидел бы ты ее, когда ее дома за семью замками прячут! Первый раз в люди вышла, и то, потому что родители уехали...
– Может, познакомишь?
– Да ты че? Вам не обломится - и не мечтай. Она до свадьбы ни-ни. Говорю же - дикая.
– До свадьбы, говоришь?
– задумчиво протянул Чалый. Эта малолетка, кем бы она не была, заинтриговала его по самое не хочу.
– Ну, да... У них так принято... Странные люди, ей богу!
Мысль о том, чтобы быть у женщины первым, оказалась неожиданно возбуждающей. То есть, он и до этого был на взводе, а стоило только представить, как это могло бы быть... как тесно и жарко - будто бы контрольный в голову пропустил. Кровь вскипела, наполняя тело сумасшедшим примитивным желанием.
– Сколько ей лет?
– спросил зачем-то.
– Да, вроде, восемнадцать. Слушайте, ребята, я с ней детей не крестила. Что вы мне здесь за допрос с пристрастием здесь устроили?!
– вдруг психанула Ленка.
– Ладно-ладно, малыш! Не сердись...
– приобнял девку Кощеев, - пойдем лучше, закажем тебе шампанского, да?
В тот день Александр к ней так и не подошел. Наблюдал со стороны, нисколько не сомневаясь, что скоро... совсем скоро она будет его. Потому, что он так хотел!
– Александр Александрович, приехали.
Все еще погруженный в воспоминания, мужчина удивленно осмотрелся. Ах, да... Больница. Вышел из машины, набирая номер Глеба.
– Организуй мне доступ в палату и встречу с лечащим врачом.
– Третий этаж. Налево. Она в реанимации.
Стиснув зубы, Александр сбросил вызов и шагнул в лифт, не глядя на следующую за ним по пятам охрану.
– Где она?
– Прямо за этой дверью. Тебе нужно надеть...
Брезгливо поморщившись, Чалый натянул тесный, пропахший больничным смрадом халат. Он ненавидел этот запах. После всего, что ему пришлось пережить с Сашкой... ненавидел. Задержав дыхание, вошел в палату. Остановился возле кровати, скользнул взглядом по лежащей на ней женщине. И выдохнул со свистом. Он только сейчас осознал в полной мере, что она действительно умирает. Об этом свидетельствовала восковая бледность лица, темные провалы глаз, обострившиеся скулы и нос... И ненормальная тонкость рук, в которые были воткнуты иглы. От девочки, на которой он женился почти четырнадцать лет назад, вообще ничего не осталось. Тень... И та будто бы ускользала. Чтобы хоть как-то взять себя в руки, он отвел взгляд, который тут же зацепился за темные симметричные пятна чуть повыше запястья - следы его недавней несдержанности. Не в силах больше на это смотреть, Чалый резко отвернулся, и вышел из палаты:
– Глеб, я не понял... где эти
чертовы врачи? Зови всех сюда.Глава 4
– Что значит - попрощаться?
Александр никогда не считал себя тупым, но сейчас он абсолютно не понимал, что ему пытаются втолковать. Щуплый пожилой доктор, и доктор чуть покрепче - его возраста. Щуплый вздохнул:
– Александр Александрович, Лия Марсовна находится в критическом состоянии. Мы делаем все, от нас зависящее, но ее организм не справляется. Он истощен. Это чудо, что она вообще прожила столько...
– Вы не поняли, доктор. Она должна выжить, во что бы то ни стало. Вы можете использовать любые достижения медицины. Если больнице не хватает медикаментов, оборудования... мы предоставим любые необходимые лекарства и мощности. Консультации специалистов мирового уровня, мы...
– Александр Александрович...
– перебил его собеседник, - боюсь, что уже слишком поздно что-либо предпринимать. Но, как я уже сказал, мы делаем все, что можно...
– Значит, сделайте то, что нельзя!
– рявкнул Чалый.
– Саша!
– одернул друга Глеб.
Более молодой врач покачал головой.
– Послушайте... У нее нарушена работа всех внутренних органов! Кровяной ток замедлен, давление, как у трупа, и критическое содержание всех важных минералов в крови! Нарушен электролитный баланс, что негативно сказалось на работе сердца. Оно останавливается! И в такой ситуации ничего нельзя сделать! И никакое оборудование здесь не поможет! Вы действительно не понимаете, что не все в мире происходит так, как вам хочется?!
Крылья носа Чалого дрогнули. Что себе позволяет этот докторишка?
– Что еще можно сделать для того, чтобы она выкарабкалась?
– презрительно отвернувшись от младшего из мужчин, требовательно поинтересовался у старшего.
– Прежде всего, ей самой нужно захотеть жить, - покачал головой тот, - извините, но у меня много дел...
– И что, больше никаких рекомендаций?!
– сыпал искрами из глаз Чалый.
– Молитесь.
Молиться? Молиться?!
– Нет, ты это слышал, Глеб?
– мужчина изумленно обернулся к другу.
– Саша... Ты же видел... Она действительно умирает.
– Нет... Нет! Этого не случится.
– Ты не Бог, Чалый. Как бы высоко ты ни забрался, ты не стал Богом. Иногда мне кажется, что все несчастья тебе посланы именно для того, чтобы ты это усвоил. Но, к сожалению, жизнь ничему тебя так и не научила.
– Пошел вон...
– Да пойду, не вопрос... С кем только ты останешься? Придурок...
Глеб действительно развернулся и ушел. Александр покосился на топтавшихся рядом и делающих вид, будто ничего не слышат, парней и нервно провел рукой по волосам. Вдруг, откуда ни возьмись, выскочила целая группа людей в халатах, и помчались они прямо в палату к Лие.
– Что случилось?
– прокричал он, следуя вслед за ними.
– Остановка сердца! Выйдите немедленно! Ну же!
Александр покачал головой. В это время кто-то распахнул халат у Лии на груди. И время как будто замерло. Зрение обострилось. Словно в нем резко проснулась до этого дремавшая супер-способность. Он так отчетливо все видел... Сосредоточенные лица врачей...
– Эпинифрин, внутрисердечно!
....кровь, наполняющая шприц... Плавное движение поршня... Сильные умелые движения мужских рук, делающих непрямой массаж сердца... Подъем клапана аппарата ИВЛ... трещинки на плитке, покрывающей пол, скол на корпусе новенького монитора...