Все дороги ведут сюда
Шрифт:
Так и произошло — он продолжил касаться меня.
— Я думаю, ты должна быть готова к тому, что это может случиться, — тихо ответил он.
— О, это было бы отстойно, но я не могу ничего с этим поделать, если это произойдет. У меня есть…
Эти серые глаза встретились с моими, и он присел на корточки рядом со мной, оказавшись своим очаровательным лицом и красивыми волосами практически на уровне моих глаз.
— Пойдем, останешься с нами в доме.
— Сегодня ночью? — изрядно прохрипела я.
Рука, которая была у меня на горле все тридцать секунд, приземлилась на мое бедро. — Я отвезу тебя утром, если твой
Мой собственный рот изогнулся. — Конечно.
Роудс встал и положил ту же ладонь мне на плечо.
— Хочешь прийти сейчас? Я помогу донести твои вещи.
— Я согласна.
Его теплое выражение лица подпитывало мой дух. Я действительно была полностью влюблена в него. Но самым удивительным было то, что знание и принятие этого не внушало ужаса моему сердцу. Никак. Ни капли страха.
Это знание, это чувство напомнило мне бетон своей выносливостью и прочностью. Я сто раз говорила себе, что не боюсь любви, что готова двигаться вперед, но будущее страшно.
Но Роудс заслужил каждый дюйм того, что я чувствовала, своим вниманием, терпением, чрезмерной заботой и просто… всем, что он делал в целом.
Чувствуя себя чертовски напористой, я наклонилась вперед и быстро поцеловала его в щеку, а затем начала собирать свои вещи. Мне не потребовалось много времени, чтобы собрать еще одну смену одежды и пижаму, а Роудс проявил инициативу и закончил складывать моё постиранное белье. Когда мы закончили, он понес вниз по лестнице мой большой чемодан, совершенно не жалуясь на то, какой он тяжелый, хотя я уезжала всего на два дня, а также сумку с продуктами, в которую я набила дополнительную одежду на сегодня и завтра. Я уже спрятала их подарки в шкафу возле комнаты Амоса вчера, когда зашла туда перед работой. Я планировала позвонить им на Рождество и сказать, где искать подарки.
Мы переходили подъездную дорожку, когда Роудс осторожно сказал:
— Эта буря будет сильной, милая. Не расстраивайся, если твой рейс перенесут, хорошо?
— Не буду, — заверила я его. Потому что это действительно так.
..•.?.•.•.
— Ты расстроена? — спросил Амос на следующий вечер, когда мы сидели за столом. Роудс вытащил набор домино часом ранее, и я сыграла против него одну партию, прежде чем Ам вышел из своей спальни и, очевидно, решил, что ему уже стало достаточно скучно, чтобы он захотел присоединиться.
— Я? — спросила я, вытягивая руки над головой.
— Ага, — спросил он, прежде чем сделать быстрый глоток клубничной газировки. — Из-за того, что твой рейс отменили.
Уведомление пришло среди ночи. Звук приложения разбудил меня, и я перевернулась — в кровати Роудса, где он спал на своей стороне, а я на другой, потому что он напомнил мне о мышах и возможных летучих, — чтобы узнать, что мой рейс перенесли с шести утра на полдень. К девяти утра его перенесли на три, а к половине одиннадцатого и вовсе отменили.
Если я и чувствовала себя хоть немного разочарованной, то то, как Роудс помассировал мне затылок, когда я сообщила ему эту новость, компенсировало все это.
Это и то, как он разделся до своих боксеров передо мной, прежде чем заполз в кровать всего в нескольких дюймах от меня, его пальцы несколько раз коснулись моих, прежде чем мы заснули.
Я
не была уверена, как долго мы еще сможем спать вместе в одной постели — хотя это случалось всего дважды, — но я была готова к кое-чему. И по выражению его глаз я могла сказать, что он тоже был к этому готов. Что-то более глубокое, чем слово из четырёх букв, которое повисло между нами, хотя мы едва поцеловались.Но об этом нужно было подумать позже, когда Ам не сидел бы напротив нас за столом.
— Нет, всё нормально. Пока ты не возражаешь, что я тусуюсь с вами, ребята… — Я замолчала.
Он скривился за банкой. — Нет.
— Уверен? Потому что мои чувства не будут задеты, если ты просто захочешь побыть со своим отцом и семьей своей мамы.
— Нет, — настаивал он. — Всё в порядке.
«Всё в порядке» от него было в значительной степени благословением, на которое я не закрывала бы глаза.
— Вам двоим грустно, что твоему отцу пришлось отменить поездку сюда из-за снега? — спросила я Роудса.
Отец и сын переглянулись.
Я мало что слышала о Рэндалле Роудсе, но знала, что его пригласили приехать и провести с ними канун Рождества, поскольку он определенно не был приглашен на вечеринку по другую сторону семьи Амоса, которая также может быть отменена сейчас в зависимости от дорожных условий. Лично я подумала, что это был маленький шаг, когда мужчина позвонил и извинился за то, что не сможет приехать. Но я была почти уверена, что я была единственной, кого это впечатлило.
Он пытался. Я думаю.
— Я приму это за отказ, — пробормотала я. — Может, после этого мы найдем какой-нибудь страшный фильм?
Это приободрило Ама, и я не пропустила легкое фырканье из носа Роудса при мысли о том, что в канун Рождества я увижу что-то страшное. Я посмотрела на него и улыбнулась. Его нога в носке толкнула мою под столом. Я клянусь, что это было лучше, чем большинство поцелуев в моей жизни.
— Да, я думаю, — сказал Амос, и это также было похоже на «черт возьми, да».
— Тебя это беспокоит? — спросила я Роудса с надеждой на лице, глядя на него трепетно.
Мужчина искоса посмотрел на меня.
— Перестань быть милой. Что ты думаешь?
Я думала, что он против, и я была права. Мы все сидели у телевизора и смотрели «Брайтберн», и они игнорировали меня, когда я закрывала глаза или делала вид, что у меня под ногтями есть что-то действительно интересное, на что можно посмотреть. К тому времени, когда фильм закончился, была полночь, и я не могла больше ждать до утра. Мы всегда праздновали Рождество в полночь — по крайней мере, с моей мамой. Эта традиция, казалось, была единственной, которую она сохранила от своей венесуэльской семьи.
На диване, рядом с Роудсом, где я смотрела весь фильм, я подалась вперед и спросила:
— Могу ли я подарить вам ваши подарки сейчас?
— Конечно, — сказал Ам.
— У тебя есть что-то для нас? — в то же время спросил Роудс.
Я снова посмотрела на него.
— Ты видел, сколько гирлянд у меня было в гаражной квартире. Это не должно тебя удивлять.
Он пожал плечами, и я ему поверила. Он выглядел искренне удивленным, когда прибыли рождественские подарки от его братьев для него и Амоса. Единственный подарок, который его не слишком удивил, был отправлен родителями Амоса.